– Изначей вы искали, ясный пень, – констатировал Пёс.
А зачем ещё непосвящённым лезть в схроны на ядовитых деревьях, как не за этим? Проще простого расклад просечь. Только вот на кой легендам Трота, зоноборцам не менее сильным, понадобились-то Изначи, полумифические аборигены эпицентра…
– Моя школа! – похвалил Орёл. – Неудивительно, что сумел к Изначам примкнуть… Это вы чистильщикам настучали на бешеных лосей, управляемых чьей-то силой, не поддающейся идентификации? – резко сменил он тему и спросил в лоб. Посмотрел сначала на бывшего ученика, а потом перевёл взгляд на его нынешнего напарника.
– Да, это я шепнул по жилкам лесной почты, – не стал отрицать Пёс и боковым зрением уловил удивлённый взгляд Удава, направленный на себя. Ведомый сидел сбоку, в торце стола, между ним и бывшими напарниками, и чтобы видеть его, надо было поворачивать лицо или коситься. Поворачиваться же было некогда, основное внимание уделялось сейчас двум бородачам, сидящим под стеной на лавке напротив, через стол.
– Чистильщики получили весточку, – сказал Реверс. – А вы-то каким боком к тем лосям?
– Это из-за меня. Рогатые за мной ещё раньше увязались, – вставил Удав. Он вертел в пальцах свою ложку и… ушки не то что навострил, а на макушке держал, напряжённо внимая. Пёс явственно ощутил мощную волну жадного интереса.
– И что было дальше? – спросил у ведомого Реверс.
– Ну, одного мы с Псом уделали…
– Про другого можете забыть, – заверил Орёл. – Ему хана, чистильщики взяли в оборот, а вот то, что управляло им, так и осталось неидентифицированным.
– Вы охотитесь на тех, кто балуется с контролем? – спросил Пёс и переглянулся с Удавом. С каждой секундой становилось всё круче и круче. Пока что на задний план отступила сама тема нечаянной встречи со старыми напарниками. Сталкеры есть сталкеры, «первым делом самолёты». То есть Зона и всё с нею связанное, а уже потом личные отношения. Даже с такой многолетней выдержкой.
– Не только. Но да, ты правильно понял, мы в охотничьем рейде… Контролируемые мутанты – это одна из ниточек, которые ведут в неизвестность, – делился откровениями Орёл. – Управление происходит, факт, но в данном случае поблизости нет привычного, в нашем понимании, существа-контролёра. Управляемый есть, а руководителя нет. Все подконтрольные создания в нашем случае объединены в единую сеть посредством крохотных паразитов, которые проникают в мозги жертв. Тварь подкожная выглядит слизнячком, но этот комок студня способен прыгать, как заправский шарик для пинг-понга, при появлении подходящего объекта. Все жертвы подсадок соединены в единую энергетическую систему, но что ими самими управляет, что стремится овладеть мутантами и человеками, чтобы подчинить своей воле и заставить служить… Вот он, пункт номер один повестки дня! Через мозги управляемых созданий выйти на силу, которая ими движет, не получается. Я пробовал, и не раз, но подсадившаяся особь слизняка обязательно самоуничтожается, становясь бесполезным сгустком протоплазмы неизвестного происхождения. – Орёл завершил речь и потянулся за пластиковой бутылочкой с минеральной водой. Отхлебнув добрую половину содержимого, он вернул ёмкость на стол, развёл руками и покачал головой.
– И как думаете распутывать этот клубок? – спросил Удав. – У вас же есть соображения насчёт…
– Есть, – продолжал уже Реверс. – Необходимо разобраться, откуда, собственно, берутся паразиты. В результате поисков удалось установить, что ретрансляторы контролирующей энергии, перед тем как внедриться в жертву, просачиваются из чёрных образований на деревьях. Но это лишь выглядит как наросты, на самом деле там нечто вроде приёмопередающих порталов. Сами деревья, на которых вспухают подобные горбы, болеют и усыхают. Жизненные соки растений служат подпиткой для слизняков, которые затем ищут и находят носителей, движущихся существ, чтобы распространять влияние дальше и шире. Но каким образом появляются эти бугры на деревьях, выяснить не удалось.
– Тоже мне тайна! Меня бы спросили, я расскажу, – дождавшись завершения второй части речи, огорошил Пёс; бородачи синхронно уставились на него. – Их прилепляют летучие ежи. Твари такие, похожие на воздушные шарики с редкими иголочками по поверхности, это типа выхлопные сопла для передвижения в атмосфере… Большую часть инфы о них я почерпнул у лесавок, и они говорят, что шары с иглами, дескать, никогда не коснутся земли. Что под этим подразумевается, неясно, разве что… э-э… в том смысле, что появляются не внизу, на поверхности территории, а сваливаются сверху… Лесавки часто говорят загадками, попробуй догадайся.
– Что ещё известно?! – нетерпеливо подстегнул Реверс. Глаза загорелись не только у него, но Орёл промолчал.
– Ну-у… Бывают разных размеров, высыпаются из чёрных туч, которые наваливаются на Трот перед Захватами. Ёжики эти одноразовые, так сказать, поэтому их почти никто и не видал. Они шустро лепят своё дерьмо на стволы деревьев, а затем Захват уничтожает их, лопает без следа, подчищая все следы. Но кто-то из кикиморов, я слыхал, вроде ухитрился словить одну тварь. Пока в лапах держал, она вырывалась, исцарапала его своими колючками, а когда попытался прижать к земле, лопнула и в клуб вонючего газа превратилась… Лесавки с кикиморами якшаются, видать, знают что-то ещё, только не говорят… Да! Ещё лесные чмошницы почему-то уверены, что летучие ежи как-то связаны, имеют отношение к аморфным пузырям, о которых вы, я думаю, должны были слышать. Эти монстры появились не очень давно, но уже успели наделать шороху в лесной почте…
Орёл и Реверс переглянулись.
– Пузыри, м-да… – задумчиво протянул меньший из бородачей.
– Да, да, – откликнулся больший. – Даже в необъяснимой реальности ничего случайного не бывает… Наливай, – мрачно, с отрешённым лицом, велел Орёл в следующую секунду. – Выпьем не чокаясь. А потом надо идти искать твоих кикиморов. Я о них только слыхал, раньше встречаться не доводилось. Там, где мы искали раньше, такие не водятся. Недавно появилась мутная порода?
– Типа того. После Мегазахвата. – Пёс взялся за наполовину опустошённую бутылку. – Кикимор в принципе как человек, только сливающийся с природой и… м-м-м… ну, короче, одичалый и гораздо лучше приспособленный к обитанию в дикой местности. Чмошники эти предпочитают рыскать в сырости, на болотах. С немутированными людьми обычно стараются не пересекаться.
Рассказывая, хозяин схрона наполнял кружки, но не успел он разлить, как молчаливый Удав извлёк из «сохранника» для артефактов и выложил на столешницу наконечник самодельной стрелы.
– Эта железка спасла мне жизнь, – пояснил он. – А досталась она мне после стычки с кикимором, который напал на меня без причины. Я отбился, и отравленная стрела досталась мне как трофей. Потом сильно пригодилась.
– А сам ты не знаешь, с чего бы это одичавшему человеку нападать на тебя? – спросил Орёл.
– Я тогда обоснованно решил, что он мной захотел пообедать, – поделился соображением Удав. – Теперь хочется верить, что таким образом мне был подан знак… Точней, передан. Этот самый наконечник.
– Ещё когда увидел эту заточку впервые, я подумал, что жаль, не вся стрела, оперения нет, – заметил Пёс, разлив уже всем и ставя бутылку не в центре стола, а с краю, чтобы не мешать рассматривать наконечник. – Древко бы мне, целиком.
Все трое собеседников вопросительно уставились на него.
– По виду оперения я бы узнал кикимора, который покушался на тебя. А по наконечнику не получится. Я ж говорю, они во многом как люди, даже вот разноцветные пёрышки подбирают… Я их потому и не трогаю, это ж как шимпанзе или горилл убивать.
– Но ты знаешь, где можно встретиться с дикими родственничками? – спросил Реверс, ухватив свою кружку и держа её в сомкнутых ладонях.
– А прямо здесь. Вот только свяжусь с почтой, а дальше передадут. Подтянется кто-нибудь, они меня уважают.
– Звучит так убедительно, что аж не верится, – сказал Удав.
– Потому что и тебе надо уважать ведущего, – назидательно произнёс Пёс. – Короче, смотри, неверующий.
Напарник всех гостей этого дома на дереве встал из-за стола. Развернулся и подошёл к единственной сплошной стене. Пол, потолок и три стены были собраны из жердей, лиан, веточных плетёнок, жгутов сухих листьев и травяных снопов, но четвёртая ни щелей, ни просветов не имела. Морщинистая, чуть выпуклая «глухая» поверхность. Кора. Фрагмент ствола гигантской сосны, к которой и прилепился схрон, основанием опирающийся на две почти горизонтальные, близко расположенные, толстые боковые ветви.
Пёс соприкоснулся и подключился…
Для наблюдателей это выглядело так – он раскинул руки крестом, уткнулся в стену лицом, прижался к ней всем телом…
Тот разговор, который начался с момента подключения, нормальному человеческому уху не услышать, глазу не увидеть, осязанию не уловить, нюху не ухватить. Не распознать даже сверхвосприятием, далеко отошедшим от параметров нормального.
Но когда Пёс отключился и развернулся к напарникам, светлея взглядом, из которого утекала мутная пелена отрешённости, Орёл проворчал:
– Силён, однако, от твоего крика у меня внутренний слух… м-м… позакладывало.
Так, одним высказыванием первый наставник напомнил, что уровень их силы выше, чем у напарников. И это без вариантов означало, что вся ответственность за успех предстоящей схватки с абнормальностью, чем бы она ни оказалась, ложится на них двоих. Мастера – они двое, остальные – подмастерья. Их неоценимая роль – прикрывать спины ведущим, но атаковать не им придётся… В том же, что он и его ведомый не останутся в стороне от назревающего «месилова», Пёс не сомневался ни в малейшей степени. С первой секунды этой столь ожидаемой и столь внезапной встречи. Как увидел учителя, так и понял – началось!!! На то и лучший ученик, ему по умолчанию положено схватывать на лету. А теперь наставник подтвердил, что без проблем способен воспринимать энергетические каналы, которые используются наследником Изначальных, и впечатлён мощью обретённого соратника.