– Его на Ильдара хотят пустить… – спокойно объяснил подчиненному Болт. – Уцелеет, будем его постоянно против абреков выставлять… Не самим же под их пули лезть?
– Это точно! – усмехнулся боевик.
– Огневая подготовка на уровне! – Штурман с трудом скрывал восхищение. – А как он нож метнул!? А говорил, не умеет… Скромный, мать его! Думаю, положит Ильдара…
– А я думаю, зря мы затеяли! – неожиданно произнес Маршал. – Парня только зря подставим, он и так больной…
– Хорош больной! – встрял в беседу Болт. – Как моих бультерьеров сделал, а?
– А ты вообще помалкивай! – голос законника звучал все грозней и опасней. – Когда спрошу, будешь говорить…
– Прости… – извинился Болт и надолго примолк.
– Не нравится мне это дело… – повторил Маршал и тоже замолчал, задумавшись.
Так прошло минуты полторы. Прервал молчание Штурман:
– Против твоего слова, Маршал, никто, конечно, не пойдет. Но ты сам понимаешь, обратного хода быть не может. Другого варианта нет. Ты всегда говорил: раз впрягся, паши… А мы основательно впряглись! Но твоему слову подчинимся…
– Ладно! – Маршал сам понимал, что на войне жертвы неизбежны. И хотя творилась очевидная подлянка по отношению к этому парню, к которому Маршал сразу почувствовал симпатию, другого выхода действительно не было. На войне как на войне. – Ладно. Все будет как договорились. Готовьте парня…
– Мы тут с Болтом решили, что парня не мешает подлечить – в известном смысле… – Штурман поднялся с кресла. – Хотим привезти сюда Маринку…
– Это можно, – кивнул законник и добавил: – Пожалуй, даже нужно! Валяйте…
Марина Никитина
– Привет! Меня зовут Марина. – На пороге Костиной комнаты возникла стройная длинноногая девушка.
– Костя… – Он был растерян, неуверенно привстал с дивана, на котором отдыхал после утренней разминки, и, не зная что сказать, не слишком скромно рассматривал девушку. Та, нисколько не смутившись, впорхнула в комнату.
– А ты ничего… – Марина не менее бесцеремонно оглядывала худое, мускулистое, мокрое после душа тело парня. – Очень даже ничего… – Взгляд ее серо-зеленых глаз двигался сверху вниз скользя. Выразительно задержавшись на черных, плотно облегающих плоть плавках, она вдруг быстро подняла глаза и весело рассмеялась. Светлые глаза ее так мило блестели, а смех был настолько заразителен, что Костя невольно улыбнулся. Смеяться девушка перестала так же неожиданно и уселась на Костину кровать.
– Ты красивый, садись рядом! – хлопнула она ладошкой по покрывалу. – Вот так, поближе… – направляла она неуверенного парня.
Костя осторожно приблизился к девушке почти вплотную. От нее хорошо пахло. В духах он, правда, не разбирался, но слышал, что самые лучшие из них – французские и очень дорогие. Такая девушка, как Марина, должна была пользоваться именно ими.
– Ну, скажи что-нибудь, – попросила она, продолжая откровенно разглядывать парня.
– Даже не знаю, что и говорить… – уже более уверенно отозвался Костя.
– Я нравлюсь тебе?
– Да… Ты на артистку похожа, из фильма «Иван Васильевич меняет профессию».
– Мне часто об этом говорят, – заметила Марина чуть поскучневшим голосом. О сходстве с актрисой Натальей Селезневой Марине твердили лет с четырнадцати.
– Что же мы будем делать? – ее голос снова повеселел. – Начнем прямо сейчас или подождем?
– Начнем? – не понял Костя. – Чего начнем?
– Хм, – неопределенно произнесла Марина, – Болт… Ой, то есть Юрий Михайлович, говорил, что тебя надо подлечить… – она многозначительно смотрела на Костю.
– Да я вроде здоров, – Косте вдруг отчего-то стало весело. – А ты что, врач?
– Ну-у, типа! – девушка снова рассмеялась, но уже не так заразительно.
– Марина, можно тебя на минуточку? – в распахнувшейся двери возник наставник Юрий Михайлович, он же Болт.
– Сейчас… – Глаза девушки стали серьезными, она быстро поднялась и вышла из комнаты.
– Подожди здесь немного. – Юрий Михайлович проводил ее взглядом и тут же повернулся к Косте.
– Мариночка сейчас вернется, мне нужно кое-что ей сказать, – мягко произнес он. – Как, она тебе понравилась?
– Ну как… Конечно, понравилась, – голос парня звучал нетвердо. – Красивая…
– Она красивая, хорошая и очень добрая! – так же мягко проговорил Юрий Михайлович. – Поэтому можешь просить у нее все, что угодно!
– Просить?.. Я даже не знаю…
– Мы специально пригласили ее к тебе для исполнения любого твоего желания. А какие могут быть желания у здорового мужика в присутствии красивой и очень доброй девушки? Желания небось уже появились, а? Так Марина придет попозже, – уже более твердо закончил Болт и плотно закрыл за собой дверь.
Марина ждала его в конце коридора. Болт неторопливо подошел к ней и отработанным точным движением ударил в низ живота. Марина не успела даже ойкнуть, дыхание перехватило. Болт же моментально зажал ей рот своей широченной лапой.
– Тварь… – от его прежней учтивости не осталось и следа. – Тебе аванс за что платили, погань? Ты, дешевка, чего себе позволяешь?!
Марина пыталась оправдаться, но огромная ладонь не позволяла ей этого.
– Меня зовут Юрий Михайлович! – зловеще шипел Болт. – Сколько раз тебе долбил? Еще раз назовешь меня погонялой, так изуродую, что бомжи на вокзалах разбегаться от тебя будут! Поняла, тварь?
– Поняла… – только и сумела выдохнуть Марина, как только бандит брезгливо отнял свою ладонь от ее лица.
– Вопросы имеются? – совершенно другим тоном спросил Юрий Михайлович.
– Странный он какой-то… – девушка старалась быть невозмутимой, но ей это плохо удавалось – голос слегка дрожал.
– Тебя же предупреждали! Штурман и Маршал не зря платят такие деньги, и тебя выбрали не случайно… – теперь голос бандита зазвучал почти ласково. – Ну… ну, не расстраивайся… – Он аккуратно, двумя пальцами, поднял за подбородок ее голову. – Ты же хорошая девочка – заведешь даже фонарный столб! Главное, поменьше болтай!
Девушка быстро пришла в себя, чуть слышно всхлипнула и снова была готова. С подобным отношением к себе она сталкивалась не в первый раз.
– Пока обожди… – остановил ее Болт. – Я сейчас его в тир отправлю, а ты в это время заберешься в постель и будешь ждать возвращения… Как Пенелопа! – тупо сострил он, хищно усмехнувшись.
Марина криво улыбнулась: острит – не бьет!
– Эх, звезда моей жизни, звезда! Для меня в тебе важней всего… Что в тебе важней всего, Мариночка, а? – Болт был в восторге от собственного стихосложения.
– Знаешь чего! – весело ответила девушка. Клиент, тем более если он отпетый бандит, всегда прав. Лучше пусть плоско острит, чем злобствует.
– Вот именно! – уже более спокойно, даже назидательно произнес Болт. – И попробуй только еще раз забыть, как меня зовут!
Отстрелялся Костя успешно. По сегодняшним своим показателям он уже вполне приближался к норме, выдаваемой на стрельбище учебного центра. Марину он заметил не сразу, она лежала в его постели, накрывшись простыней и уткнув голову в большую зеленую подушку.
– Эй, боец! Я тебя жду! – неожиданно услышал Костя, привычно разминавший кисти рук у окна. Обернувшись, он увидел рыжие волосы и веселые серо-зеленые глаза, выглядывающие из-под простыни.
– Марина… Как ты здесь оказалась? – только и смог сказать парень.
– Я же говорю – жду тебя! – Девушка откинула простыню, и Костя увидел ее молочно-белые, еще не тронутые загаром груди с розовыми сосками. – Ну, что ты смотришь? Отгадываешь, какой размер?
– Да уж не нулевой. – Костя начинал втягиваться в игру. Марина ему понравилась! Насчет груди он был прав: крупные упругие шары были далеки от нулевой отметки.
– Молодец, разбираешься! – Марина опускала белое покрывало все ниже и ниже, парализуя и зачаровывая парня.
Надо сказать, что Марину терзали сомнения. Будучи одной из дорогих столичных проституток, она должна была заранее угадывать прихоти клиентов и выглядеть в соответствии с их эстетическими запросами. Ее последние партнеры делились на две категории: одни, по-своему восприняв капризы ветреной моды, предпочитали гладко выбритый лобок, другие же, наоборот, обожали буйную растительность на этом месте. Среди тех и других попадались крайне привередливые эстеты, что вызывало немалые трудности. Ассортимент московских секс-шопов был довольно примитивен и этой ее проблемы не решал.
Сейчас пониже Марининого пупка курчавились густые, вполне натуральные темно-рыжие джунгли – ее последний постоянный клиент, президент крупной компании, платил значительно больше, нежели поклонники бритых лобков. Костя был очарован всем этим великолепием, за время боевых действий и в госпитале он совершенно отвык от женщин, медсестер же как-то не воспринимал с этой точки зрения. И вообще после разрыва с Ленкой (а с ней он был почти два года) на любовь и секс Костю не очень-то тянуло.
Сначала он боялся шевельнуться, а потом, повернув в двери ключ, в два рывка избавился от брюк вместе с трусами и буквально рухнул в объятия Марины, отбросив простыню подальше.
– Вот ты меня как любишь! – Марина давно не попадала в такой ураган. Костина вспышка была такой бурной, что увлекла ее, чего с ней давно не случалось. Отдышалась она раньше Кости и теперь легонько гладила его грудь, плечи, живот, поражаясь его худобе и жилистости. Стоило Косте пошевелиться, как мышцы превратились в металл. Наконец ее рука с живота скользнула ниже, ощутив, как запульсировала, вновь наливаясь силой, его плоть, девушка удивлялась, откуда столько нежности в сильных, покрытых шрамами руках парня, ласкавших ее грудь.
– Ну ты силен… Как ванька-встанька. Давай теперь так… – Марина повернулась к Косте спиной. Ее ягодицы были как бело-розовые шары, такие же упругие, как грудь, и такие же зовущие. – Я вижу, ты успел меня полюбить!
– Ага… Успел, – признался Костя, вновь входя в нее – на этот раз уже более спокойно, медленно, погружаясь в сладкий экстаз. За короткое время службы в десантно-штурмовом батальоне он совершенно разучился врать.