– Я понял тэбя, давай иди, отдыхай.
– И я тебя прошу, дру-уг, – вкрадчиво проговорил Феникс, – давай без фокусов, ладно? Противоречить словами собственным словам – это сколько угодно, но действиями не надо.
– Зачэм нам проблемы с вами? Я даже не понимаю, о чем это ты…
– О том, что в Троте много людей однажды засыпают и не просыпаются, так вот это не про нас. Мы проснемся и пойдем в ходку, выполнять миссию.
– Если бы мы хотэли убить вас, то сделали бы это, как умеем лучше всего, на расстоянии. Мы снайперы, зачем нам рисковать. Нам тоже надоели эти чмошники, у нас с ними свои счеты, но тебя они совсем не касаются. Коллега, ты больше не интересуйся, что там да к чему. Никто из нас тебе все равно ничего нэ скажет. А будэшь сильно расспрашивать, мои братья могут нэправильно понять и язык вдоль разрезать.
– Это что сейчас было, угроза? – широко улыбнулся Феникс.
– Нэт, это чистая правда, – признался Первый. – Два четных номера – джигиты полностью обэзбашенные, я порой их сам боюсь.
– А мне они показались тихими парнями, мирными, – посетовал Феникс. – Ай-ай-ай, ошибся… Но мне побоку ваши расклады, – признался он, – и не хочу лезть не в свои дела. Мне бы со своими справиться, знаешь ли. И не дать никому помешать справиться.
– Правильно. Бэз нашей помощи вам с ними нэ справитса. Они могут устроить серьезное сопротивление, поэтому главное – внезапность…
– Побываем на месте и решим, чего сейчас-то загадывать, – ответил Феникс.
– Это точно, что гадать, – согласился наемник, – иди и спокойно отдыхай, все будэт нормально.
– Мы поняли друг друга. Я пошел спать… Давай, до свиданья.
Сталкер поднялся на ноги и побрел к левой стенке, где улеглись напарники из его группы.
– Наивный горец, филфака МГУ ему хватило лишь на убежденность, что под моим делом я подразумевал штурм… – прошептал он себе под нос. – В одном только он был прав, сам того не подозревая, хотя потом и опроверг свои же слова о зове…
Феникс остановился и посмотрел вниз. Его хитрые уголовнички окружили себя «палаткой тревоги», и подкрасться к ним бесшумно стало нереально. Правда, купол этот, являющийся, по сути, своеобычной сигнализацией, был совсем небольшой. Феникс легко отметил его границу и решил не пересекать ее, не беспокоить своих временных подельников. Он расположился несколько дальше, с одной стороны обезопасив себя лагерем дрыхнущих урок. Но с другой стороны от него располагались отверстия, уводящие в глубь земной толщи.
Какой проход из них был тупиковый, а какие нет, сталкер не знал, но все они были недалеко и совсем не нравились ему. Оптический сканер показывал там пустоту, и все другие имеющиеся режимы, включая датчики движения, показывали, что тоннели пусты. Причем выглядели запасные проходы весьма одинаково, за исключением того, что тот из них, что справа, заканчивался через семьдесят шесть метров и уходил влево. Другой тоннель сворачивал через сто одиннадцать метров и уходил вправо. Так говорила электроника. Остальные три тянулись в другую плоскость, но эти два…
Тоннели должны были пересечься, но этого не случилось. Проходы не пересекались, так по крайней мере показывала ультразвуковая техника. Или она дала сбой?..
– И тут аномалия, – пробубнил Феникс.
Чуйка безапелляционно твердила, что с этими дырками что-то не то, если не на полный вперед, то на добрую треть спектра возможностей точно.
Но матрос Кимарчук снова подкрался со спины, как амба, и был совсем рядом.
Сталкер вынул из рюкзака и установил автономные датчики движения, направив лучи в глубины двух самых подозрительных тоннелей.
– Так хоть не во сне сожрут, если что…
С этими словами Феникс разложил спальный мешок, но не залез в него, а лег поверху. Не выпуская оружие из рук, на случай «если что». И наконец позволил себе отключиться.
Даже ему иногда требовалось восстанавливать Силу.
Ибо не сверхсущность. Хотя властью над жизнями других обладал такой, что все снайперы и головорезы Трота обзавидуются.
Человек.
Не бог.
Маршрут десятый
«Невозможно куда-то перемещаться, мельчая и уменьшаясь с каждым шагом. Только движение к величию дарует возможность реально двигаться вперед…»
Начальник тридцать четвертой пограничной заставы майор Александр Тауров сразу понял, что подначальный ему блокпост пропустил какого-то особо опасного нарушителя. Но что дело примет настолько крутой оборот, он не ожидал, несмотря на все свои тревожные предчувствия.
Расследование данного происшествия началось, как всякое другое подобное ЧП, но когда разразился катаклизм, почти сразу окрещенный выжившими Мегазахватом, все резко изменилось вообще и касаемо того ЧП в частности.
Случай на заставе Таурова перевели в разряд совершенно засекреченных. И руководство назначило совсем других людей на расследование случившегося. Задачей вновь назначенных была поимка нарушителя, даже если он, ирод такой, занырнет в самую глубину Трота. Таурову на заставу спустили множество различных приказов. Все они были выполнены, только вот новых следователей пока еще было не видать. Больше чем на сутки где-то подзадержались инспектора. Катаклизм везде смел привычные алгоритмы и порушил налаженные схемы.
Майор Тауров скрепя сердце втайне от всех, конечно же, более всего боялся, что прошедший Мегазахват, наделавший так много шуму и бед, дело рук именно «его» диверсанта. А вдруг этот неуловленный паршивец смог пройти через кордоны, проникнуть через сектор 34-й, как-то спуститься в эпицентр и что-то там напортачить?
Тем более что установленный факт – диверсант шел, под завязку нафаршированный различными носителями анормальной силы. Майор, конечно же, понимал, что у подлого гада мог быть далеко не единственный нелегальный предмет. А когда Тауров наконец увидел перед собой затянутого в бронекомплект высшей защиты специального посланника со свитой, то реально подумал, что его сейчас расстреляют. Вот прямо сейчас выведут, к стенке приставят и шлепнут. Или даже выводить не станут, вышибут мозги прямо на рабочем месте, в кабинете на кресле… Но вначале с ним никто даже не удосужился толком поговорить о случившемся.
Для расследования ЧП и поимки нарушителя из главного штаба был выслан особый человек. Посланник имел оперативное имя Вольф, на самом деле он был офицером, конечно же, не только погранслужбы, и имел карт-бланш, все необходимые полномочия для проведения этой секретной операции.
Вольф еще заочно сделал вывод, что этот беглец необычайно способный кадр, и простыми методами его не заарканишь. Направляясь сюда, доверенный посланник связался с Тауровым и приказал найти наиболее сильную прорицательницу брухо, обитающую в этой части Трота. Тауров справился с поручением, и женщину-гадалку уже транспортировали из второго круга.
Для этого майору пришлось подключить свои личные связи в сталкерском мире Трота, но это уже не имело значения. Посланник, пусть и с опозданием, прибыл на его заставу, десять раз успел уже изучить все вокруг, осталась только гадалка, но группа с прорицательницей тоже запаздывала…
– И на кой черт она ему понадобилась, – бурчал себе под нос майор; выдворенный из собственного кабинета, он мерял шагами коридор штаба заставы, туда-сюда, сюда-туда, и встречные младшие офицеры вкупе со старшими сержантами провожали его опасливыми, а то и боязливыми взглядами. – Ой, не одобряю я всю эту хиромантию… Все они тут одним миром мазаны… не нашим миром…
Спецпосланник тем временем сидел, погруженный в раздумья, на кресле майора в кабинете Таурова и с таким же нетерпением ожидал ведьму. Вольф приехал издалека и в принципе сейчас занимался другими сферами государственной безопасности, но он знал, что на полулегальном положении в Троте, а особенно в его окрестностях, работает довольно много различных прорицательниц, гадалок и ясновидящих. Аура и реклама здешних мест сильно располагает к подобному бизнесу. В других Ареалах Визита тоже подвизались экстрасенсы, но в российскую их почему-то набилось в особенности много.
Большинство из них являлись, безусловно, шарлатанами, но некоторые экземпляры действительно что-то могли. Вольф не раз успешно разрешал свои дела, прибегая к помощи подобных сверхчувствительных кадров, и сейчас он также решил пойти проверенным путем.
– Товарищ командир, привезли женщину, которую вы ждете, – отрапортовал нарушивший раздумья Вольфа капитан, его первый помощник. – Ее зовут Кармела, она цыганка, наследственная брухо. По нашим оперативным источникам – самая сильная в своем ремесле из всех ворожеек, имеющихся в этой части…
– Ведите ведьму в комнату для допросов и оставьте нас одних, – приказал Вольф, и его приказание было тотчас же исполнено.
Женщина, представшая пред темные очи особого инспектора, была очень статна и даже хороша собой, несмотря на тридцатилетний возраст, ведь для этого быстро расцветающего и быстро увядающего племени после двадцати пяти уже кончается свежесть. Ведьма держалась уверенно, насмешливо разглядывая Вольфа холодными, как лезвие ножа, глазами.
– Зачем звал, кареглазый?.. – первой нарушила молчание гадалка. – У меня все законно, я исправно плачу налоги и запрещенными вещами не занимаюсь, как можно! – продолжила с легкой иронией в голосе женщина, не дождавшись никакого ответа.
Вольфа начал забавлять такой поворот событий, и он, открыто улыбаясь, достал из кармана смертоносную цепь с особым механизмом на конце. Это устройство называли Цепью Сомнения. Механизм этой удавки был очень прост: чем больше вы пытаетесь освободиться, тем больше цепь будет врезаться в ваше горло, и вскоре это убьет вас. Есть только один способ избавиться от смерти: нужно перестать сопротивляться, причем перестать сопротивляться вообще. Тогда через время цепь сама отпустит вас.
Так массово проверяли в первые годы нашествия абнормальности, есть ли у человека сверхспособности. Выявляли скрытых мутантов и прочих индивидов, обладающих неординарными возможностями. Если сомнения имелись, то эта цепь, затягивая колечки одно за другим, сомнений