Неожиданное простудное испытание организма ох как затянулось! Для организма сталкера, неоднократно прошедшего через внешние и внутренние ужасы Зоны, досадно было вот так долго «стоять на паузе», бороться с каким-то там насморком. Но любой иммунитет рано или поздно дает сбои. Тем более что в Зоне, где организм пребывает в условиях постоянного стресса, на него давит многократная нагрузка. Бывают и более серьезные сбои, касающиеся внутренних органов. А от простуды сталкеры не умирают.
Хотелось в это верить…
Вот и Геркулес к июню ходил уже бодрячком. Ну, то есть как бодрячком – энергию понапрасну не стремился расплескивать, конечно, такой расточительный придурок в Зоне долго не протянет. Однако и следов вялости и недомогания уже не осталось.
Истребитель, как и обещал, заплатил всем участникам рейда зачистки птичьей стаи по щедрому «четвертаку». Хотя острой проблемы с деньгами для Геркулеса и не существовало. Главное, ничего не вынуждало его идти искать зонники, чтобы продать их и заработать на хлеб и патроны. Он и до этого не бедствовал, но теперь – совсем не.
Вообще получалось, что сталкер нетипично много времени для суперкрутого бродяги, у которого львиная доля времени жизни в Зоне протекала именно в ходках, проводил в постоянном лагере. В комфорте и безопасности. Можно было бы решить, что это из-за Айше, но с ней он виделся не каждый день. Видимо, не хотел, чтобы удачно начавшееся общение приедалось обоим… Правда, это и так навряд ли могло произойти, учитывая обстоятельства, в которых они познакомились, однако мужчина явно старался не допустить даже малейшей вероятности.
Несколько раз они занимались любовью. Но эта интимная телесная связь стала лишь приятным дополнением, не основой, а продолжением той, что возникла между ними на другом уровне, ментальном.
Тем не менее секс получался запоминающимся. Вряд ли могло быть что-то лучше, чем встреча двух изголодавшихся, истосковавшихся по настоящей близости людей, внутренне, по духу, похожих, у которых возникло взаимное плотское влечение. Такое не забывается. Что бы ни случилось дальше, они потом не раз с теплой щемью в груди вспомнят происходившее, каждый – идя по своей жизненной тропке… Которые, к сожалению, не смогли бы сплестись воедино даже вопреки невысказанным желаниям мужчины и женщины.
Это Зона. У НЕЕ свои расклады. Человек здесь лишь предполагает, а располагает ОНА…
Пока Геркулес оставался в лагере, дожидаясь чего-то, одному ему ведомого, он, хоть и не совершал дальних вылазок, расслабляться себе-сталкеру тоже особо не позволял. Поддерживая физическую форму, отжимался и выполнял асаны по утрам, стрелял по специальным мишеням, установленным на окраине лагеря. Оружие поддерживал в идеальном порядке. Иногда выходил из лагеря «в поле», чтобы не подзабыть, как распознаются и обходятся изменки.
Для этого сталкера постоянные тренировки и готовность находиться в ходке являлись синонимами существования, жизненного пути.
Между прочим, сталкер Балу, который спас его, оказался замечательным парнем. Раньше Геркулес с ним особо не был знаком. Просто пухлый невысокий чувак (за телосложение в том числе и получил свою кличку, чем-то действительно напоминая медведя из классического мультика), который притаранился в Зону из Приморского края. Отец у него был китайцем, и поэтому сталкер имел характерный азиатский разрез глаз, но при этом прекрасно разговаривал на русском, а по-китайски знал лишь отдельные слова. Зато у него получалось забавно имитировать экзальтированную на слух европейцев китайскую речь, за что он регулярно срывал всеобщие шквалы хохота и аплодисментов на посиделках у костров.
– Хундзяо шквайчзи бу си хуа! – произносил он скороговоркой с характерной китайской напористостью.
Обитатели Поднебесной даже самую безобидную фразу проговаривают с такой интонацией, будто это страшнейшее ругательство. Геркулес однажды чуть не подавился хлебом от смеха.
Правда, в том, что касалось ходок, Балу был неукоснительно серьезен. Геркулес ходил с ним несколько раз в паре, и ни разу за этим пухлым и простоватым с виду сталкером не было замечено ни одной оплошности. Неудивительно, что скоро их сотрудничество переросло во взаимное уважение.
Так же, как и с Ротвейлером. Ротвейлер, несмотря на свою напускную веселость, был вполне конкретным типом. Ротвейлер и Балу составляли для ветерана Геркулеса неплохую компанию, чтобы выпить. В качестве исключения эти опытные бродяги могли поделиться друг с другом собственными притчами из багажа оставленных за спиной ходок. Хотя в основном предпочитали молчать. Правильные люди – это те, с которыми можно помолчать вместе, не чувствуя себя неудобно.
Июнь на календаре уступил место июлю, и первая половина года осталась позади. Задержавшийся в лагере сталкер почувствовал, что момент, которого он ждал, близится. Хотя каких-то особо значимых перемен вокруг вроде не обозначилось. По вечерам Геркулес частенько что-то чиркал в своем допотопном бумажном блокнотике, словно фиксировал наблюдения или делал заметки…
Утром седьмого июля он выступил в ходку, уже взаправдашнюю, не тренировочную.
Но перед этим, шестого вечером, пришел к Сестре-Ай. У него все было уже приготовлено к утреннему выходу, и оставалось только лечь спать и хорошенько выспаться. Поэтому встретился он с девушкой не для того, чтобы остаться на ночь, хотя время часы показывали позднее. Расслабляться и выпадать из реальности перед грядущей битвой с Зоной противопоказано.
– Айше, я хотел кое-что тебе сказать, – произнес мужчина, когда женщина открыла дверь.
Жизнелюбивая смотрела на него внимательными черными глазами, засасывающими, как две черные дыры.
– Я утром уйду, – без дальнейших предисловий продолжал сталкер, – и если вдруг не смогу вернуться и мы не увидимся, то знай – тебя я не забуду, Жизнь…
…Ходка продолжаетсяОдин за всех…
– …пункт «Заря». Операция завершена. Преждевременная гибель фигуранта предотвращена. Непредвиденная… э-э-э… жизненная пауза также завершена.
Привычная лаконичность и сухость изложения на сей раз были размыты, разбавлены личностными интонациями и формулировками.
Договорив, сталкер спрятал гаджет, в память коего зачем-то вносил свои устные то ли отчеты, то ли заметки, то ли сообщения, и принялся слезать с дерева. Дерево было древним, громадным, с раскидистой кроной, сразу видно – всем деревьям дерево! И что странно, по виду и не определить, мутировало ли. Нормальный такой, могучий дуб.
Соскочив на землю, человек пошел обратно. Идти назад требовалось другой дорогой, не в точности той, по которой прокрадывался сюда.
Непререкаемая сталкерская традиция.
Отнюдь не по прихоти возникшая, а в силу незыблемых для Зоны реалий: в любую секунду в любой точке все может радикально измениться, и «знакомая» вроде бы тропа коварно подставит невольно расслабившегося путника. Любой фактор, способствующий снижению концентрации внимания и восприятия, ведет к гибели.
Спустя минут двадцать передвижения по лесу впереди, за стволами, показалось открытое пространство. Идущий выбрался на опушку и притаился на границе между зарослями и «чистой» площадкой. Выставил ствол автомата перед собой и всмотрелся, «вчуялся» в пространство, выясняя обстановку.
На большой поляне просматривались искусственные сооружения, несколько избушек. Сложенные из бревен еще до Посещения, теперь полуразрушенные – сохранились по большей части только стены, да и то чудом. Никаких признаков жизни нигде не было заметно. Руины построек не напоминали заброшенную деревню – домишки не тянулись в ряд, а стояли как бы скопом, почти вплотную друг к другу, и на прилегающих участках вряд ли поместились бы огороды. Скорее, здесь сооружалось что-то вроде охотничьей заимки…
Странник, немного выждав, осторожно двинулся к скоплению полуразрушенных срубов.
Шагах в тридцати он остановился и прислушался. Ему послышался невнятный шорох, похожий на эхо. Но источника произведенного отголоска уловить не удалось… Как это, эхо без исходного звука? Удивившись, стоило насторожиться. Где есть даже намек на ненормальность, жди беды.
Геркулес огляделся по сторонам. С виду ничто не нарушало спокойствия, только кроны деревьев на границе леса покачивались от ветра. Иногда, когда долго глядишь на них, хочется отождествлять себя с ними, чувствовать дыхание ветра каждой клеточкой. Потом наступает осень, и кроны сбрасывают свое облачение, которое ложится к ногам людей… «Вы были нами – мы вами будем».
Человек вздрогнул. Пробормотал:
– Блин, что за муть накатывает…
Да, осень не скоро, пока «на дворе» еще царил раскаленный июль.
Сталкер продолжил движение к одной из руин, обогнул по ходу изменку «пчелиное гнездо». Эта область ИФП при попадании в зону ее воздействия обволакивала жертву взвесью едкой слизи. Со стороны данное облачко напоминало пчелиный рой. Человек, если он не был облачен в скаф с защитой высокого уровня, например, как у членов секты «Инферно», или не находился под защитой специальных ИО, после попадания в такое был обречен.
«Пчелиным» оно звалось по аналогии. Сработав, на какое-то время «умирало» и было не активным; по этому месту можно было спокойно проходить.
Сталкер обнаружил ловушку в последний момент, разглядев небольшой выступ над почвой, когда уже почти собирался ступить туда. Даже навороченный шлем сталкера изменку не распознал и не забил тревогу. Помогло только заостренное до предела внимание. Чуйка сработала, в очередной раз подтвердив, что гаджеты только «костыли», помогающие идти, а не полноценные «ноги».
И вот наконец Геркулес оказался у входа в один из домиков, крайний. Здесь даже крыша частично сохранилась. Человек шел сюда, чтобы внутри сделать привал и передохнуть. Паузу в пути, по возможности, лучше делать не на открытом месте.
Обследовав входной проем, он покидал камешки внутрь. Лучи солнца проникали сквозь дыры в строение, и через образовавшуюся золотисто-черную сетку с трудом можно было разобрать, что там внутри… Сталкер облегченно выдохнул, скорее всего поблагодарив мысленно судьбу за то, что благополучно добрался, куда планировал, и не ошибся в прокладке тропы.