— А что будет с… э-э-э, со мной не другим?
— С тобой оригинальным, спящим, по идее, ничего не должно случиться. Хотя никто достоверно и не знает, что при этом произойдет с твоим сознанием. Принято считать, в сновидении нельзя умереть, но любое правило обязательно имеет исключение… Фактически тебе все равно наступит конец, потому что из тюрьмы ни твое тело, ни твоя душа, ни твой разум уже никогда не выберутся. Даже не сомневайся, правители самой демократической страны мира не позволят тебе доживать спокойно и безболезненно, пощады от них не дождешься.
— Послушай, Вождь… ты такой могучий и знающий, почему бы тебе не пойти со мной вместе, убивать супервырод…
— Я сам не могу пересекать границы Ареалов, — отрезал Вождь. — Долго объяснять, почему, автомобиль уже подъезжает. Но я не оставлю тебя совсем. С группой, которую ты поведешь, отправится мой ученик. Его имя Пабло, он будет помогать тебе, и помни, кроме него и зануды профессора, никто не знает, что ты Другой. И ЗНАТЬ НЕ ДОЛЖЕН!
Последняя фраза прозвучала внушительно, безапелляционно, как не подлежащий обсуждению приказ, и я неожиданно осознал, что один-одинешенек сижу на пожухлой от солнца траве рядом с армейским одеялом. Одеяло опустело, Вождь куда-то запропастился. Да, старый индеец несомненно Сильный человек. Если бы вся моя предыдущая жизнь не научила меня главному, что завидовать бесполезно, то зависть к реальному обладателю настолько могучей Силы изгрызла бы меня и косточек не оставила.
Вокруг не наблюдалось ни души. Судя по внутренней убежденности и по тому, что солнце жарило совершенно неэкономно, я находился где-то к югу от шестого Ареала, вероятно, на территории какого-то из Мексиканских штатов, скорее всего Соноры или Чихуахуа.
Почему так, почему здесь, — за поворотом тропы моего понимания еще не открылось. Но не засунули же они меня сюда, чтобы я здесь, в травке этой кажущейся бескрайней прерии, искал Менторов? Хотя говорят, что настоящее, воистину ценное никогда не находится там, где ищешь. Такое можно найти только случайно, ненароком…
Я поднялся с земли, выпрямился во весь рост и всмотрелся в линию горизонта. Мысли мои успокаивались, образовывая новый порядок, и не последнее место в нем занимало мучительное раздумье на тему не менее популярную, чем «кто виноват?» и «что делать?».
За что?!
Вот спрашивается, и почему этот мир всегда приходится спасать неким избранным? То-то у киношников, телевизионщиков и всяких там писателей востребованы сюжеты о героях, которых судьба сделала крайними, и они вляпались в ситуевину «один за всех». Еще бы! Творчество лишь отображает реальность, сказано же. И в настоящей жизни, не экранной и не книжной, кому-то в натуре, неизбежно и постоянно приходится спасать наши…
Американцы, конечно, сказали бы — спасать задницы! Во как у них менталитет в речи отображается. Все всегда, так или иначе, в чем-нибудь да отображается… Но я восточный славянин, наполовину русский, наполовину украинец, никуда от этого факта не деться, и у нас — принято не задницы, а души спасать.
…Ожидание затягивалось. Я прилег на одеяло, но возникший вдалеке клуб пыли заставил меня опять вскочить на ноги. Пыльное облачко разрасталось, превращалось в шлейф, подбиралось все ближе и ближе ко мне и вот наконец-то превратилось в закрытый армейский вездеход. Он свернул с грунтовой дороги и катил прямо по бездорожью, рассекая жухлую траву.
В подъехавшем бронеавтомобиле был только водитель, и вскоре хаммеров потомок, «кайман» третьего поколения, радушно распахнул передо мной правую переднюю дверцу.
— Чего стоишь? Залезай, время не ждет! — скомандовал офицер, занимавший водительское кресло. Я, не забыв прихватить одеяло, послушно нырнул внутрь, со всей своей снарягой и оружием, и умостился справа от армейского чина. Мужчина за рулем был одет не по форме, но скрыть его «видовую принадлежность» не способна даже цивильная одежонка, в которую он зачем-то облачился.
Выглядел мужчина ровесником, лет тридцати пяти — сорока, типичный светловолосый англосакс, квадратночелюстной и широкоплечий защитник демократии. Таких, наверное, специально в штатовской армии продвигают по карьерной лестнице. Хотя сейчас у них и афроамеров с латиносами — на руководящих постах навалом.
— Можешь называть меня полковником Вильсоном, — представился он, как только мы отъехали от точки рандеву, — меня все так зовут. Я старший в диверсионной группе, которую ты поведешь. Не подумай чего, понимаю, что встреча с Вождем это важно, но сроки нас берут за горло. Без тебя не начать. Ты же, — говорил он, абсолютно не обращая внимания на мое партизанское молчание, — проводник в каменном лабиринте и острие нашей ударной группы.
А вот это уже было интересно.
— Каков маршрут группы? — нарушил я молчание деловым вопросом.
— В деталях ознакомишься на базе, а если в общих чертах, мы обойдем мертвый город с запада, двинемся в обход локальной Полсотни-Первой и дальше в горы. Там доберемся к одному из подземных ходов в лабиринт, а дальше наступит твой черед послужить стране.
— Сколько человек в группе? — задал я следующий вопрос, оставив без комментария пассаж о службе его стране.
— Мы пойдем двумя группами, по семь человек в каждой. Наша группа — основная, вторая требуется для прикрытия. Ее демонстративный маршрут пока уточняется. С бойцами ты сможешь познакомиться на базе. Но в данный момент у нас возникла проблема. Необходимо срочно найти проводника для второй группы, и поскольку эта группа будет прикрывать наши с тобой задницы, проводник должен быть не самый бестолковый.
— Сколько времени у нас на решение этого вопроса? — уточнил я.
— В том-то и проблема, — ответил полковник, вращая рулевое колесо и ловко объезжая выбоины и ямы. — Ночью, в два ноль ноль, нам выходить, а утвержденный проводник второй группы неожиданно скончался от инфаркта. Отличный был парень, опытный рейдер, я его хорошо знал, но что поделать, не судьба. В итоге мы остались без второго проводника. Все запасные варианты, как назло, не сработали. Редко, но бывает, фатальное совпадение. Генерал Джонсон прислал четкую директиву. Я должен подобрать тебя в этом квадрате и сразу же задействовать в поиске проводника для второй группы.
— И куда мы сейчас едем? — спросил я. — В итоге?
Забавный он, этот полковник Вильсон. Деловитый такой, сплошная армейская крутизна, а от самого эманация страха исходит. Оно конечно, ничего не боятся только полные дураки, и от таких нужно держаться подальше. Но все-таки, чего-то наш белый, англосакс, наверняка протестант,[9] очень сильно боится. И мне не говорит, чего. Вот лживый гад!
— Мы следуем на базу, — начал терпеливо объяснять полковник, — но по дороге нас забросят в восточный Лос-Анджелес. Точнее, в Пэтриот-Кэмп. Там именно ты должен мне помочь, найти нужного человека для второй группы. Таковы указания. Генерал Джонсон не смог прилететь лично, но он контролирует ситуацию и поручил мне посвятить тебя в суть задачи. Если нужно связаться с ним, обращайся ко мне. Вопросы есть?
— Да, — невозмутимо продолжил я. — Какая у нас легенда?
— По легенде, — ответил полковник, — профессор Сноу проводит научную экспедицию в Ареал, а все остальные обеспечивают его безопасность. О том, что нашей истинной целью является уничтожение Ментора, знаем только мы с тобой. Задача группы: довести тебя до каменного лабиринта, а дальше все в твоих руках. Таков план.
— Сколько уже было послано групп для ликвидации Ментора? — для меня разговор еще не окончился.
— Полной информацией не владею, — ответил полковник Вильсон, — но знаю о четырех. Три первые даже не дошли до места, а еще из одной группы уцелел единственный боец.
— И что говорит уцелевший?! — жадно полюбопытствовал я.
— Он сообщил, что вся группа внезапно, прямо у него на глазах, сошла с ума. Люди просто перестреляли друг друга. Только ему удалось выжить. Почему не захотел стрелять, сам не понимает, а пули и разряды бывших сотоварищей его не задели, Господь миловал.
— А что же Ментор?
— Да ничего Ментор. А что Ментор? — удивился полковник. — Кто ж его видел, Ментора-то?
— Понятно, сэр. А в Пэтриот-Кэмпе вы раньше бывали? — перевел я разговор на другую тему.
— Да, был несколько раз, когда выходные дни случались. Однажды заходил в «Тысяча Сто», глянуть, как оно там внутри. Мы, собственно, туда и направляемся.
— Понятно. Но что конкретно требуется от меня?
— Необходима помощь в найме проводника, мне что, опять все объяснять?! — начал злиться офицер. Кажется, заподозрил, что я над ним потихоньку прикалываюсь.
— Да понял я, понял, только на вашем месте из машины бы не выходил, я сам найду нужного нам человека, — предложил я ему дельный вариант. От нашего «васпа» на километр несло спецслужбами правительства.
— Нет уж, парень, — жестко стоял на своем мой нежданный-негаданный командир, — я тебе не водитель, который в машине остается. Пойдем вместе, все равно вердикт, подходит ли нам кандидат, выносить должен я.
— Понятно, понятно, старший, это ваша обязанность, — опять повторил я, — но рекомендую посидеть в сторонке, пока я присматриваться буду.
Представляю, как на меня отреагируют коллеги, если я припрусь в обнимочку с армейским! После этого о найме приличного проводника даже мечтать уже бесполезно.
Полковник Вильсон ничего не ответил, надеюсь, врубился, на что я тонко намекал, и оставшуюся часть пути мы проехали молча. К сказанному добавить ему было нечего, а мне и подавно. Охотнику за силой — армейский не друг, и не товарищ, и не брат. Только временный союзник, если так распорядятся звезды. Патрульным воякам сталкеров убивать и ловить положено, а не обниматься с ними и делиться сокровенным.
В каком-то укромном распадке нас ждал грузовой коптер, полковник направил «кайман» прямо к створу его распахнутого кормового люка, и по опущенной аппарели мы заехали внутрь… А я все гадал, как это мы успеем быстро попасть из Мексики в Ист-Эл-Эй, на автомашине туда — ехать и ехать. Как-то не учел, что у армии свои возможности. И «зеленые коридоры» для перемещения.