Тогда сталкер отправился в ближайшую припортовую таверну и наткнулся там на шумную компанию моряков.
Как он и подозревал, выяснилось, что они и являлись хозяевами судна. У капитана была длинная седая борода, а половину лица покрывали уродливые шрамы, как будто его пытали. Прозвище он имел характерное: Джек-Зверь.
Странник предложил деньги за доставку на ту сторону Атлантики. Джек отмахнулся от платы, но согласился взять его на борт с условием, что он будет работать вместе со всеми и делать все, что ему велят. Сталкеру ничего не оставалось, кроме как согласиться. Не пассажиром, так членом команды, хорошо, что так.
Он сразу понял, что связался с темными людишками, других вариантов быть не могло, но просто угнать судно не решился бы, так как никогда не ходил в море, не имел опыта обращения с водными средствами передвижения и не умел ориентироваться по морским картам. Имейся хоть сколь-нибудь убедительная вероятность, что возможно самостоятельно добраться на этом корабле до Евразии, его бы ничто не остановило…
Три месяца они скитались по казавшейся бескрайней северной Атлантике. Капитан не потребовал у Странника денег, но зато обязал его служить со всеми наравне. Новичок, которого матросы назвали Сокол, по-черному драил палубу, убирал и поднимал паруса, подавал заряженное оружие во время нападений на другие суда. У пиратов он в команде стал двенадцатым, еще один – и получилась бы чертова дюжина.
В распоряжении у экипажа шхуны «Хелен» имелись разномастные дульные пистолеты, мушкеты и аналогичного уровня ружья, а также четыре восьмифунтовые и две двенадцатифунтовые пушки, не говоря уж о богатом арсенале холодного оружия. Помимо этого наличествовала обширная коллекция флагов разных стран: к судну-жертве легче подобраться, если его экипаж принимает пиратский корабль за соотечественника.
Нападения случались на такие же небольшие суда, с нечастой периодичностью. Как правило, юркая и легкая шхуна за счет своей маневренности и небольшого размера незаметно подходила к жертве на короткое расстояние, а потом вершился беспощадный абордаж различной степени удачливости. Иногда приходилось ввязываться в погоню или в открытое противостояние, но лишь в виде исключения.
Капитан был крайне расчетливым мерзавцем и почти всегда безошибочно определял, на какие корабли стоит нападать, а на какие лучше не разевать жадную пасть.
В интервалах между нападениями пираты добывали пропитание рыбалкой. Сокола, конечно, никто не заставлял собственноручно убивать и участвовать в нападениях, но все преступления ему приходилось лицезреть собственными глазами, и он бы не отказался от возможности стереть эти воспоминания.
Морские разбойники совершенно не гнушались убийствами мирных людей – ни о каком-таком благородстве им отродясь не было ведомо. Они убивали, чтобы убивать. Пленных женщин пускали по кругу, а потом выбрасывали за борт.
Странник каждый день сдерживался, чтобы не сорваться и не расправиться с моральными уродами. Он стирал кровь с палубы, выкидывал объедки, чистил оружие, докладывал капитану обстановку на горизонте и так далее. Все это делалось ради Цели. Ему приходилось питаться за общим столом вместе со всеми и даже улыбаться капитану.
Ничего не поделаешь; стоило возникнуть ощутимому недопониманию, и его в два счета попытались бы отправить за борт. Это не гангстеры локального пошиба, а матерые, профессиональные головорезы. Хотел Сокол того или нет, но ему пришлось втираться в доверие, становиться частью команды, принимать участие в азартных развлечениях и попойках. Но в душе он все это время накапливал ярость.
Этот рейд для него стал неожиданным, не похожим на то, что случалось раньше, испытанием силы воли. Серьезнейшим экзаменом. Монстры Зон зачастую бледнели перед монстрами Большой земли. А он об этом как-то позабывать начал… Вспомнил.
За месяцы плавания они потеряли трех членов команды, успешно ограбили одиннадцать судов и пережили несколько крупных штормов. Одного из трех потерянных просто смыло за борт во время бури. Перед лицом кошмарного буйства природных стихий вся команда особенно сплачивалась, и даже сталкер начинал ощущать некую вынужденную, недолгосрочную внутреннюю близость с ними.
Он мог бы захватить корабль, убить капитана и вынудить экипаж, бросив разбой, следовать нужным ему курсом, но гарантии, что рейс закончится там, где нужно, не было. И по пути могло случиться всякое. Захваченные корабли нередко отбиваются обратно.
И наконец свершилось! Капитан Джек не обманул, выполнил свою часть уговора. Шхуна причалила в отдаленном ирландском городишке, хозяин гавани которого был в доле с пиратами. Бандиты моря планировали задержаться, набрать двух-трех местных головорезов в качестве пополнения и отправиться обратным курсом. Уповая, как всегда, на чутье капитана и на то, что не попадутся военным кораблям королевского флота…
Сокол же, сойдя на землю, отправился к хозяину порта; он подозревал, и его ожидание оправдалось, что этот тип ничем не лучше пиратов и так же алчен. Он поведал ему, что на пиратской шхуне есть богатая добыча и можно взять не обычный процент за стоянку и снабжение, а весь куш целиком. В обмен на это Сокол просил содействия в отправке дальше на восток.
Барыга принял условие. За время плавания Соколу не составило труда досконально изучить слабые места капитана пиратов и его сподручных. И вот наступил момент отмщения! Джека-Зверя Сокол убивал долго и мучительно, заставив отморозка, в натуре зверя, раскаяться во всех его деяниях. Пираты, после столь многих совместных передряг, всерьез не ожидали от Сокола удара в спину, а зря. Он сознавал, что поступает грязно, но им двигали вполне человеколюбивые побуждения.
Большую часть награбленного пиратами он, как и обещал, отдал хозяину порта. Оставшиеся средства были потрачены на то, чтобы нанять судно, которое доставит его через Ла-Манш, Северное море и Балтику в Санкт-Петербург или что там в этой параллели за него…
Возвратиться получилось гораздо проще, чем предполагалось.
В первое же утро на борту ирландского парусника сталкер проснулся… не на допотопном суденышке с парусиновым движителем.
Открыл глаза он в каюте вполне современного, так сказать, и комфортабельного круизного лайнера. Если это снова сбой системы, то сюрприз очень кстати: утомили его «стародавние» людишки. Вообще нормальное человечество утомило при ближайшем контакте – что ни говори, поотвык он от Большой земли и ее обитателей.
И видимо, неспроста получил красноречивое напоминание, какие они в массе своей. Те, ради чьего спасения он мечется по временам, мирам и пунктам…
Из Питера, бывшего Ленинграда, он отправился дальше на поезде… Колеса мерно постукивали, отсчитывая километры пути, ведущего к возвращению в Трот. Конец любого пути есть лишь начало нового… Непролазные чащобы, глухие села, запутанные дороги. И вот нанятый в качестве такси джип уже высаживает Сталкера на бетонном пятачке перед воротами в Зону. Он прибыл. Чтобы исправить ошибку.
Уж он-то был в курсе, что порой сталкеров, попадающих под Захват, неодолимая тяга не всасывает в эпицентральный Колодец бесследно, а куда-нибудь зашвыривает. Спасибо, что не в Антарктиду, например.
Ох, до чего же сталкер утомился от этих нормальных людишек. Отдохнуть бы! Взять да зашхериться в какую-нибудь локацию, где…
…Казалось, она шла, почти не касаясь босыми ногами земли.
Она – долгожданный ангел! Он сразу это понял. Над зеленой холмистой долиной хрупкой птицей разносилась мелодия ее свирели… Пой, как в последний раз, пой всей душой, одинокая маленькая пастушка, пой!
Только лишь разглядев ее хрупкую фигурку вдалеке и заслышав первые звуки музыки, он уже догадался, что она прекрасна.
Путник неспешно, но уверенно ехал на грациозном атласно-голубом коне под огромным неохватным небом. Оттуда, сверху, во всю ширь светило яркое утреннее солнце, приятно припекая ему лицо. Странник был облачен в нетипичную походную одежду: умеющий изменять окрас, подстраиваясь под окружающую среду, особый маскировочный комбинезон, преподнесенный ему в качестве подарка Великим Белым Ханом мира Ст 99 – пункта, пройденного ранее.
Она спускалась по склону холма, прохладная роса омывала ее ступни, когда они скользили по траве. Впереди семенило черно-белое стадо овечек – половина дымно-черных, остальные белоснежные. Белые походили на облака, спустившиеся с неба, которых там как раз и не хватало. Только безоглядная синь во все стороны, бесконечно-нескончаемый космос.
Мелодия напоминала теплый летний ветер, такой окатывает с головы до ног и дружески треплет ворот куртки или плаща. Пастушка была тоненькой, как лучик света. Он спрыгнул на землю, остановив коня, и застыл, не решаясь подойти к ней, впрочем, она сама спускалась к нему. Отняв свирель от уст, тоже остановилась в пяти шагах от него. Белое одеяние, прикрывавшее легкую фигурку, контрастировало с темными глазами цвета звездной ночи. Звездной – потому что в них блестел огонь.
Он наконец-то подошел к ней и аккуратно взял ее ладонь. Его рука была горячей, и девичьей руке передался огонь мужчины, и в этот момент между ними родилась Небесная Связь.
– Здравствуй, обворожительный незнакомец! – сказала она.
– Привет, привет, Маленькая Принцесса! – улыбаясь, ответил он, в этот момент совершенно утрачивая ощущение реальности происходящего.
– Пойдем со мной, мы напоим твоего коня, ты зайдешь ко мне в гости на отдых и трапезу, и заодно побеседуем.
Пастушка жила в крохотном, как и положено Маленькой Принцессе, одноэтажном домике, но уютном и светлом, как настоящий дворец. Странник задержался там надолго. Намного дольше, чем мог предположить до момента, когда разглядел фигурку и услышал звук игры на свирели.
Пастушку звали Элен. Эли… И не могло быть иначе. Он вспомнил, что в эллинском имя Елена значило избранная, особенная, а также светлая, сияющая и соотносилось с понятиями «солнечный луч» или «солнечный свет», и являлось оно, по сути, производным от имени Гелиоса, бога Солнца…