Егор включил вторую камеру и параллельно стал активно участвовать во всех этих разговорах, постепенно перешедших в пустые дорожные споры. Привычно молчаливый Виталий влип в видоискатель своей камеры и непрерывно фиксировал на видео окружающую аномальную реальность, будь то безжизненные руины городов, заводов и прочих покинутых комплексов или просто покрытые пеплом горные пейзажи.
Сергей же, оказавшись рядом с техником, решил это время использовать с пользой для дела и попытался безобидными вопросами выудить из соседа нужную ему информацию.
— А хватит вам этого… источника питания на дорогу туда и обратно? — он глянул назад, где в кузове вездехода стояла «пустышка», вмонтированная в какой-то агрегат. — Я так понял, что это от нее все работает? Не разрядится эта хрень?
— Какой там разрядится?! — улыбаясь, ответил техник. — При таком низком потреблении энергии этого источника нам хватит на пару тысяч лет. Даже такой энергоемкий аппарат, как рельсовый ускоритель, для этой батареи по потреблению будет не больше лампочки накаливания для атомного реактора. А что будет потом, через эти тысячи лет, нас не особо волнует.
— Да уж, мечта многих поколений — энергия на халяву. Выход из энергетического кризиса найден, — закивал лейтенант, провоцируя мужчину на разговор, который с радостью поддержит любой человек с техническим образованием.
— Ой, какой там кризис? О чем вы говорите? Альтернативные и, главное, дармовые источники энергии существовали всегда. Только исследования в этих направлениях подчищались с упреждением, а всех «изобретателей колеса» прикапывали на обочинах истории. Ведь неисчерпаемая энергия — это ключ к свободе, кол в самое сердце системы. Ну кому нужно будет покупать газ, уголь, нефть, атомное топливо, дрова, наконец, если есть дармовая альтернатива? Это же насколько подешевеет все производство и сколько всего станет уже ненужным? А дальше пойдет цепная реакция и крах установленного порядка. Но что бы там ни было, в любом случае произойдет глобальная смена ролей. Те, кто сейчас имеет власть и распоряжается судьбами народов, могут стать пустым местом. А кому такой расклад понравится? Вот вам и энергетический кризис!
— Ой, уж больно знакома мне эта песня, — Сергей заулыбался и указал пальцем на сталкера, сидящего на капоте, — проводника нашего, случайно, не знаешь?
— Лангуста, что ли? Так кто же его из наших-то не знает? Умный мужик, практик, инженер! Кстати, «грозовая черепаха» — это его идея.
— Хм, он мне этого не говорил. А что это за чудо такое?
— Ну, это многотонная махина на гусеницах, накрытая панцирем из шестиугольных ячеек, так что она внешне действительно напоминает черепаху. На такой громадине станет намного проще, безопаснее и, главное, — дешевле пересекать «грозовой перевал». И пересекать прямо по поверхности. Сейчас же мы практически отрезаны от остальной Зоны. И с каждым днем все меньше и меньше тех смельчаков, которые даже за большие деньги отваживаются через перевал ходить. Вон, я слышал, что вы уже наткнулись в пещерах на нанопаутину. Там ее в принципе быть не должно! А дальше будет только хуже. Аномальных культур чучхисты выращивают с излишком, но некому их транспортировать к черным рынкам. «Черепаха» — хорошее решение этой проблемы.
— И какая халява будет эту громадину двигать? Ну, если ты говоришь, что дешевле будет ездить.
— А сам подумай. Чего внутри «грозового фронта» имеется с излишком? — задал наводящий вопрос техник, но тут же сам на него и ответил: — Там постоянно молнии лупят, только и нужно будет, что с корпуса черепахи эту энергию снимать. Тут актуальна была другая проблема — куда девать излишки этой энергии? Но эту проблему уже решили…
Неожиданно сзади из кузова раздалось недовольное кряхтение Остапа. Здоровяк только сейчас заметил, что техник слишком развязно болтает своим языком, и тут же громко прочистил горло, тонко намекая ему на толстые обстоятельства. Намек мужчиной был понят, и дальнейшие попытки агента вытянуть из него хоть какую-то полезную информацию не увенчались успехом.
Часы тянулись резиной, ехать еще предстояло долго. Лучшие анекдоты и шутки из запасов вояк быстро иссякли, и пустые разговоры ни о чем перешли в вялотекущий режим. Чтобы как-то скрасить оставшиеся часы, Копченый извлек из кармашка прикупленный накануне в бункере пакетик с розовым содержимым. Под косые взгляды остальных мужчин он забил розовую травку в заранее выпотрошенную папироску, поджег ее кончик и затянул в себя дымок «дури», выращенной в Зоне.
Поначалу многие отказались от предложенной им папироски, но постепенно их железная воля дала трещину. Все знали, что этот наркотик абсолютно безвреден для здоровья и не вызывает зависимости, а потому разок вкусить экзотики решили практически все. Папироска пошла по кругу, потом еще одна и еще… И однообразие унылых пейзажей сразу скрасили разноцветные и причудливые галлюцинации.
При других обстоятельствах употреблять в Зоне любую дурь всегда было смерти подобно. Но сейчас, под колпаком абсолютной защиты и при столь длительном безделье, это занятие показалось мужикам вполне допустимым, а после первой затяжки — еще и жизненно необходимым.
Трезвость ума сохраняли лишь несколько человек — техник, его командир, проводник и агент безопасности. Эти четверо на фоне разразившегося веселья сидели с чересчур мрачными лицами, зыркали друг на друга и играли в молчанку. Впрочем, одной из особенностей экзотического наркотика было то, что его воздействие длилось недолго. Спустя несколько часов вся дурь из организмов мужчин бесследно выветрилась, оставив у каждого лишь забавные воспоминания об увиденных глюках.
Шли часы, и пейзаж постепенно стал меняться. Все чаще и чаще путь вездеходу преграждали непреодолимые препятствия, которые приходилось объезжать, делая огромные крюки. В конце концов машина остановилась на вершине практически отвесного склона, за которым уже начинался взрослый бедленд[21], местами переходящий в шипастую гребенку «каменного леса».
С этой возвышенности в особо ярких грозовых вспышках можно было увидеть чернеющий вдали Великий Корейский Разлом, перерубивший полуостров. Конечный пункт назначения был восточнее этого места. Сам кратер на центральном и единственном перешейке, соединявшем северный и южный края пропасти, был почти не виден из-за испарений, поднимающихся со дна Разлома. И на первый взгляд казалось, что расстояние, разделяющее отряд и этот огромный каньон, преодолеть было нереально, настолько вся земля здесь была изрыта и переломана.
— Ну шо, хлопци! За допомогу вам дякую, аж пидскакую! — Остап поднялся со своего места и стал жать руки всем мужикам подряд, тем самым подгоняя их. — Адали вже топайтэ пишки!
После скупого и спешного ритуала прощания, Остап отошел в сторонку о чем-то пошушукаться с проводником. О чем там они секретничали, большинству в группе было не интересно. Большинству, но не агенту безопасности.
Сергей, делая вид, что проверяет свое снаряжение, краешком глаза внимательно следил за их разговором. И хоть лейтенант по губам читать не умел, но по нескольким непроизвольным кивкам Остапа в сторону остальных мужчин он понял, что этот тихий тайный спор касается группы в целом. Агент безопасности многое бы отдал, чтобы узнать, о чем именно сейчас спорил озабоченный здоровяк со сталкером. Но Сергей уже давно принял решение не рисковать и не делать «резких движений» по отношению к проводнику, чтобы раньше времени не спугнуть ценнейший экземпляр. Его сейчас успокаивало лишь осознание того, что очень скоро ему предоставится шанс выжать из этого скользкого типа ответы на все интересующие вопросы. И в средствах выжимания этих ответов ограничений не будет.
Тайный спор закончился, Остап пожал Лангусту руку и запрыгнул в кабину вездехода. Приводы транспорта вновь засвистели, и вездеход отправился в обратный путь. Сергей проводил его печальным взглядом. Какое-то неясное размытое сомнение с тревогой закралось в его душу. Ему почему-то показалось, что он в последний раз видит людей этого загадочного зонного сообщества, этого высокотехнологичного человеческого улья.
Дальше, несмотря на видимую сложность пути, группа продвигалась весьма уверенно. Виляние по расщелинам чередовалось с лазаньем по скалам и нырянием во всякого рода несмертельные аномалии. Последнее было продиктовано тем, что все эти зоны каким-то странным образом подавляли другую смертельную опасность — радиацию. Именно участки повышенного радиационного фона все чаще становились причинами поиска обходных тропок. Даже обитатели этих гиблых земель не причиняли столько хлопот, сколько доставлял этот единственный фактор.
А живность здесь обитала в основном неагрессивная. Щедро разросшиеся колонии радиоактивных грибов способствовали процветанию всякой мутности, которая ими и питалась. Кроме белесых червей и всевозможных ящерок здесь еще были и небольшие шестипалые создания, похожие на обезьян. Они ловко перепрыгивали с одной иглообразной скалы на другую и сверху с любопытством наблюдали за чужаками.
Такое обилие «травоядных» не могло не породить и хищников. Но в основном эти здоровые и шустрые твари охотились наверху и сцапывали лишь тех, кто оказывался на верхних уровнях «каменного леса», а в расщелины спускались лишь на покой, будучи уже сытыми.
Несколько раз гигантская многоножка, напоминающая сколопендру, попыталась приблизиться к отряду и напасть на людей сверху, но, получив щедрую порцию пуль в свое уродливое тело, поспешила ретироваться. Здесь с излишком было и другой, менее опасной для нее еды. Другое бы животное обозлилось и попыталось как-то отомстить обидчикам, но, видимо, зверушки с таким типом поведения здесь были уже давно съедены и… теперь на них растут грибы.
Из-за возвышающихся вокруг скал обзор как таковой полностью отсутствовал, но, несмотря на это, сталкер уверенно вел отряд по одному ему известному курсу. Икогда уже аномальные зоны и дико фонящие участки обложили отряд основательно, он вновь достал из рюкзака тот странный прибор, которым пытался воспользоваться у входа в «закупоренный» бункер.