Майор предпочитал не искать суслика там, где его не видно. Все же один несчастный случай лучше, чем плюс один нераскрытый «глухарь». Поэтому корреспонденцию, лежавшую в прихожей Артура, он только оглядел снаружи, не захотев распечатывать. Все-таки зачем ему без надобности лезть в личную тайну человека, который умер своей смертью?..
Конечно, если бы он открыл тот самый узкий конверт из Америки, лежавший на самом верху, то, вероятно, удивился бы еще больше. Тому, каким же надо быть вдвойне неудачником, чтобы поразительно нелепым способом уйти в мир иной в тот самый день, когда тебе пришло извещение о том, что твой забугорный дядя двинул кони и оставил тебе в Штатах, в какой-нибудь Неваде, нехилое наследство, сумму с энным количеством нулей… И не погибни парень, поскользнувшись в собственном подъезде по пути в магазин, кто знает, какое будущее его ожидало и какой легендарной личностью он смог бы стать по стечению уже совсем иных обстоятельств, заокеанских. А так – одной легендой больше, одной меньше, для человечества особой разницы нет. Лишь бы оно выжило, сохранилось как биовид…[9]
Но этот казус прошел мимо внимания майора, ведь у него было еще много нераскрытых «висяков», над которыми нужно поломать голову, а сейчас ему хотелось поскорее закончить с необычной в плане нелепости, но рутинной в глобальном масштабе трагедией.
– Я вот… еще чего удумала, – сдавленным голосом сказала соседка погибшего, – может, мне… того, показалось, я уж старая, слышу плохо… но када мыла верхний этаж, там внизу какой-то… голос чужой был, мужской. Где-то в это время… Но что он сказал, я не разобрала.
– Следствие учтет ваши показания, – хладнокровно произнес Александр Викторович. А сам подумал: «Голос и голос… Скорее всего примерещилось бабушке. Или, может, просто усопший говорил сам с собой… Бывает. Да, так оно и было…»
Налитая, полная луна нахально пялилась. Белоснежно-мертвенный свет «ночного солнца» ровным, разглаженным саваном покрывал каменистую пустыню. По колее, проторенной через пустыню, несся, безжалостно пробивая мглу лучами света ярких фар, огромный грузовик.
В кабине находились двое. Могло показаться, что человек, сидевший слева, за рулем, так измотался за время, проведенное в поездке, что сейчас едва не засыпает, глаза уже щурятся… Но если приглядеться повнимательнее, то становилось ясно, что этот человек просто монгол, и поэтому от природы у него узкий разрез глаз. А вот человек по правую сторону от него контрастно имел типичную славянскую внешность.
Шоферу-монголу, парню двадцати с небольшим, уже не раз доводилось кататься по этой дороге, доставляя из Улан-Батора в глубь Гоби груз для геологической экспедиции, среди участников которой числились и приезжие из северной соседней страны. А вот его спутник, мужчина постарше лет на пятнадцать, сегодня ехал с ним впервые.
Обычно вместе с Алтанхуагом доставлял грузы другой русский напарник, с которым они почти успели сдружиться, однако на сей раз старый знакомый почему-то не пришел в терминал отправления, а вместо него появился… этот. Сообщив, что прежний напарник Алтанхуага в связи с серьезными обстоятельствами не сможет прийти и вместо себя прислал его, попросив выйти на замену. При этом, дескать, он сам потом рассчитается со сменщиком.
Ну а так как времени до положенной отправки было в обрез, и появившийся мужчина, представившийся Валерой, обладал каким-то необъяснимым с рациональной точки зрения даром убеждения, делать нечего – Алтан пожал руку «одноразовому» напарнику, прыгнул за руль и приступил к выполнению своих профессиональных обязанностей.
Несколько раз они, естественно, сменялись на водительском месте, днем в самое пекло останавливались пережидать и использовали выпавшие часы бездействия, чтобы поспать. Ночь же проводили в движении. Вот и сейчас грузовой монстр непреклонно перемещался на восток, уже достаточно далеко отъехав от города и порядочно углубившись в пустыню.
Вести машину выпала очередь монголу, и тот, не напрягаясь, стабильно «шел» на средней передаче. Крытый вместительный кузов был заполнен доверху продовольствием и прочими грузами, баки предусмотрительно заправлены «по горлышко» и запасная бочка с бензином не пуста.
Ничто не предвещало осложнений в этом обычном рейсе. Даже новый напарник вопреки опасениям вел себя вполне осведомленно в том, что касалось технического обеспечения поездки, словно сам по роду занятий относился к дальнобойщикам, проблем не создавал, лишнее время не отнимал.
И не приставал с назойливыми разговорами… Если бы Валера вдруг оказался гомосексуалистом и приставал в плане удовлетворения своих плотских потребностей, для Алтанхуага эта поездка превратилась бы в сплошной, нескончаемый кошмар.
Монгол чуть вздрогнул при этой мысли и незаметно покосился на русского. Но тот не проявлял к нему никакого внимания и даже, казалось, задремал. Алтан облегченно выдохнул. И в этот момент откуда-то с юга, по правому борту от машины, донеслось раскатистое громыхание. Молодой шофер не понял, что это было, и подумал, что ему почудилось. Но Валера, который, как выяснилось, спал очень чувствительно, видимо, тоже расслышал, и поднял веки.
– Что это было? – на английском, языке их дорожного общения, спросил он.
– Ты о чем? – на всякий случай уточнил Алтан.
И тут громыхнуло еще раз, с той же южной стороны, но заметно громче. Теперь уже монгол уверился, что ему точно не показалось. К тому же вдобавок к акустическому эффекту в южной части неба вспыхнуло и погасло странное свечение.
– О-го-о!.. – присвистнул временный напарник. – Едем-то по пустыне, а полыхает-громыхает, как будто в лесу перед дождем…
– Да что ты говоришь, Валера? – неподдельно удивился монгол. – Если память мне не изменяет, подобных сюрпризов я еще не встречал, когда раньше ездил по этой дороге.
– Может быть, Дмитрий замечал что-то подобное… – задумчиво произнес русский, имея в виду прежнего напарника монгола. – Надо будет потом у него спросить.
– Вот уж и вправду, жизнь никогда не перестает удивлять, – пробормотал себе под нос монгол на родном языке.
Таинственное природное явление больше не повторялось. По правую сторону бежал привычный пейзаж ночной пустыни. Но у двух шоферов все равно остался значительный осадок на душе. Глаза монгола, казалось, так и остались шире раскрытыми от удивления, как будто он вдруг разом перехотел спать. Русский же, наоборот, недоверчиво прищурившись, сосредоточенно вглядывался в окно справа от себя, словно боялся пропустить очередное «световое шоу».
И «шоу» продолжилось! На этот раз стряслось уж совсем невероятное! Звука теперь не было, но южная часть горизонта внезапно озарилась, и в небе раскинулось протяженное завораживающее зеленоватое сияние, похожее на полярное.
– Ну, дождь в пустыне я еще могу как-то себе теоретически представить, – рассудительно проворчал русский, выглядевший мужчиной опытным, которого явно помотало по свету, – но чтобы северное сияние в каменистой пустыне… Это что ж такое ненормальное должно было случиться, чтобы оно здесь материализовалось?
У монгола перехватило дыхание от потрясения.
– Снимай-снимай, чего же ты медлишь, потом в «Ютуб» выложим! – отойдя он шока, лихорадочно затряс он за плечо старшего по возрасту напарника. – Это ж миллион просмотров сразу наберет!
– Перестань тараторить, – раздраженно ответил Валера, сбрасывая его ладонь, – смотри за дорогой. Вам бы все, молодым, снимать да в интернет выкладывать! Что в России, что здесь ничего не меняется, даже у монголов давно спутниковые тарелки в юртах, и доступ появился…
Но, посетовав на тему всеобъемлющей виртуализации, он все-таки полез за пазуху, вытащил какой-то гаджет, включил его и направил в сторону свечения. Причем, хотя Алтан толком не разобрал в потемках, да еще и за дорогой следить нужно было, но показалось монголу, что устройство у русского странное, нетипичное. Явно толще, и по форме квадратного корпуса не похож на привычный сенсорный смартфон. Хотя по размерам не сильно большой, дюймов на шесть диагональю…
«А у вас что, наконец-то научились делать свои телефоны, как на Западе?» – хотел было спросить монгол у напарника, но подумал, что его слова зафиксируются на записи, а там неуместный к видеоряду комментарий будет лишним.
Сияние висело добрых сорок минут, причем с северной стороны, а также впереди или сзади по курсу движения ничего из ряда вон выходящего не происходило. Только на юге. Может быть, с опаской допустил Алтан, они оба просто словили одну общую галлюцинацию?
«А может, мне вообще все это снится, – мелькнула у него шальная мыслишка, – и сейчас я на самом деле сплю в тенечке на стоянке…»
Но сон не прерывался, как это обычно бывает, когда понимаешь, что спишь и видишь сон, к тому же молодой шофер постоянно видел свои руки, так как он держал их на рулевом колесе, что для человека, не умеющего видеть осознанные сновидения, весьма нехарактерно… Сияние наконец погасло, и вокруг снова воцарилась полноценная ночь, как будто бы им действительно привиделась вся эта световая фантасмагория.
Ехали молча, не комментируя увиденное. Что тут скажешь. Спустя еще около часа Алтан затормозил машину.
Грузовик остановился. Алтанхуаг сразу открыл дверь и спрыгнул отлить по нужде. Так как он стоял спиной, то не заметил, что Валера вылез из кабины не со своей стороны, а прошмыгнул за ним, перебравшись через рычаги, и скользнул в открытую слева дверь. Но, возвращаясь назад, монгол не мог уже не видеть, что русский забрался обратно в кабину через водительскую, а не пассажирскую дверь.
Однако вопросов почему-то не задал, пожав плечами и подумав: «Да какая разница? Если ему так удобнее…»
Когда он сам залез в кабину и захлопнул дверь, Валера уже как ни в чем не бывало расположился на своем сиденье и протягивал монголу сэндвич. Парень кивнул в знак благодарности.
Пока они перекусывали, Алтан опустил стекло в своем окне и закурил. Русский же, по-видимому, был некурящим, поскольку ни разу за время совместной поездки не был замечен с сигаретой.