Пусть будет как будет. С теми, кто есть, делай что до́лжно.
И вправду, новичок справился с заданием на отлично, даже лучше, чем ожидал Жив. Он вернулся, и теперь у раненого сталкера имелась нужная информация. Вариант, что Прикол сдал его с потрохами и вслед за ним нагрянут боевики Кистеня, превалирующим не стал. Такой расклад подошёл бы Острому, но не его братцу. Блондин просто убежал бы в лагерь и не вернулся.
Но Прикол захотел выглядеть героем, крутым добытчиком в глазах собственного брата и потому не сдриснул к нему «под крылышко». Он явился вечером, легко раненный в руку, при этом выглядел настолько хреново, как будто вот-вот отдаст концы. Ясно было, что парень выложился на полную катушку. Насчёт раны объяснил, что споткнулся о корягу, когда столкнулся с кошаком. Мутированные коты в первом круге встречались редко, здесь скорее можно встретить обычных, хотя и борзых не по-детски.
– …Ну, я отбежать хотел, а тут что-то как бац под ноги… я и упал, а эта тварь мне на руку прыгнула… Но я её… – Новичок ладонью здоровой руки чиркнул по горлу.
Вот ведь, и от дураков бывает польза, когда их правильно мотивируешь. И если им хоть краешком губ улыбнётся удача…
Бок у Жива к этому времени совсем не болел. Словно и не подстрелили его. Почти вернулось обычное состояние; можно выползать и отправляться дальше. В лагерь возвращаться не стоило. Наверняка стукачи Кистеня, тот же Горький Мак, быстренько засекут и сообщат, что он вернулся и всё ещё совпадает со своим именем… Пока что Жив будет довольствоваться выигрышным статусом без вести пропавшего.
Но старый барыга не глуп. Судя по тому, что рассказал Прикол, тот ждал явления недобитого Жива по свою душу. Подход к бункеру патрулирует целая группа бойцов. И снайпер в укрытии на дереве. Прикол его высмотрел, сам оставаясь незамеченным. Оставалось лишь диву даваться! Значит, не совсем уж кретин, бывают просветы и у этого образчика, не зря Жив сделал на него ставку.
Вот снайпер был проблемой. Не снять его, это-то легче лёгкого для матёрого чистильщика. Сам факт, что там втулили стрелка, – проблемный. Наверняка подсадная утка. Тронь его, и сразу обозначишь, что появился. Не тронешь – может высмотреть и в спину ударить, гад. Короче, хреновато, однако не безнадёжно. Жив будет там перед рассветом. Чтобы вместо неуверенного многоточия поставить точку.
Кистеню надо было сто раз подумать, прежде чем так некрасиво поступать. Жив, конечно, особо никогда из себя не строил крутого душегуба, но и ни малейшего повода держать себя за лоха не давал никому и никогда.
Фактически основным его занятием в Троте уже давно являлось убийство. Убийством по зонным понятиям, само собой, считалось лишь уничтожение человека.
Сначала он, как и все свежеприбывшие сталкеры, охотился на ИО, сдавал хабар перекупщикам, снова уходил в ходки и ради этого оставался в Зоне, но когда впервые отобрал человеческую жизнь, для него всё изменилось. Тогда он ещё не осознал, что это был переломный момент, но последовали второе и третье убийства, и со временем он стал кем-то другим. Уже не совсем сталкером, охотником за артефактами. Хотя и наёмником в прямом смысле не считался до сих пор.
Матёрый зонный волк Жив не опасался спускаться во второй, третий, даже четвёртый круги. Со стороны многим наверняка казалось, что он ходил туда, как к себе домой. По слухам, которые не опровергал, он сметал со своего пути все препятствия, избегал коварнейших ловушек, разве что только в эпицентр пока не совался.
Все посвящённые знали, что он выполняет заказы, но не всякие. Только те, которые считает приемлемыми для себя, по каким-то критериям. И все знали, что он никого не подставляет. Ещё ни один бродяга Трота ни разу не посмел заявить, что Жив предал его или обвёл вокруг пальца. Хотя, по мнению некоторых скептиков, может быть, просто не оставалось свидетелей… Сколько трупов на счету у этого старожила, никому точно не было известно. Даже другим старожилам, которые и сами за спиной оставили целые мартирологи.
У каждого сталкера, который выживает в Троте годы и годы, отнятых чужих жизней на счету такое количество, о котором обычному человеку даже подумать страшно.
И только сам Жив, один во всём Троте, знал, почему целенаправленно отбирает человеческие жизни. И по каким именно критериям он выбирает, кого зачистить.
Хотя в данном случае необходимость убить Кистеня не относилась к истинной причине избрания Живом ремесла убийцы: чтобы и дальше «совпадать» с именем.
Себя предавать безнаказанно он не мог позволить никому. Беспощадно карал за это. Не только ради сохранения авторитета. Его репутация не была самоцелью, а лишь инструментом.
Сейчас Жив предположил, что встал поперёк горла влиятельным воротилам теневого рынка российской Зоны. Это барыги делегировали Кистеню устранение чистильщика, который слишком много о них знал. Что ж, рано или поздно этого следовало ожидать, «критическая масса» набралась. Тактику выживания придётся корректировать.
…Он буквально сливался с травой. Снайпер, если он сейчас контролирует конкретно этот сектор, не распознает его по какому-нибудь малейшему колебанию. Снайперы народ чуткий. Хорошие снайперы. Плохого Кистень не наймёт. А нанял, когда узнал, что Жив ускользнул. Трясётся за собственную жизнь. Сам виноват, старый хрыч.
Скрытно пройти не получится. Волей-неволей придётся атаковать внаглую.
Пистолет с глушителем – самое то оружие для убийцы. Охранник, прятавшийся на правом фланге, не должен бы находиться в прямой видимости снайпера. Товарищ убитого, который ближе к центру прохода между «полями чудес», услыхал, как тело с шелестом опрокинулось на траву, и направился сюда. А Жив тем временем встречным курсом стартанул к другому его товарищу, чтобы выстрелить ещё раз…
– Тревога!!! – закричал единственный оставшийся автоматчик, и почти синхронно с его криком Жив выпустил длинную очередь по кронам деревьев и покатился в траву.
По нему сразу ударил выстрел снайперки, естественно, не достигнув цели – Жив успел определить, где прячется стрелок. Нырнул в кусты и уже оттуда долбанул прицельно, опустошив рожок. Короткий вскрик сопроводился треском ломаемых ветвей. Подбитый снайпер рухнул вниз.
Даже если только ранен, стрелка пока можно записать в минус. Оставался третий автоматчик. Интересно, что выберет: бежать или сражаться?
У Жива-то выбора нет. Не стало в тот день, давным-давно, когда несколько вояк во втором круге затравили его, молодого сталкера, загнали в глухой угол, отобрали весь хабар и не просто убить захотели, но перед этим ещё и «опустить» намеревались. В то время легально в Трот никто не попадал, и тогдашние патрульные творили всё, что им заблагорассудится… В том углу и случилось первое, и второе, и третье убийство, и после них для сталкера всё стало иным. Не таким, каким было, когда он в Зону стремился попасть… Действо разворачивалось в полуразрушенном здании поселкового магазина, где пересеклись тропка охотника за хабаром, «не туда» свернувшего, и путь троих обдолбанных зонных тварей самой подлой породы, человечьей. Недаром из человеческого генома столько гнусных чмошников получилось после обработки чужеродным влиянием.
Жив понял в тот миг: «лучше умереть стоя, чем жить на коленях!» – не просто красивые слова, кем-то когда-то сказанные. Прямым ударом в шею он расплющил кадык прапорщику. А пока ефрейтор и рядовой торчали без движения, ошарашенные резкой активизацией бродяги, казавшегося покорным, он завладел автоматом, выпавшим из ослабевших лап прапора, и изрешетил их обоих одной длинной, до донышка магазина, очередью. Так свершилось крещение смертью.
До этого момента молодой сталкер предпочёл бы, чтобы, пока шли приготовления к изнасилованию и раздевание жертвы, на вояк внезапно напала бы какая-нибудь мутированная тварь и прикончила их. Избавила его от необходимости убивать… Но ничего такого не произошло, Зона переложила прямую ответственность за спасение жертвы на саму жертву. Никто и ничто не спасло бы захваченного бродягу от унизительной участи, кроме самого себя.
Кроме себя самого… Вот как сейчас.
Патовое положение. Жив спрятался, и противник спрятался, оба не знают, где находится другой. Один на один. Почти любой манёвр может привести к столкновению нос к носу. Жив тихо пополз примерно туда, где на дереве недавно сидел снайпер. Прямо по курсу просматривалась какая-то воздушная локалка, вроде «завихрюн», а вменяемый сталкер обычно рефлекторно выбирает из возможных направлений отнюдь не то, где расположены видимые глазу абнормальные участки.
Прижавшись к стволу дерева, Жив приподнялся и приготовился высунуться, чтобы зафиксировать цель, если боец выдаст себя… И тут-то он и попался! Неожиданно из кроны упала гибкая хрень типа лианы, перехлестнула его за ногу, сдёрнула, перевернула вверх тормашками и потащила наверх.
Жив едва не закричал, он перестал контролировать своё положение в пространстве, а для идущего в Зоне нет ничего хуже. Но даже в таком состоянии он не прекратил быть сталкером. Взлетая, внизу успел заметить фигуру бойца и выпустил в том направлении очередь из «калаша». Затем, на высоте этажей четырёх, согнулся пополам, выхватил кинжал и рубанул по хомуту, стягивающему лодыжку…
Попал точно, свою конечность не отрубил, зато щупальце отсёк… И полетел вниз. На лету ухватился за ветку, за нормальную толстую ветку, ушибся об неё и об ствол, может, даже что-то внутри себя сломал, но на поверхность земли уже свалился мешком, а не раскатался об неё, как блин. Не обращая внимания на боль, кое-как поднялся на ноги и заковылял подальше от проклятого дерева, в кроне которого скрывается некая зонная жуть. Чуть было не ввергнувшая его в панику…
Да, там, наверху, что-то шевелилось, шевелилось иначе, чем листья под властью ветра. Оно точно там было. Жив убедился, что оставшийся боец мёртв, и притаился рядом с ним, используя как прикрытие. Скоро сюда подоспеют другие боевики. Надеяться, что в подземном схроне ничего не услышали, мог только зелёный новичок или конченый придурок. Где-то здесь наверняка понатыканы камеры наблюдения, и Кистеню весь расклад уже известен. Атака внаглую не могла остаться незамеченной. Высматривать объективы, в листве или в кустах, нет смысла. Датчики там точно есть, и уничтожать их поздно… Выставлен как на ладони!