– Твою ж душу… – только и произнес Молчун, на лбу которого проступили мелкие капельки пота.
– Гы, а что это было? – непринужденно ляпнул Петрушка и захрустел «яблочком».
Новичок был спокоен, как слон, до него даже не дошло, что он только что разминулся с костлявой старухой, ловко прошмыгнул под ее просвистевшей косой. Впрочем, я не прав – Петрушка уже мертв, но просто этого еще не знает…
– Да так, ничего. – Я махнул рукой и начал пробираться через многочисленные выбоины, оставленные «измененками» в грунте.
Когда мы подошли к гроту, на входе уже дежурила очередная тройка, а внутри на костре закипал походный казан с ароматной похлебкой. Сам Замполит сейчас колдовал над ним, а значит, ужин будет просто великолепен, разумеется, как для Зоны. Собственно, в Зоне любой горячий супчик всегда бесподобен, нечасто ведь можно бахнуть столько драгоценной воды на его приготовление. После патронов самое ценное для меня здесь – это «аш-два-о». И весит так же много, как патроны, и расход такой же большой, и твоя жизнь от нее так же сильно зависит.
Нам просто повезло, что возле хребта есть несколько старых и проверенных источников. Конечно, воду из них можно пить только после определенной фильтрации, но стандартный сталкерский фильтр имелся в снаряге у любого опытного бродяги. А потому сейчас никто не заморачивался из-за такой расточительности. Еще успеем погубить желудок дешевыми сухпаями.
Я нырнул в низкий проход, молча прошел мимо собравшихся возле огня бродяг и занял свободное местечко у стены в дальнем конце грота. Тут я расстелил спальник и разложил вокруг него небольшую плетенную в хитрую колбаску сеточку собственного изготовления. Этот полезный девайс я создал исходя из своего же горького опыта. Работал он по принципу электроловушки для комаров. Любые мелкие гады и даже крупный слизень, налезая на этот крохотный заборчик, получали хороший разряд тока от небольшого блока, спрятанного в рюкзаке. Также этот разряд мог здорово огорошить и человека, который с любым нехорошим намерением захочет приблизиться ко мне во сне. Конечно, вряд ли кто-то захочет ко мне сунуться этой ночью, но так мне будет однозначно спокойнее.
Разминка
Зыбкий утренний туман просочился в пропахший дымом грот. Тонкое жиденькое покрывало накрыло землю, оставив по центру вокруг кострища крупную пролысину. Снаружи туман должен быть чуть плотнее, но и он растворится еще до того, как наш отряд покинет это место. Сезон туманов подходил к концу, это были его последние отголоски.
Когда я скрутил и упаковал спальник в компрессионный мешок, большая часть сталкеров еще дрыхла. Но Чичероне и три Васькиных бойца, охраняющие его, уже не спали. Двух остальных гвардейцев и самого Замполита в гроте не было. Над потухшим костром в окружении бутылок из-под пойла висел наполовину опустошенный котел. Остатки ужина и станут завтраком для всего отряда, но только не для меня.
Странная особенность организма не позволяла мне принимать пищу с утра. После пробуждения желудок принципиально отторгал любую еду и включался в работу уже ближе к обеду. Завтраком моим всегда был лишь крепкий заварной кофе. Поэтому я всегда таскал с собой маленькую турочку и пакет молотого кофе.
Я глянул на остатки кем-то заботливо заготовленных дров и решил пока не использовать свою походную печку. Сейчас была возможность сделать по-быстрому маленькую «финскую свечу» и на ней заварить свое утреннее зелье жизни. Я выбрал небольшой обрубок толстой ветви и расколол ее ножом на четыре части. Выстругав немного сердцевину, я стянул все назад куском проволоки и натолкал в образовавшуюся пустоту стружек. Деревянный столбик стал на подготовленные камни, а в дырку по центру полетела охотничья спичка. И уже через десяток-другой секунд из сердцевины «свечи» ударила вверх тонкая и мощная струя пламени.
Я коварно улыбнулся, глядя на спящих бродяг, и поставил турку на огонь. Сейчас устрою им всем реальную «пытку колбасой». Специально для этой ходки я спер с Васькиного склада пачку «ирландских сливок». Сама арабика уже давала приятный тонкий аромат, но эта «ирландская» добавка могла вырвать из самого глубокого сна и свести с ума любого человека. И уже через несколько минут, когда изумительный запах жареных кофейных зерен и ирландского виски заполнил грот, по всем углам закряхтел, заворочался народец. Но вся прелесть ситуации заключалась в том, что ни один из них после всего того, что случилось в приюте, не осмелится попросить у меня кофейка.
– Куда собрался?! – донеслось где-то за спиной.
Я обернулся. Головорез Замполита по прозвищу Наждак вскочил с места и, размахивая своими пистолетами-пулеметами, побежал за Чичероне.
– Да я так, парой слов с ним перекинуться, – старый сталкер кивнул в мою сторону. – Или уже и разговаривать запрещено?
– Пусть идет, – буркнул Лесоруб, Васькин пулеметчик. – Замполит не разрешал ему наружу выходить, а тут пусть себе бродит. Но на выходе лучше кого-то поставить на всякий случай.
– Смотри мне, я слежу за тобой, – прошипел Наждак, проходя мимо Чичероне, а потом кинул и мне злобно: – И за тобой тоже…
Я демонстративно сплюнул ему под ноги и отвернулся. А наглый старый бродяга подсел ко мне как ни в чем не бывало и протянул свою пустую кружку.
– Завари и мне кофейка, – он кивнул на поспевающий в турке напиток.
– С чего это вдруг? – Я искоса взглянул на него.
– Да ладно тебе. Жалко, что ли?
Я, не обращая внимания на его слова, продолжал помешивать ложечкой нарастающую пенку. Подождет старый хрыч, не до него мне. Сейчас самый ответственный момент. Еще секунда – и пенная шапочка резко поползла вверх. Я наклонил турку, вскипающий кофе зашипел на раскаленных стенках и хлынул в чашку. Вокруг меня расползлось облако еще более стойкого и дурманящего аромата. Я помешал ложечкой сахарок, с причмокиванием отпил и удовлетворенно замычал.
– Ну, ладно, – не выдержал Чичероне, – я готов сдержать свое слово, несмотря на то, что наш старый уговор уже потерял силу.
– Ты это о чем? – Я отхлебнул еще раз и показушно закатил глаза от удовольствия.
– Я обещал избавить тебя от фантомных болей. И я сдержу свое обещание за кружку утреннего кофе. Но хочу эту кружку каждое утро, до конца нашего похода. Согласен на такие условия?
– Ну что ж, договорились. – Как бы нехотя и без особого энтузиазма я зарядил еще одну порцию и поставил турку на огонь. – Вот только мне кажется, что ты врал насчет своих возможностей. Ты просто тянул время и перестраховывался. Врал, чтобы я вдруг не решил тебя убить и получить хоть и не самое большое из возможных, но все же гарантированное вознаграждение. Так что сомневаюсь я в твоих обещаниях, дядя.
– Ну, это ты зря, – насупился Чичероне, – я ни разу не давал тебе повода усомниться в моих словах. Или давал?
– Ну, тут как посмотреть… – Еще один глоток божественного напитка ненадолго прервал меня. – Дело в том, что все твои слова похожи на правду. Но правда эта как бы на самом острие ножа. Вроде бы и правда, но вот только чья?
– Что-то я тебя, Бурый, не понимаю. – У старого бродяги наморщился лоб от мыслительных потуг.
– Мутный ты тип, – усмехнулся я, – вот что. И вроде бы не обманываешь, а слово свое сдержать все случай не выпадает.
– Ну, почему же? – нахмурился Чичероне и очень тихо, чтобы никто больше не услышал, добавил: – Я же тебе показал вход в подземку. Обещал и показал. Вот.
– Это не в счет, – скривился я, понимая, что бродяга прав.
– Ну, конечно. А что же тогда в счет?
– В счет пойдет, если уберешь мои боли. Если от кошмаров избавишь или поможешь вспомнить прошлое – тоже в счет. Ну и если это твое хранилище артефактов реально существует и ты нас туда действительно приведешь – туда же, в счет.
– Ну, ты, парниша, губу и раскатал. Насколько я помню, относительно восстановления твоей памяти и избавления от кошмаров я ничего не обещал, лишь как-то намекнул, что можно попытаться при случае это сделать. Но обещаний или каких-то гарантий я не давал. Но, несмотря на это, от своих слов я не отказываюсь. Будет случай – помогу тебе все вспомнить. Обязательно помогу. Вот только кто знает, когда этот случай выпадет? Может, в конце нашего похода? – Чичероне лукаво подмигнул мне. – А касательно «Бункера-Ноль» – так потерпи и скоро сам все увидишь.
– Хорошо, ну а что насчет моих приступов? Когда займемся?
Я забрал у старого сталкера его пустую кружку и ловко опрокинул турку. Поток пенящегося кофе заполнил емкость, но я не спешил вернуть ее хозяину. Я ждал прямого ответа и прямо сейчас.
– А тут такое дело, – Чичероне сглотнул слюну и, не отрывая взгляда от заветной кружки, объяснил суть проблемы, – начинать «лечение» можно сразу же после приступа. Когда тебя боль эта начнет колбасить, я ее смогу как бы «пощупать», найти ее источник и отделить его от твоего восприятия.
– Что-то я ничего не понял. – Кружка еще немного задержалась в моих руках. – Мне что, нужно будет ждать очередного приступа? А если он наступит через месяц? Ждать целый месяц?! Опять ждать и верить тебе на слово?
– Ну, зачем же ждать, – бродяга поиграл бровями, – я могу запросто спровоцировать этот приступ. И не нужно будет ничего ждать.
– И как ты это сделаешь? – Я почему-то поверил его словам и отдал кружку.
– М-м-м, сейчас… – Чичероне подул на кофеек и принялся его спешно отхлебывать. Он продолжил, только когда отпил треть кружки: – Как именно я это сделаю, тебе не надо знать. Но если коротко, то я немного покопаюсь в твоей голове – использую свои «особые таланты» и активизирую один из отделов твоего головного мозга. И в следующий раз, когда ты заснешь, у тебя обязательно случится приступ. Вот тут-то я и возьмусь за дело. И гарантирую, что после этого любой твой сон-воспоминание так и останется сном без каких-либо болезненных проявлений в реальности.
– Так все просто?
– Да, так просто…
В этот момент со стороны входа раздался какой-то шум. В грот завалился взъерошенный и раздраженный Замполит с двумя отсутствующими прежде бойцами. Он сердито пнул ногой первый подвернувшийся камень. Тот улетел куда-то в полумрак грота, где после звонкого щелчка кто-то сонный громко ойкнул.