- Да, к сожалению, мы вынуждены были соседствовать с ними.
- В смысле вынуждены? - переспросил я. Леонид говорил сплошными загадками, а мне их и так хватало.
- Да сами все увидите, говорю же.
- Там, у вас, безопасно? - спросил я.
Священник промолчал, но по глазам понял, что безопасностью там и не пахнет.
- Так может нам туда и не плыть? -продолжал настаивать я.
- Этот тоннель - тупик, - сказал священник. - Его затопило уже давным давно, а из-за прорыва на трубопроводе, но сути не поменяло - тоннель ведет к нашей церкви. И сейчас это - единственный для вас способ попасть наверх.
- А если вернуться назад? - брякнул Сергей, потом вспомнил, какую тварь мы оставили позади себя. - Хотя нет... Уж лучше вперед!
И тут меня осенило.
- Прист, - произнес я.
- Говорю же, молодой человек, вы меня с кем-то путаете, - улыбнулся отец Леонид.
- Да нет же, не путаю. Прист - это же и есть священник. Ну, с английского, если перевести, разве нет?!
Все посмотрели на Леонида.
- Я вообще немецкий в школе изучал... - ответил тот.
- С тобой кое-кто хотел поговорить, - сказал я.
- Кто же? - спросил он.
- Моя дочь!
17.
Отец Леонид слушал, что рассказывала Женя. Очень внимательно, не перебивал. Видимо, сказывался опыт в отпускании грехов. «Исповедовании, это называется исповедование», - поправил я сам себя.
Священник смотрел на дочку очень серьезно. Ни разу не засмеялся, хотя я все время ждал, что он, услышав, что говорит Женька, просто возьмет и расхохочется. Скажет: «Что за бред вы несете, ироды?» - и уйдет себе прочь.
Женя поведала старику всю нашу историю, начиная с того момента, как мы спаслись из дома, а потом начала рассказывать про свои видения. Про тех существ, что в них были.
- Так... - периодически кивал старик, но не перебивал, а лишь приглашал к продолжению истории.
Мы находились в подвале, дверь в который заперта изнутри на огромный засов. В подвал попали прямо из тоннеля, поднявшись по узкой бетонной лестнице. Лодку старик привязал к арматуре рядом с лестнице.
Женечка, наконец, закончила рассказ.
- Очень интересно, маленькая принцесса, но я до сих пор не понимаю одного... - сказал старик.
- Чего? - спросил я.
- Я-то как оказался в этой истории? - спросил отец Леонид. - Нет, это, правда, хорошо, что в тяжелый час вы пришли сюда, в лоно церкви. Я помогу вам, чем смогу. Это мой долг — заботиться обо всех, кто к нам приходит, но почему вы решили, что вам нужен именно я?
- Ну, как же... Прист ведь... Прист - это священник, - затараторил я.
- Да, может это слово и переводится как священник. Но с чего вы взяли, что вам нужен именно я?
- А это разве не вы? - спросила Женечка.
Ее взгляд разом погрустнел. Старик заметил - присел на корточки рядом с дочкой.
- Ты добрая девочка, это я вижу по твоим глазам. И то, как ты хочешь помочь этим... этим существам, даже если они выглядят и ведут себя как монстры... - старик на секунду остановился, сделал вдох, собравшись с мыслями. - Это характеризует тебя только с лучшей стороны. Ты очень добрая, но, возможно, иногда, чтобы выжить...
- Нет-нет, вы не понимаете, - перебила Женя. - Это вы, я чувствую, что это именно вы.
Старик замолчал.
- Да, я уверена, сейчас... - дочка коснулась рук старика, - … я чувствую это!
- Может ты ошиблась?
- Нет! - твердо ответила Женечка. - Это вы. Точно вы!
Старик встал, прошелся по подвалу взад-вперед, снова посмотрел на дочку.
- Я?! Но как? Я даже ничего не знаю о том, что происходит.
- Слушайте, понимаю, что все это звучит, как бред. Можно!? - я попросил отца Леонида отойти со мной в сторону, чтобы переговорить. Мы ушли в угол, где нас никто не слышал. - Поймите меня правильно: я это говорю не только потому, что она - моя дочь. Мы сегодня такое видели...
- Я, знаете, тоже многое повидал, - ответил священник. - Вся моя паства будто взбесилась...
- «Взбесилась»?!
- Да, они стали похожи... Не думал, что когда-нибудь такое скажу. Они стали мертвецами, живыми трупами, понимаете?! Так что не говорите мне о том, что вы видели нечто такое, что никогда не встречали в своей жизни. И не можете осмыслить. Последние сутки выдались просто безбожными...
- Хорошо, скажу по-другому: моя дочь имеет связь с этими... существами. Она может разговаривать с ними. И они...
- Да...
- Они ее слушались!
Старик посмотрел на меня так, будто искал подвох в словах, но не нашел.
- Погодите, вы говорите, что она управляет монстрами?! - спросил он.
- Да, Женя же сейчас об этом и рассказывала. Вы ее не слушали?
- Слушал, конечно же, но дети... они всегда что-то добавляют от себя.
- Моя дочь не врет!
- Я этого не говорил.
- Она не врет. Тут сразу несколько свидетелей, которые могут это подтвердить.
Священник посмотрел на Петра и Сергея. Те переглянулись.
- Хорошо, допустим, что это так, но чем я могу вам помочь? - спросил отец Леонид.
- Просто постарайтесь вспомнить...
- Но я ничего не вспомню, потому что ничего и не было. Мне нечего ей сказать, - священник пожал плечами. - Я просто молился, а когда вышел на проповедь, то... боже милостивый, да святится имя твое!
Я не стал мешать внезапной молитве. Отец Леонид что-то шептал еще несколько минут, потом развернулся ко мне:
- Хорошо! Я буду пытаться вспомнить, хоть и уверен, что ничего не было. Я ничего не знаю.
- Хорошо, попробуем с другой стороны: ответьте Женечке так, как если бы она была вашей прихожанкой, идет?
Священник смахнул одинокую слезу.
- Да, конечно. У меня их и так не осталось, - прошептал отец Леонид. - Пусть будет она. Хотя бы на время.
18.
- Как тебя зовут?
- Женя, - ответила дочка. Она внимательно смотрела на священника.
Тот присел на корточки рядом с ней.
- Не знаю, что я должен говорить, поэтому выскажу лишь свои мысли. Так вот... как я уже и говорил, ты очень добрая девочка. Ты заботишься обо всех живых существах, даже о страшных. Понимаешь, любой мир должен существовать в равновесии… где есть добро, там есть и зло. Как в Библии — если есть Бог, то есть и Дьявол. Они сосуществуют вместе, в постоянной войне друг с другом. Только благодаря им этот миру существует...
Женя смотрела на меня. Я тоже не понимал, к чему клонит отец Леонид.
- Святой отец, это вообще к чему? - спросил я.
Тот проигнорировал замечание и продолжил:
- Я думаю, что... если все, что ты говоришь, правда... а я думаю, что ты не только добрая, но и честная девочка...
Женя покраснела и кивнула в ответ.
- Так вот, если все это правда, то тот человек... плохой человек, о котором вы говорите... эм, полковник... либо он, либо тот, кто за ним стоит, это и есть плохая сущность этого мира... Этой...
- ...Зоны, - подсказал я.
- Да, этой Зоны. Он или они, если он не один, - это и есть зло. Воплощение Дьявола на Земле. Но должно быть и добро, так ведь?
Женя опять кивнула.
- Так вот я думаю, что ты и есть это добро... - продолжил священник.
Тут уже я вмешался:
- Постойте, вот не надо этого, пожалуйста.
- Вы же сами просили! - развел руками священник.
- Да, просил, но не об этом... я просил просто успокоить ее, а вы вешаете на нее миссию ангела на земле.
- Простите, я говорил, что первое пришло на ум, - как ни в чем не бывало ответил отец Леонид. - Как вы и просили...
- Но не об этом я просил. Точно не об этом. Она не ангел, поэтому не обязана сражаться со злом.
Старик встал и отошел в сторону.
- Может, она и не ангел, но это не значит, что у нее нет своей миссии здесь, - сказал он, лицо священника при этом помрачнело. - У этого места тоже должен быть баланс, чтобы оно существовало. Жило и развивалось. Иначе его заполонит зло — и оно расползется раковым пятном, опухолью, по всей стране. По всему миру. Может она...
- Ну-у, все! - рявкнул я. - Хватит!
Женя удивленно посмотрела на меня, но тут за дверью послышалось глухое рычание. Кто-то скребся в нее с другой стороны.
16.
Полковник продолжал смотреть на кресло, в котором до этого сидела тварь. Казалось, что та на прощание оставила нечто внутри него. Нечто, похожее на рак. Огромную опухоль, которую, правда, нельзя нащупать руками.
«И она растет с каждой секундой», - подумал Алексеев.
Военный сначала испугался, что тварь оставила в нем частичку себя. Отложила семя. Но когда пальцы сами, против воли, вдруг согнули вилку так, словно та была из обычной проволоки, Алексеев понял: все не так уж плохо.
«Да, ощущение не самое приятное – словно в тебя закачали полузасохший сгусток грязи. И он начинает вместо крови курсировать по венам. Но в то же время есть и бонусы...»
Алексеев посмотрел на руку. Рана была безобразной – кость торчала из пальца, которую существо заставило проткнуть авторучкой. И подписать договор. А еще - дырка с внешней стороны кисти.
Но это было несколько минут назад. Сейчас Алексеев своими глазами видел, как происходил процесс регенерации, которым ничем земным, никакими теориями или знаниями, нельзя было обосновать. Нечто за гранью.
Кость уже не видно, мясо под кожей срасталось – полковник видел, как ткани подушечек практически слипались между собой
«Как пластилин. Как долбаный пластилин в руках ребенка», - подумал он.
Сверху над подушечками из ниоткуда появлялась кожа. Она сначала была розовой и прозрачной, словно бумага для переводных картинок, но потом обретала свои обычные цвет и свойства, вплоть до отпечатков пальцев.
«Этот говнюк наградил меня регенерацией», - подумал Алексеев.
Но не только регенерацией – военный вспомнил тот фокус с вилкой. Он посмотрел на прикроватный столик, на котором лежала толстый справочник телефонных номеров. «Желтые страницы». Типа того. Алексеев взял издание - и одним движением рук разорвал его напополам. Сразу все шестьсот с чем-то страниц.