Ким вынула планшет, снова принялась его вертеть, стучать об колено, поглядывая на сталкеров, но никто не вызвался ей помочь.
– Да брось его, – посоветовал Лопес. – Что ты сможешь написать? Тебя посадят, как только ты заикнешься, что ходила со сталкерами в Зону.
– Не посадят, – отмахнулась Ким. – Победителей не судят.
– Посадят, – заулыбался Лопес, вынимания табакерку. – Ты – преступница, Ким. Директория не даст тебе шанс сбежать в Штаты. Ты отправишься в Ледник – тюрьму для особо опасных преступников, – и он со смаком втянул понюшку табака.
Строгов легонько пихнул Лопеса в плечо.
– Заткнулся бы!.. Кому-то, похоже, мало епитимьи Гуталина.
– Дейли! – позвал вдруг Папаша Линкольн. Ким встрепенулась, но старый сталкер жестом показал, что вставать ей не нужно. – Осмотрись! Что тебе кажется подозрительным?
Ким прикусила губу, обшарила взглядом вокруг себя.
– Левый крайний причал отражается в воде неправильно, отражение как будто перевернуто, – сказала она. – Я вижу, что в центре озера есть участок полтора на полтора ярда, на котором нет ряби, потом дальше, – она указала подбородком туда, куда вели следы Дика, – темные пятна – наверное, «разрядник». Дрожащий воздух, очевидно, указывает на «прожарку». А там, под кустом полыни, что-то отблескивает. Похоже на морскую ракушку, но из металла. Артефакт, наверное.
Сталкеры переглянулись.
– Что ж, – протянул Папаша Линкольн, – быть может, из тебя и выйдет толк, мадемуазель. Быть может, ты не просто балласт в этом приключении.
– Хорошая девка, – поддакнул Навуходоносор, подняв руку большим пальцем вверх, – не зря пошла с нами.
Ким усилием воли прогнала видение погибших Кучерявого Мартина и Злого, чьего настоящего имени она до сих пор не знала. Но видение не уходило. За завесой жаркого марева, что колыхалось над «прожаркой», просматривались силуэты двух человек.
– Мужики, не спать! – рявкнул Строгов. – К нам гости!
– Кто? Что? – завертелся на месте Навуходоносор. – Люди Гуталина?
– Наших здесь нет, – заверил Лопес глухим голосом.
– Срань господня… – пробубнил Папаша Линкольн.
С внезапно задрожавшей руки Лопеса на землю упала очередная понюшка.
– Мутанты… – догадалась Ким. – Мутанты! – обрадовалась она, выхватывая мобильник. – Из поселка!
– Убери! Спрячь! – набросились на нее сталкеры. – Мы же договаривались, что фото не будет!
– Я же не вас собираюсь снимать, больно вы мне нужны. А их! – парировала Ким, пряча телефон за спину, чтоб Папаша не выбил мобильник у нее из рук.
– К черту, ребята! – Строгов вынул револьвер и повернулся к приближающимся фигурам. – Оставьте ее, у нас другие заботы.
Было видно, что незнакомцы идут, петляя – наверняка они огибали гиблые места, обжитые смертоносными аномалиями.
Навуходоносор забросил на плечо дробовик, Картоха снял с предохранителя покрытую коркой болотной грязи «М-16». Ким подумала, что вот сейчас Папаша Линкольн вытащит свою бандитскую велосипедную цепь, с которой он, вероятно, намеревался идти на гиганта Дика. Но главарь, нехорошо улыбаясь, порылся в рюкзаке и выудил ручную гранату.
Приближающиеся существа действительно смахивали на погибших сталкеров. То ли это было чистое совпадение, то ли так насмехалась над пришельцами из мира людей Зона. Один был рослым, большеголовым и лысым, как Кучерявый, второй – необъятно толстым, словно пародия на Злого. Вокруг существ вертелись разноцветные искры, и было непонятно с первого взгляда, чем вызвано это светопреставление.
Расстояние между существами из поселка и сталкерами таяло. Стало видно, что оба незнакомца одеты в ветхое тряпье, которое раз сто латали и штопали. Черты их лиц как будто кто-то случайным образом исказил в «Фотошопе». Безусловно, это были мутанты – страшные, покрытые свежими болячками и застарелыми шрамами, опухолями и наростами дикого мяса. Не лица, а маски на Хэллоуин. Кружащие искры оказались «рачьими глазами», а к запястью лже-Кучерявого была примотана чем-то похожим на изоленту самая настоящая смерть-лампа.
Ким посмотрела на ноги мутантов: они были босые. У одного ступни походили на клешни, у другого количество пальцев на левой ноге не соответствовало количеству пальцев на правой.
И все же, несмотря на внешние уродства, несмотря на смерть-лампу, Ким не чувствовала исходящей от этих существ угрозы. По крайней мере – желания и готовности немедленно атаковать.
Папаша Линкольн выплюнул бычок, и Ким сейчас же прочитала в глазах мутантов неудовольствие. Еще бы – приперлись из своего Хармонта, и давай мусорить. Может, они тут, у гнилой воды кишащего аномалиями озера, отдыхают, пикники с семьями устраивают…
– Видели куколки? – спросил вдруг лже-Злой. Говорил он вполне обыкновенно, разве чуть невнятно. – Красивые, правда?
Сталкеры молчали. Папаша Линкольн задумчиво взвешивал на ладони гранату, Картоха, Навуходоносор и Строгов сжимали свое оружие так сильно, что Ким слышала, как хрустят суставы их пальцев. Вокруг существ все так же носились разноцветными искрами «рачьи глаза», лишь изредка они зависали в воздухе, чтобы смерить сталкеров взглядом.
– Каждый по-своему понимает красоту, – сказала она, и разновеликие глаза мутантов сфокусировались на ней. – А вы живете в поселке?
– Всю жизнь, – ответил лже-Кучерявый.
– Вы пришли из-за внешнего предела, – констатировал мутант-толстяк. – Что нового за горами, где садится солнце?
– Все вроде по-старому, – осторожно ответил Папаша Линкольн. – Бедные беднеют, богатые богатеют.
– Выпивка подорожала, – добавил Навуходоносор.
– Вы видели Бродягу Дика? – спросил Строгов.
Мутанты переглянулись. Очевидно, они в первый раз слышали это прозвище.
– Бродяга Дик большой, – принялась объяснять Ким, – иногда он похож на дым, но все равно оставляет следы.
– Следы? – лже-Кучерявый вскинул лысую шишковатую голову. – Мы следим за гнездом. Охраняем, поддерживаем порядок.
– Мы не тронули гнездо, – заверил Картоха.
– В гнезде были люди из нашего города, – Папаша Линкольн гадливо поморщился. – Они стали этими чертовыми куколками!
– Зачем вы это сделали? – подхватил за главарем Строгов. – Каким образом, в конце концов?
Мутанты снова переглянулись.
– Да кто вы вообще? – почти с мольбой обратилась к ним Ким.
– Не мы сделали, – ответил ей лысый. – Мы только смотрим, чтоб куколки дышали и не мерзли.
А толстый добавил, почесывая болячку на подбородке.
– Трудолюбивый Трутень. Думается, они говорят о Трудолюбивом Трутне, Джон.
Лысый кивнул.
– Вот оно что, Алекс… – протянул он, а потом отвернулся, посмотрел на праздничные крыши поселка. – Трудолюбивый Трутень ушел сегодня на восток. Он не вернется к гнезду до нового дня. Быть может, вы хотите шакты скочегрызить?
– Да, – одобрил толстый. – Идите в наш поселок. Отдых. Шакты гнать. Ваш путь – долгий и опасный. Здесь, – он развел руками, заставив парящие вокруг него «рачьи глаза» изменить орбиты, – тоже может быть опасно.
Папаша Линкольн чертыхнулся. Навуходоносор и Картоха недоверчиво опустили оружие. А Ким дернула Строгова за рукав:
– Пожалуйста-пожалуйста! Пойдемте с ними!
Ким почувствовала, что внутри нее просыпается то, что оказалось погребенным под ворохом трагических и пугающих событий, чужих смертей, туманных пророчеств. Она вновь ощутила себя мисс «Дейли Телеграф» и возликовала: ведь дело пахло настоящей сенсацией! Они открыли цивилизацию мутантов, которая закрепилась в Сердце Зоны и существует в изоляции от всего мира. Маугли, выросшие среди аномалий и вскормленные… благодаря артефактам? Бродягой Диком? О, эта томительная завеса тайны, которую так хочется сдернуть – только протяни руку. Все становится интереснее и интереснее! Экспедиция Папаши Линкольна и без того оказалась не заурядной вылазкой за хабаром, а охотой на местного Годзиллу. А тут еще такое открытие…
– Мы присматриваем за гнездом, – сказал, потирая нагретую солнцем лысину, Джон. – Мы мало что знаем о Трудолюбивом Трутне. Может, в поселке вам расскажут больше?
– Все равно следы ведут в сторону поселка, – неожиданно встрял Лопес. – Что тут думать? Я ничем вам больше не смогу помочь в роли проводника.
– Я – против, – сразу сказал Строгов.
Ким пихнула его кулачком в поясницу.
– Ты специально, да? О чем бы я ни просила, ты сразу против, да?
Строгов бросил в сторону Ким холодный взгляд.
– Ты здесь благодаря мне. Не заставляй жалеть об этом.
Ким фыркнула.
– Если мы пойдем с вами, – обратилась она к мутантам, – вы можете гарантировать нашу безопасность?
Мутант Джон вынул из кармана подрагивающую «иголку», ткнул ею в зрачок зависшего, словно в ожидании, «рачьего глаза». Затем втоптал «иголку» в землю.
– Удовлетворены?
– Теперь вы нам верите? – толстяк Алекс улыбнулся, показав отменные зубы.
Папаша Линкольн хмуро огляделся.
– Ладно! Рюкзаки на спины, мы выдвигаемся, – принял решение он. – Быть может, мы действительно найдем Бродягу Дика в «Радужных озерах» или рядом.
Строгов двинулся вперед, гремя гайками, зажатыми в кулаке.
– А куда это он собрался? – поинтересовался, склонив голову Джон. Пара «рачьих глаз» зависла над русским, их зрачки тускло отблескивали в солнечном свете, словно объективы телекамер.
Строгов бросил первую гайку, «рачьи глаза» метнулись за ней, словно пара псов, готовых «принести палку».
Толстый Алекс добродушно хохотнул, наблюдая за действиями сталкера. Наверное, он догадался, что таким образом Строгов собирается проторять путь. Мутант хлопнул в ладоши, сплел пальцы, количество которых на каждой руке тоже было разным.
– Мы с Джоном пойдем вперед, а вы держите шаг и не отставайте. Мы покажем вам, как правильно искать путь.
– Иначе к нашему приходу скочегрызят и шакты, и даже риины.
Папаша Линкольн недоверчиво хмыкнул и почесал чекой гранаты за куцым ухом.
– Хорошо, будь по-вашему, – сказал он. – Я тоже не прочь прибавить ходу. Скоче-чего-то-там меня абсолютно не тянет, но с удовольствием выпью кипятка, закушу сухпайком и вытяну ноги, если ваша деревня – действительно безопасное место.