Услышал его и машинист.
Всё обошлось. Поезд затормозил, двери открылись…
Я стоял на платформе, ощущая прилив неведомых сил… Я дрожал. Но это был не могильный озноб… То была дрожь рождения!
Полезно иногда заглянуть за грань. Ощутить себя хрупкой тростинкой. Чтобы знал свое место, чтоб не успел возгордиться, раб Божий. Полезно соотнести себя с тем равнодушным Молохом, что пожирает судьбы и жизни так же легко, как ты, скажем, собирая грибы в лесу и думая какую-нибудь высокопарную ерунду, давишь ненароком жучков-паучков, хлопаешь машинально комариков. Так он — его величество Случай — вездесущий, всеядный исполин, бродит по дорогам жизни незримым, неслышным призраком и давит мелочь людскую там, где нога его встала.
Но я-то не попал под его ровную поступь!
Кто-то меня, пьянюгу, оберегает. (Закралась-таки крамольная мысль…) Много ли человеку надо, что бы ощутить себя избранником, протеже потусторонних сил.
— Вы Бога знаете? Да, да… Того Самого… Так вот, я от Него.
— Блатной что ль?
— Ну, что-то вроде того…
Надо было выпить за такие полезные связи… Отметить Событие. Немедля. Тотчас!
Поселок спал, пережив мой отчаянный выкрик, спал, не ведая, какое явление произошло, какой человек возродился!
Пиво мое пролилось прямо в сумку. Это уж как водится… Без свинства нам никак. Вот за что я не люблю свое пьянство. Обязательно изварзаешься в чем-нибудь, обязательно что-то прольешь или прожжешь… Не получается у меня так чтоб, хоть пьяно, но чисто. Как теперь с девушками знакомиться? От меня ж за квартал будет нести пивными дрожжами…
Я вылил пиво из сумки, пересчитал деньги и побрел к свету витрин…
Я вам так скажу… безапелляционно и высокопарно: ночная палатка — гениальнейшее изобретение новейшей истории. Да! Нравственный прорыв во взаимоотношениях Человека и Власти. Первая ласточка, предвестница Гармонии и Всеобщей Любви. Ночная палатка — это забота о ближнем, человеколюбие и гуманизм, — в истинном значении этих слов! Я бы спел гимн Ночной Палатке, я бы увековечил ее на гербе возрождающейся России!
Славься Ночная Палатка!
Спасительница вечно страждущих!!
Да светится Витрина Твоя во мраке веков!!!
Ну и так далее…
Я подошел и стал выбирать товар, прикидывая, как с максимальной пользой потратить свои жалкие крохи. У меня был выбор! Я мог взять три «Жигулевского», или две «Балтики», или одну «Амстердам».
Сквозь бутылки, выставленные в витрине, мелькнуло нечто обворожительное! Как хороша, она показалась, в свете неонового светильника, во всеобщей погруженности во мрак. О!
Ночная Палатка — ты маяк!
Свет в конце тоннеля!
Луч света в темном царстве!
Тра-та-та!
— Муж есть?
Я решил подстраховаться сразу.
— Че есть? Не поняла…
— Муж у тебя есть?
— А… эта… Вроде уже и нет…
— Что так неуверенно…
Она нагнулась в окошко, с интересом разглядывая меня.
— Ты откуда такой любознательный?
— Сами мы не местные…
Я засиял, очаровывая ее своей блистательно наглой улыбкой.
— В смысле не от мира сего… ну… с того света… проездом…
— Ага. Там всем наливают?
— Не… Только по великому блату
Я всё сиял, радуясь нечаянной встрече… Прям, Нечаянная Радость в ночи…
— Ты чё веселый такой?
— Будешь веселый…
Я рассказал ей скорбную повесть о своей жуткой казни и чудесном воскрешении. Закончил я так:
— Пусти в теремок на ночлег… пережить минуты роковые… Тук-тук-тук… Кто в тереме живет? Мышка норушка, аль царевна лягушка?
В общем, концовка моего путешествия удалась…
Пустить к себе она, конечно, не пустила, (хозяин не велит: товар, деньги) но пива мы попили от души…
Звали ее Вера…
8
Они стоят вон там,
гранитные надувшиеся кошки,
кумиры древности -
ужас берет, их-то, как сокрушить тебе удастся?
А теперь, со своих высот и глубин, я расскажу о себе все.
Время пришло…
Есть время разбрасывать камни, есть время собирать… Мне так кажется. И мостить ими дорогу к Храму. А то! Что это за дорога, которая не ведет к Храму!
Только вот что… сразу объяснюсь… никаких Храмов Любви! Упаси боже… Для этой потрепанной девы сойдет и палатка, и теремок, и шалашик… можно подвал, чердак. Ее можно вообще оставить без пристанища. Она у нас девушка стойкая и настырная, как таракан. Ты ее в дверь — она в окно! Знаем! Не первый день на посту стою… службу несу часовым. («Часовые лю-убви-и-и…» Окуджава). От нее самой впору где-нибудь спрятаться. Забежать в какой ни какой, случайно подвернувшийся храм и притаиться… переждать пока она с грохотом в тарантасе несется. Иль того хуже: призраком крадется… Во тьме!
А лучше так: подарим ее нашим эстрадным певцам. К чертовой матери! Насовсем! Они же ее просто обожают! Сам видел. Прямо на сцене, при всех, западают на нее и тащатся… «Ты скажи, скажи мне вишня, почему любовь не вышла…» А потом входят в транс, бедолаги, и, находясь уже там, — в экзальтированной прострации, — подняв к верху лапки, все, как один, кричат в бушующий зал: «Спасибо! Я люблю вас! Спасибо! Я люблю вас! Спасибо!»
А то еще американские проповедники есть. У тех словарный запас покруче: «Христос — это любовь. Библия — истинна. По всем вопросам обращаться по адресу: www, точка, Христос, точка, ru».
А школьникам, этим фанатам любви, и дарить ничего не будем. Они сами одарят вас острым наблюдением проницательного ума, увековеченным на какой-нибудь лавчонке:
Тарасова Катя — еблася в кровати
Тарасов Коля — работал в поле.
Впрочем, это уже другая история…
Храм Тому Который Все Знает и Всюду Проникает тоже строить не стоит… Зачем его строить, если Он сам всего понастроил. Целую Вселенную.
Мы же все свои камни, все неподъемные бульники потащим к иному Храму. Всю свою воинственную прыть, всю задушевную ярость, лютую нежность и святую ненависть я посвящаю строительству этого Храма.
Имя Ему: Как-Было-На-Самом-Деле.
Храм Подлинности станет моей целью и смыслом.
9
Молния мудростью моей стала —
алмазным мечом разрубила мне всякую тьму!
40 лет меня водил по пустыне один странный приятель, занятный такой старикан: то ли Гарри-бес, то ли Мойша Мефистофель, то ли Ваня дурак. Ничего в нем особенного не было, только путал меня да пугал… Был ли он в действительности, точно не скажу, зыбок был и не плотен, как галлюцинация.
Однако. Кто-то ведь путал меня и пугал!
40 лет носило мой дырявый ковчег по волнам океана жизни, не ведая направления… Где пристанище? Где земля обетованная?
40 лет я сомневался во всем… Туда ли плыву? Есть ли в том смысл, предназначение и цель? Есть ли в том воля моя?
Молиться я не умел… Просить не хотел. Да и у кого там попросишь… Старикан лжив и бессовестен. А Бог всемогущ и строг: попрошаек не терпит. Я знал только одно: надо плыть, заткнув все дырки и стиснув зубы.
Много я за те годы дум передумал. Многие испытания принял на грудь. И мотало, и крутило мою посудину, и вздымало на гребень, и бросало в пучину…
Многих красавиц я выбросил за борт… в набежавшую волну… А то! Многие сами меня топили. Уж топили, топили… топили, топили… Да не утопили!
Не жизнь была, а натурально — утопия! (каламбур).
И вот настал момент прозрения. Благая весть снизошла на меня. Осанна! Мне ее в клювике принесла моя интуиция.
Она мне сказала просто: «Хватит валять дурака и болтаться беспринципной какашкой неизвестно в какой проруби… и трепыхаться драной тряпкой на ветру… А если ты у нас такой крутой парус, то надувайся скорей свежим морским ветром — грудь колесом — и лети к благословенным берегам. А там принимайся за дело. Возведи свой Храм. Вымости к нему дорогу… Имя ему нареки: Как-Было-На-Самом-Деле. Тогда спасешься.
Но если ты, мужик — чумной, сумасбродный — посмеешь хоть один только камушек! утаить иль, того хуже, — заменить какой-нибудь березовой чуркой или пластмассовой вставкой — все тогда — не будет тебе покоя! И хрен ты чего возведешь! Все у тебя получится кособоко и неправильно… И никакой ты не будешь царь, а будешь раб и врунишка… Таковы условия и воля моя! Аминь!» — крикнула мне моя интуиция и упорхнула.
А Внутренний Голос добавил: «Она вернется и все проверит…»
А я подумал: «Эта — может…»
Ну и что мне оставалось делать?
Я сначала не понял: «Ну и что? Делов-то… В самом деле, а? Тоже мне задание…»
А потом проникся: «Не-е… Не такая ты дура, моя интуиция… И задание твое непростое. Задание, можно сказать, на засыпку. Потому как, кто ж его знает, как оно было на самом деле? А если ты пьян вдрибадан, или со страху тебе что-то почудилось… или сдуру приснилось?»
Но она мне шепнула откуда-то из своих глубин и высот: «Я не о том…»
И тогда я все понял и прозрел окончательно: «Ах, вот ты о чем!! Ты об этом …»
Нет совсем, совсем ты не дура, моя интуиция…
В самом деле, в натуре-то как? Я имею в виду ту натуру, что шляется там и сям и не молчит, между прочим, а наоборот, говорит без умолку… Без стыда и зазрения совести. Куда не плюнь, попадешь в такого говоруна радикала: или в политика, или в шпиона, или в большевика. А то еще есть фальшивомонетчики разные: священнослужители и прочие шлюхи; феминистки есть, — тоже за себя много хлопочут — журналисты, правозащитники попадаются… предприниматели… Не говоря уже о террористах, маньяках и сексотах ФСБ. И все, как один врут, актерствуют и что-то скрывают.
Да и простые граждане стараются не отстать. И от комплексов врут, и для выгоды… и со скуки, и по привычке. Со страху врут и от желания показаться…
Есть такие виртуозы-темнилы, что диву даешься! Все предложения у них вводные, да неопределенная форма намека… И сам уж не понимает: чего наплел? Так нет — еще больше туману нашлет, для пущей таинственности… А дай ему ремня хорошенько, да в угол поставь, да за уши отдери, что бы правду сказал, так он, пожалуй, разревется, а вспомнить ничего путного не сможет. Пото