Ему как-то не приходила в голову мысль о том, что извечное разделение людей на враждующие, борющиеся между собой за власть группы и личности очень выгодно любым возможным врагам человечества. Он вообще не мог даже представить, что возможно существование реальности, в которой судьбу человечества определяет не война, а мир.
…Я вбиваю первое крепление в скалу на кромке и разматываю в бездну альпинистский трос. Туман клубится над пропастью. Впереди меня ждёт пятый круг.
Вперёд сейчас – значит вниз. Но я воспринимаю вектор как восхождение. Слишком долго и трудно, преодолевая неимоверные барьеры и расплачиваясь кровью, дорогими воспоминаниями и всей прошлой отвергнутой жизнью, добирался к этой судьбоносной кромке.
Не знаю, что меня ждёт внизу, но уверен, что иного направления нет и быть не может. Здесь, в Зоне, все дороги ведут в эпицентральный круг, на самое дно ступенчатого котлована. Говорят, там вроде Колодец бездонный, ведущий то ли в самое Пекло, то ли парадоксальным вывертом возносящий к звёздам.
Разберусь. Только бы дойти, не сдаться, не спасовать на ближних подступах.
– Не дож-ждутся, с-суки, – цежу я сквозь зубы, – никогда не сдамся…
Подумав секунду, убеждённо добавляю:
– Сможешь же, когда захочешь!
Придерживаясь руками за трос и скальные бугры, нащупываю подошвой опору в метре от кромки. Затем другой подошвой опираюсь на выступ ещё ниже. Край горизонтальной поверхности четвёртого уровня – уже на уровне моих глаз.
Пока что я могу смотреть вдаль и видеть в перспективе. Мои пальцы ещё держатся за кромку – если захочу, могу подтянуться на руках и выбросить тело обратно. Остановиться и не продолжить спуск в самое недоступное на планете пространство. Отказаться стать первым за множество лет человеком, держащим путь из большого нормального мира в средоточие плацдарма необъяснимой природы…
Останусь ли я человеком, не продолжив путь, вот в чём вопрос.
Убоявшись за свою шкуру, не принеся себя в жертву ради остальных людей, кем я стану?..
То-то и оно.
Отведя глаза от поверхности, заросшей невозможным для почвы за пределами Зоны гибридом травы и мха, решительно опускаю ногу ещё ниже и смещаю голову на тридцать сантиметров.
Смотрю уже не в далёкую перспективу поверх буро-зелёной «лужайки» на темнеющую полосу кустовых зарослей, а на вертикальную каменную поверхность. Она в нескольких сантиметрах от лица, я почти уткнулся в неё носом и взглядом. Трещинка в скале укрупняется, как в увеличительном стекле, и при ближайшем рассмотрении оказывается, что внутри неё свой мирок – занесённое ветром семечко проросло, дало побег и листики, и по вьющемуся стебельку ползают крошечные козявочки. Копошатся, суетятся, стремятся куда-то по своим вселенски-важным делишкам. Всюду жизнь. Даже в аду…
Усмехнувшись, отпускаю кромку между уровнями, и теперь мои руки цепляются за тонкие полиапроновые нити, из которых сплетён трос. Сейчас эта «верёвка» – моя единственная союзница, помогающая удержаться на стене. Сотню-другую метров на одних руках и ногах я бы преодолел, но не километры. А об этой стене и раньше имелась информация, что минимум два десятка сотен. Сколько теперь её протяжённость, известно одной Зоне. И пока что она меня не особенно стремится «поддержать материально», я так понимаю. Сначала придётся добраться, проникнуть в самое сердце. Доказать не на словах, что прибыл не случайный прохожий, а тот самый, долгожданный. Свой…
Я ухожу в пятый круг Недоада. Глубинный, осевой, нижний. Цилиндр, у которого высота и диаметр – вертикальная стена и горизонтальный диск от края до края – не намного отличаются.
Яма посреди котлована. Самый недоступный и тёмный из пяти уровней Трота.
Когда здесь последний раз ступала нога сталкера?
Полвека назад? Или ещё раньше?
Люди здесь давно не ходят…
Миру, в котором давно воцарилось сбалансированное благополучие и где о Зоне позабыли, нет дела до какого-то там Недоада, его кругов и бесконечной войны между нормальной земной и внеземной, чуждой природами.
02. Вход через выход
Да, это снова был он. Тот самый, исполинский «подарочек» ненормальной природы, победившей норму в мировой войне.
Локальные искажения пространства обычно куда скромнее размерами, величиной или объёмами. Когда Роман, мальчиком ещё, в город добирался со своей семьёй, здесь не было ничего подобного. Да, хватало всяких преград, ловушек и тварей, мешавших двигаться намеченным маршрутом, но так, чтобы напрочь перекрыть дорогу, обнести весь город сплошным барьером…
Зримый преграждающий Периметр возник, как стало известно, года полтора назад. Резать, жечь, расстреливать, таранить его бесполезно. Пружинит, как тугая резина, и отбрасывает всё, пытающееся нарушить целостность. Ну, хорошо хоть, не умерщвляет всех прикоснувшихся… Теперь просто так город не покинешь и в него не войдёшь. Если бы не появились проводники с особой способностью «входить в резонанс с мерцанием», прозванные штороколами, вообще чёрта с два пройти удавалось бы что туда, что сюда.
Перелететь разве что, но где ж найти летающий, не раздолбанный самолёт, вертолёт или хотя бы воздушный шар или дрон! Да и не факт, что поверх «забора» можно перескочить невредимым.
Радужный Занавес представлял собой зрелище не просто впечатляющее, а поистине величественное. Роман хоть и был не самым матёрым воином в этой группе, но с детства усвоил, что не стоит отвлекаться от непосредственного выполнения задачи. Тем более – сосредоточивать внимание на фоновых деталях пейзажа во время вылазок на смертельно опасную территорию. Однако сейчас, на обратном пути, снова не смог удержаться и позволил себе несколько раз завороженно останавливать взгляд. Пускай всего лишь на несколько секунд, но ведь это совершенно лишние отвлечения, непозволительные воину…
Тем не менее как же можно было не таращиться на ТАКОЕ! Огромнейшая, воистину исполинская энергетическая стена, вся в радужных разводах, мерцающая и текучая, непроницаемым ограждением обступала развалины урбанизированной территории, когда-то бывшей городом. На минуточку, далеко не маленьким городишком, а вполне себе мегаполисом числившимся.
Просто так сквозь ограду не пробиться. Чтобы преодолеть её, им и нужен проводник. Им – это Роману и ещё шестерым бойцам. Вначале в рейд за Радужный они отправились вдесятером, но Димас, Леон и Котофей погибли в ходе выполнения задания. Ведущий Сеня Кович, к счастью, оставался жив и вернул группу к Занавесу, за которым скрывались руины окраинных и центральных районов города.
Вот наконец они добрались обратно, к границе бывших юго-восточных окраин. Осталось только снова пройти сквозь барьер, теперь уже внутрь зайти…
Сейчас они двигались походным строем, «коробочкой». Двое авангардных, Владис и Геныч с исправными автоматами наперевес, впереди. За ними, выдерживая дистанции в десяток шагов – две пары, командир Семён и связной Гошик, нагруженный дополнительно терминальным рюкзаком, затем Борян и Роман. А замыкающим – Яр, у которого тоже на вооружении автоматический огнестрел.
Вообще всё это старинное оружие чаще всего можно было использовать разве что в качестве металлических дубинок и палиц. Но если у кого-то где-то оставались в распоряжении годные боеприпасы, жизнь сразу начинала налаживаться. Для воинов Заводской крепости благодаря находке разведчиков – законсервированный склад в подземке, один из туннелей которой некогда пролегал под заводом, а затем был засыпан, – стало возможным реальное использование огнестрельных и энергетических систем по прямому назначению.
Оружие, владению которым заводские спецназовцы раньше обучались как необязательному знанию, просто по настоянию тех, кто создавал программу обучения, превратилось в боевое по-настоящему.
Что ни говори, в вылазках с этим наследием предков гораздо сподручнее. Чего стоит одна только прицельная дальность во многие сотни метров! Хотя, конечно, боезапас всё едино берегли, как зеницу ока. Да и в принципе такое оружие использовалось очень редко и выдавалось лишь тем, кто заслуживал особого доверия.
Сейчас случай как раз был из категории особых. Группу спецов командование отправило в один из бывших пригородов, расположенный по ту сторону, с внешней стороны Занавеса. Кто-то из невидимок-разведчиков принёс некую информацию, её требовалось подтвердить и расширить деталями. В подробности цели задания был посвящён лишь ведущий. Роману и остальным следующие этапы миссии открывались по мере выполнения предыдущих. Пока что работа в основном заключалась в сборе сведений об общем состоянии территории с внешней стороны Радужного, о примерном количестве мутантов и гиблых локалок, рельефе и ландшафте, о частоте, с которой встречаются ловушки, и прочем, необходимом для тех, кто, возможно, пройдёт здешними микрорайонами позже.
Есть ли ещё какой-то смысл в этом рейде, бойцы не знали. На всё про всё отводилось несколько суток, из которых две трети времени занимала дорога от крепости до барьера и возвращение от барьера домой. Да, после исследований пригорода группа должна была вернуться в крепость. Точней, хотя бы один человек из группы должен был…
Лишь ведущий знает, зачем они на самом деле ходили за Радужный. У Семёна секретная инструкция, а у ведомых приказ – подчиняться ему. Что делать, если погибнет предводитель группы, должен знать кто-то из старших воинов, наверняка есть тайная инструкция на этот счёт. Младшего не посвятили пока… Зато у Романа собственное предписание от штаба комендатуры на случай, если в живых останется он один… Связанное с тайным заданием, которое он успешно выполнил, результатом чего является то, что спрятано в рюкзаке. Ему в комендатуре указали, где взять и что взять, он тайком от группы взял и несёт домой.
Впервые зашедший настолько далеко от дома молодой спецназовец вновь оторвал взгляд от вздымающейся, кажется, к самым небесам радужной пелены, похожей на поверхность непрозрачного мыльного пузыря. На самом деле Занавес имел верхнюю кромку, но без ориентиров масштаб оценить не получалось. Заборчик этажей в пятьдесят точно, и вправо-влево убегает, теряясь из виду.