Когда до Реверса оставалось метра три, человекоподобное нечто вдруг открыло глаза. Одно веко поднялось полностью, второе, приоткрытое, тоже до конца. И вполне человеческие оказались глаза эти – черные точки зрачков, зеленая радужка, белки, усеянные алыми сосудиками… И эта насмешливая ухмылочка… Двумя выстрелами человек вогнал пули в челюсти и разнес низ головы бодрого трупака.
Едва справляясь с переполняющим ужасом, отпрыгнул подальше и двинулся по дуге, выпуская одиночные из второго «Ястреба» в мутированный организм, стараясь не вляпаться в какую-нибудь измененку. Но недолго расстрел продлился. Из-за остатка кирпичной стены выскочил пузач – монстр, здорово смахивающий на покемона из старых мультиков.
И в эту секунду опустел магазин второго пистолета-пулемета.
Ну, все, приплыли! Реверс выхватил нож и ринулся в отчаянную рукопашную. Бодрый труп, на удивление, дал отпор, но Реверс дрался за жизнь, дрался энергичнее, жестче, отчаяннее. Он просто задавил своего противника, и без того весьма потрепанного пулями, и наконец свершился апофеоз – человек отрубил башку мертвяка, уже не улыбающуюся, со снесенной челюстью.
И тотчас ринулся кромсать подоспевшего «покемона».
А пока разбирался с ним, голова внезапно зажила отдельной жизнью! Взвилась в воздух, распахнутые глаза зажглись красным, из ноздрей и ушей повалил дым. Если бы Реверс был не в Зоне, то неизбежно решил, что у него, чем черт не шутит, вспыхнула галлюцинаторная лихорадка. Обезглавленное туловище тоже задвигалось отдельно от головы, резво подскочило и поковыляло к Реверсу, медленно, но уверенно.
Вот теперь окончательно стало понятно, в чем соль происходящего. Голова! Голова эта всему причиной, если она управляла телом, даже будучи отделенной от него.
Он оттолкнул раненого пузача и снова попробовал достать ножом невесть каким макаром летающую голову, но та ловко уворачивалась от его выпадов, металась как воздушный шарик под порывами ветра.
Пришлось переключиться на тулово. Реверс отразил корявую атаку «пехотинца без головы» и принялся нещадно рубить его, шинковать в капусту, на такие кусочки, которым нечем станет атаковать врага. Разве что самими собой кидаться, как снежками. Но не успел. Голова и недобитый «покемон» зашли с тыла. У летучей головы вдруг отросли рога, и она, качая ими, понеслась на Реверса. С очень приличной скоростью, так что человеку увильнуть не удалось и оставалось просто поймать башку за рога, напряжением всех сил прижать ее к земле и… поддавшись порыву, раззявить рот и откусить ей нос.
На вкус кровь и плоть были обычными вроде, солеными и мягкими. Ничего не произошло от потери внешнего признака обонятельного органа. Реверс с наслаждением вогнал нож в глазницу по самую рукоять.
Вдруг его пронзила страшная мысль, что если это все наведенная галлюцинация, то он убивает сейчас Касатку или Графа. Ситуация, несмотря на всю свою натуралистичность, выглядела абсурдно.
Но даже если это не было иллюзией, реальность не намного лучше.
Возясь с доставучей башкой, человек поймал файербол в задницу. Эти мелкие поганцы, пузачи, впадая в крайний испуг, генерировали и бросали в своих противников огненные шары. Ощущение Реверс заполучил, конечно, незабываемое… Ему кипятком ошпарило ягодицы, и комбез сзади вспыхнул! Реверс заохал и шлепнулся на пятую точку, заскакал на ней, затерся, чтобы избавиться от огня, затерев его жидкой грязью и измочаленной травой. Перспектива носиться по лесу с дырой на интересном месте огорчала не хуже пули в плечо.
Конечно, этот враг был куда менее серьезным, чем монстр с ментальной суперсилой. Потому с ним Реверс разделался гораздо быстрее, чем с проклятой головой. После уничтожения мозгов, или что там в голове было внутри, Графа и Кэс, оставшихся на «обратной тропе», наверняка перестала атаковать разномастная живность.
Да, именно так. Они смогли покинуть точку обороны и нашли Реверса по громогласной ругани, которой он оглашал лес.
Реверс сидел на земле, до изнеможения вымотанный, в окружении раскромсанных частей тел и трупов. Когда он с помощью напарников поднялся на ноги, Кэс увидела, что у него творится на заднице, и заливисто расхохоталась.
Позорище, конечно, для мужика, но Реверс был несказанно рад, что хождение взад окончилось смехом любимой женщины, а не ее рыданиями.
Граф посмотрел и тоже улыбнулся. Сочувственно, понимающе.
6. Новый курс
Медленно набирал темп восход, прибавляя света в глубь Трота. Реверс и Граф сидели возле дотлевающих углей вчерашнего костра. Под охраной двух мужчин Кэс еще сладко спала, спрятавшись в спальник и посапывая оттуда. Реверс наворачивал консервы из банки, Граф курил.
– Вижу я этот сон изо дня в день, – поделился Реверс с напарником. – Помнятся только обрывки, но ощущение стойкое, в целом я передвигаюсь по Зоне. Только не по этой, другой… та иная, вывернутая наизнанку, что ли… Все в ней как угодно, только не так, как здесь. Общее лишь то, что и там внутри Периметра природа ненормальная по отношению к окружающему миру, чужая…
– Мне бы твои заморочки, блин горелый, – сказал Граф, нервными короткими затяжками докуривая сигарету практически до самого фильтра. – Слышь, братан… Сдается мне, не обычную простуду я подхватил. Эх, плохо дело…
– Как голова?
– Не спрашивай… Еще эта сыпь… она теперь по всему телу, не только на лице. Понимаешь, неприятное какое-то предчувствие…
Граф сделал попытку подняться. Покачнулся, приложил ладони к лицу. Мимика у него на лице почти отсутствовала, будто мышцы устали сокращаться. Без сомнений, состояние долговязого жилистого бредуна оставляло желать лучшего.
– Давай вернемся в первый круг, там люди, помощь… – озабоченно глядя на него, предложил Реверс.
– Черт, мы даже до кромки… до кромки третьего… не дошли… гр-гх-р-р… – Граф надрывно кашлянул и медленно, с трудом вытащил еще одну сигарету из отощавшей пачки.
– Ай-ай-ай, не нравишься ты мне, друг, – сокрушенно покачал головой старший мужчина. – Надо возвращаться.
– Не-е, не надо, – не согласился Граф. – Пока терпимо. Я оклемаюсь… и не такое бывало.
– Придется! – возразил Реверс. – Кэс меня убьет, если ты помрешь. Прикинь, меня убьет и одна останется. Оно нам надо?
– Веская причина, – попытался улыбнуться Граф, но уже не сумел, только краешки губ искривились.
– Карьер не пропустил нас, приходится признать, это была подсказка глубже не ходить, – проворчал старший из мужчин. – Ладно, не в этот раз, значит.
На этом словопрения и завершились. Реверс разбудил Касатку, трое бредунов собрали пожитки и выступили в новую ходку. Теперь уже не на юг, а на север. Ведущим шел Реверс, он торил тропу, Граф плелся еле-еле, сестра поддерживала его. Общий настрой упал ниже уровня почвы.
Не прошли и четверти часа, как дорогу им преградил чмошник. Очень редкого образца; тварей, имеющих в своей мутированной генетике примесь человеческого генома, в принципе немного по отношению к общему числу мутантов. А вот таких экземпляров назвали мантикорами.
Человеческая голова, прилепленная к туловищу зверя, дополнялась длинным хвостом, увенчанным ядовитым жалом. Неудивительно, что оснащенная таким причиндалом тварь злобно бросилась на людей.
– Врассыпную! – скомандовал Реверс и ушел в сторону.
Мутант оказался на зависть стремительным. Он чуть было не достал его своим гибельным хвостом. Но когда добыча оторвалась и увеличила дистанцию, мантикор на пределе слышимости тоненько засипел и переключился на Графа и его сестру. Девушка открыла огонь по мутанту из своих «узи». Пули впивались в корпус, но не повреждали костяк, он был слишком прочен. Такого выродка следовало брать бронебойными, как в винтовке у Реверса, либо лишить хвоста.
Предыдущие редкие встречи с таким видом чмошников принесли знание, что именно в хвосте генерировалась ядовитая лимфокровь, без которой процессы жизнедеятельности в организме монстра не могли протекать. Но хвост-то как раз защищался прочными чешуйчатыми пластинками.
Мутированная тварь фатально прокололась, отвернувшись от Реверса и переключившись на более доступных жертв. Старшему бредуну много секунд не требовалось, чтобы прицелиться и всадить мантикору пулю в башку. Слабое место – человечья голова.
Зонное порождение было выведено из строя. Бронепластины с хвоста этого монстра когда-то ценились, но сейчас не стоило тратить время на свежевание. Граф, вынужденный активно двигаться, совсем потускнел. Из-за его состояния путники были вынуждены сделать незапланированный привал.
– Мне бы отлежаться… Денек… А потом можно даль… дальш… – бормотал трясущийся от озноба Граф, заботливо укрытый одеялами и напоенный витаминным коктейлем, в который добавили комплексный антидот. Сигареты Реверс у напарника отобрал, проигнорировав вялый протест.
– Видел бы ты себя… – ворчала Касатка. – Соберись, братик! Не то и до лагеря не дотянешь, – пыталась она подбодрить брата.
– Что за напасть?! – спросил озадаченный не на шутку Реверс. – Братан, думай, думай давай, чем ты мог отравиться? Что такое мог вдохнуть? Раньше бывали такие приступы?..
– Да здоровый он всегда был! – воскликнула сестра. – Болезненные в Троте долго не протянут, разве сам не понима…
– Тих-хо! – Реверс вскинул руку. – Не кричи, Граф что-то гово…
Он наклонился, приблизил ухо к самому лицу лихорадящего напарника, чтобы расслышать.
– Я… подумал… – шептал Граф. – Помнишь… зеркало там…
– Какое еще зеркало?!
– Ну, там… отраженная улица… Вспышка света еще была… Подхватил я в том запределье что-то… несовместимое с этой стороной… бытия… Вот и… аллергия на этот Трот… развилась…
– Да, да, вспомнил! – подтвердил Реверс. – Ты думаешь, из-за…
– Других нет… вариантов у меня…
– О чем это он?! – спросила Кэс, недоуменно уставившись на обоих напарников – любимого брата и любимого мужчину.
Старший из них не ответил девушке. Он выпрямился и застывшим, отсутствующим взглядом, сквозь девушку, вперился во что-то за ее спиной. Будто увидел там что-то, чего раньше не замечал, а теперь вдруг сподобился лицезреть.