Стоило ему закончить свою речь, как школьники превратились в натренированных зверят. Не смея проявить ни малейшего неповиновения, они стали выстраиваться перед белой палаткой. Я тоже поспешил занять место в очереди и оказался прямо за Маей. Бледная девушка теребила пальцы.
— Всё в порядке? — спросил я голосом, который прозвучал особенно звонко в глухой тишине. Мая вздрогнула, повернулась и, видимо замечая беспокойство в моих глазах, выдавила кривую улыбку.
— Да… Я просто… каждый раз волнуюсь.
— Это нормально. В своё время я так боялась прививки, что уговорила другого… в смысле другую девочку сделать её за меня. Пришлось заплатить.
— И всё получилось? — с интересом спросила Мая.
— Да, там даже не заметили. А может им вообще было всё равно… Хотя если по правде, на самом деле всё было наоборот, и это меня все упрашивали делать за них прививки. В каждом классе кто-то нашёлся.
— В-вот как…
— Скопила небольшое состояние… Хотя потом возникли проблемы. Сперва температура поднялась, а потом ещё физрук заметил мою исколотую руку и подумал, что я чем-то ставлюсь. Вызвали полицию, и меня заставили прямо на месте сдавать тест на наркотики.
— Ах, но всё обошлось?.. — заволновалась Мая.
— Конечно. Упросила подружку, чтобы она помогла подделать анализ мочи.
— Вот как… Стоп, что???
Старые добрые времена…
Меж тем очередь постепенно сокращалась. Школьники один за другим на деревянных ножках заходили за белую ширму, стояли там примерно с минуту, и выходили наружу, зашуганные, но целёхонькие; мало по малу, тревога сошла на нет. Снова в толпе зазвучали разговоры, хотя и немного более приглушённые, чем раньше, и даже солдаты больше не выглядели такими напряжёнными: некоторые из них откровенно зевали и крутили свои винтовки. Один даже поинтересовался громким голосом, есть ли у кого из нас прикурить, и вызвал тем самым громогласный смех, который развеял последние следы былого напряжения.
Только серовласый мужчина в костюме, тот самый «господин Икари», казался непоколебим в своей серьёзности. Время от времени он поглядывал на толпу своими острыми ястребиными глазами.
Даже Мая расслабилась и постепенно включилась в разговор; я пытался успокоить её, болтая о глупых вещах, и между делом расспрашивал об устройстве этого мира, маскируя свои изыскания тем, что, якобы, интересуюсь её личным опытом касательно тех или иных событий. Вскоре мой подход стал приносить плоды.
Оказывается, данный «тест» представлял собой регулярную процедуру. Взрослые проходили его каждый год — красный день в календаре, — дети — каждые полгода, поскольку они были в особенности подвержены воздействию «НИС».
Неизвестных Иномирных Сущностей.
Впервые они появились примерно тридцать лет назад и с тех пор полностью перекроили устройство данного мира.
Сперва «НИСы» — сленг — были не очень опасны. Более того, люди встретили их появление с восторгом. Его называли величайшим открытием последнего столетия. Был даже образован центр для изучения данных созданий, в который со всего света свозили детей, установивших с ними «контакт». Но постепенно стали появляться первые случаи так называемого негативного влияния. НИСы стали агрессивными, и тогда же люди обнаружили большую проблему: уничтожить их обыкновенным оружием было невозможно. Единственным способом «обезвредить» НИСа было ликвидировать человека, который его призвал.
Ликвидировать, да… Не самое приятное слово, не правда ли? Сперва к этому делу подходили осторожно. НИСов запирали, а детей, которые их призывали, помещали в коматозный сон, — и даже тогда по всему миру гремели дебаты о гуманности данного подхода. В то же время угроза стремительно нарастала до тех пор, пока, двадцать три года назад не произошло событие, известное как «Чёрный день».
Один из пациентов печально известного Центра Изучения НИСов — кодовое имя «Х» — неожиданно стал повторять одну и ту же фразу:
«Грядёт Вестник».
14. тест
Первоначально слова ребёнка не воспринимали всерьёз, но уже несколько дней спустя люди поплатились за свою безалаберность, когда явился самый ужасающий НИС за всю историю.
Меньше чем за пару дней число его жертв перевалило за несколько миллиардов. Десятки стран оказались стёрты с лица земли. Армии сильнейших государств использовали все мыслимые и немыслимые средства, чтобы его уничтожить: они сбросили тысячи атомных боеголовок, применили орбитальную бомбардировку, превратили целые континенты в выжженную пустыню и всё равно едва ли смогли его поцарапать.
В итоге Вестник просто… исчез. Сам по себе. Он был похож на кошмарный сон, который растворяется с первыми лучами рассвета, но та разруха, которую он устроил — тысячи километров обугленных руин — никуда не пропала. Человечество оказалось на коленях. Безуспешно пытаясь одолеть этого монстра, люди отравили и разрушили собственный мир. Следующие годы были поистине сложными. Произошёл массовый исход населения в города тех немногих островных наций, которые уцелели во время войны. Вдоль побережья протянулись размашистые агломерации…
Человек, как ни крути, чрезвычайно выносливое существо; и тем не менее над руинами мира всё ещё висел дамоклов меч — все страшились повторного явления Вестника; а ещё люди до сих пор были бессильны против НИСов, которые продолжали время от времени чинить страшную разруху. Некоторые города и вовсе были уничтожены после появления особенно сильных существ из иного измерения.
Тогда же образовалось мировое правительство, парламент и Министерство Обороны. Были потрачены огромные ресурсы, и наконец люди нашли способ если не побеждать, то хотя бы сдерживать НИСов. Так появились первые Стражи…
На этом моменте нашего небольшого исторического экскурса у меня заурчал желудок.
— Зря я пропустила завтрак, — я вздохнул и погладил живот.
— Я… Могу поделиться, если хочешь, — неуверенно сказала Мая и, покопавшись среди тетрадок, достала и приоткрыла простенькую алюминиевую коробочку. В ней лежало немного риса и внушительная горка из морской капусты.
— Моя бабушка её постоянно добавляет, — с лёгким смущением сказала девушка. — Мы с родителями были беженцами второй волны и получили заражение радиацией. Они не выдержали, а я… Поэтому она постоянно кладёт морскую капусту — в ней много йода.
— Ничего, мне она нравится. Кстати говоря, там твоя очередь.
— Ах?..
Девушка повернулась и обнаружила, что впереди неё никого не было. Только белая палатка, которую караулили солдаты.
Мая опешила и замялась, но лишь на пару секунд.
— Можешь поддержать, пожалуйста? — она вручила мне свою сумочку, вздохнула и пошла вперёд. Стоило девушке исчезнуть за белой ширмой, как внутри меня вскипело волнение.
Следующей на очереди была Ямато…
То бишь Я.
Замечу: я не просто слушал рассказ Маи про устройство этого мира — я его запоминал. Запоминал и примерял на свои собственные познания касательно серого тумана. Те же «НИСы» — забавное название — были подозрительно похожи на порождения кошмара. Разве что работали они немного по-другому, но, думаю, это объяснялось местным колоритом.
Насколько мне известно, в каждом измерении порождения проявляли себя по-разному: в империи Фантазмагорикуса это были ужасные и таинственные «демоны кошмара»; в мире Подземелья данные создания образовали полноценный фэнтезийный бестиарий. Здесь… Здесь я пока что не уверен, однако сама суть, само понятие этих существ было довольно похожим.
И вот какая проблема — на мои розовые губки вылезла кривая улыбка: очень может быть, что я тоже был таким «НИСом». И если у обитателей этого мира действительно был некий детектор, с помощью которого они могли меня обнаружить, тогда… У Ямато будут серьёзные проблемы.
У меня — тем более.
Я сделал глубокий вдох и посмотрел на грозную белую палатку… И вдруг у меня возникло странное ощущение: что-то здесь было не так… Я нахмурился, и в этот самый момент из палатки показался мужчина в белом халате и что-то прошептал солдатам, которые стояли возле ширмы — они побледнели. Один из них быстрым шагом направился к Икари.
К этому времени дети тоже заметили неладное; в толпе зазвучали тревожные голоса. Икари выслушал солдата, и в его серых глазах промелькнуло некое чувство, на смену которому тут же пришёл решительный блеск. Он сказал нам:
— Сохраняйте спокойствие, — после чего наклонился и три раза стукнул солдата по плечу. Для последнего этот обыкновенный жест был как удар тока. Он развернулся и на деревянных ногах направился в палатку.
Дурное предчувствие внутри меня достигло своего апогея, когда он скрылся за белой ширмой. Нужно было что-то делать… Я шагнул вперёд и спросил:
— Что проис…
— Ни с места! — раздался щелчок. Оставшийся солдат направил на меня винтовку.
— Оставайтесь на местах, — поднял голос Икари. — Мы всё…
Бах!
Раздался грохот.
И тишина.
В палатке вспыхнул свет.
Затем, сквозь звенящее железное эхо, плотной ваткой набившее мои уши, пробился хлопок — что-то лёгкое и мягкое ударилось о землю…
Через пару секунд солдат снова показался из-за ширмы; его лицо стало ещё более бледным, а пальцы крепко сжимали рукоятку винтовки, из дула которой валил белый дымок.
Икари опустил голову и прикрыл глаза; через минуту в палатку зашли несколько человек. Когда они вышли, в руках у них был большой чёрный пакет на защелке. Удаляясь, один из этой пары оставлял правой ногой на песке красный след…
Никто ничего не говорил; дети молчали. Возможно, они шептались, но я этого не слышал, ибо в моих ушах гремела кровь. Наконец Икари приподнял голову, снова посмотрел на толпу своими спокойными серыми глазами и сказал:
— Следующий.
— …
— Скорее, — его взгляд опустился прямо на меня.
Я побрёл вперёд.
— С вещами нельзя.
Тут я заметил, что держу в руках алюминиевую коробочку. Я осторожно положил её на песок, сжал кулаки, — с непривычки в мои ладони вонзились длинные женские ногти, — и прошёл за белую ширму.