круг, глаза ее были широко открыты, полны ужаса. Она не могла заставить себя посмотреть вниз, на колени. Что это такое, что за чертовщина?
Она посмотрела на Дэвида, молча взывая о помощи, но тот по-прежнему был занят своим карманом. Алекс почувствовала резкую боль в пальце, словно бы от укуса, громко вскрикнула и опустила взгляд. Не веря своим глазам, она заледенела. Ее крик заполнил комнату.
На коленях у Алекс лежала маленькая сморщенная роза, черная и обугленная.
21
Алекс открыла глаза и невидящим взглядом уставилась на изображение лошади. Откуда-то доносились неразборчивые голоса. Она с удивлением огляделась, приходя в себя. Вроде бы она была в комнате Фабиана? А теперь лежит внизу, в гостиной. Вокруг толпились люди, а теперь она видела только двоих – Дэвида и Моргана, но они находились так далеко, словно в другой комнате или даже в другом доме.
– Я ни с кем не успела попрощаться.
Они не замечали ее.
– Ваши магические трюки годятся только для хилых старушек, – услышала она слова Дэвида.
– Это довольно обычное явление, мистер Хайтауэр.
Сколько сейчас времени? – попыталась сообразить она. Как давно она лежит тут на диване? И что случилось с остальными?
– Вы в самом деле считаете, что роза может дематериализоваться, пройти сквозь время и пространство и снова материализоваться? – спросил Дэвид.
– В потустороннем мире происходит много такого, чего нельзя объяснить с помощью общепринятых терминов. Это было послание ушедшего своим любимым – единственно возможный способ представить неопровержимые доказательства.
– Каким образом обугленная роза может стать доказательством?
Алекс снова подала голос.
– Я ни с кем не попрощалась, – сказала она.
Но они по-прежнему не замечали ее.
– Мы очень мало знаем о потустороннем мире, но все время пытаемся понять его.
– Экспериментируя с людьми, когда они находятся в беспомощном состоянии?
– Я бы не позволил находиться в составе круга никому, в чьей силе я сомневаюсь.
– У моей жены таких сил не оказалось. Посмотрите, что с ней случилось.
– С ней все будет в порядке; она просто устала. Отдавать свою энергию очень изнурительно. Понимаете, слишком быстро, слишком быстро сразу после тяжелой утраты. Лучше всего заниматься такими вещами спустя несколько месяцев.
– Тогда почему же вы так не сделали? – сказал Дэвид.
– Это было необходимо.
Наступило долгое молчание.
– Что вы имеете в виду?
– Вмешательство злонамеренных душ.
– Нет, – внезапно громко подала голос Алекс, – нет, этого не было.
Она увидела, как они повернулись и посмотрели в ее сторону с таким видом, словно рассматривали какой-то отдаленный предмет.
– Как ты себя чувствуешь, дорогая? – заботливо спросил Дэвид.
Алекс увидела, что он склонился над ней, увидела его кустистую бородку, его глаза, обращенные к ней.
– Хочешь, я вызову врача?
– Она уже приходит в себя, – сказал Форд. – Еще полчаса, и с ней все будет в полном порядке. Подобные явления вызывают сильнейшее эмоциональное потрясение.
– Явления… – сказал Дэвид. Алекс услышала сухой хруст и увидела, что Дэвид крутит в руках почерневший стебель. – Просто роза, давно увядшая роза, вытащенная из какого-то костра, которую вы или кто-то из ваших сообщников бросил ей на колени, когда мы все сидели в темноте, взявшись за руки. Кто-то с извращенным чувством юмора.
– Дэвид, – сказала Алекс, – прошу тебя, дорогой, не злись.
– Я не злюсь, моя радость. Не сомневаюсь, мистер Форд желал тебе только добра. Возможно, некоторых людей успокаивают подобные вещи, но ты к ним не относишься. Попытайся еще немного поспать.
– Я бы предпочла сигарету, – сказала она, усаживаясь на диване. Комната поплыла перед ней, и на мгновение ей показалось, что стена заняла место пола, но тут же, качнувшись, встала на место. Алекс замутило.
– Не вставай, дорогая. Пережди несколько минут.
– Все было не так, как, по-моему, должно было быть, – сказала она, глядя на Форда.
– Без неожиданностей не обходится, – с мягкой улыбкой ответил он.
– Я так отчетливо слышала Фабиана.
– О ком ты говоришь? – спросил Дэвид.
– О Фабиане.
– О Фабиане? – растерянно переспросил он.
– О нем, мой дорогой; ты, конечно, тоже слышал его?
На лице Дэвида появилось изумленное выражение; он повернулся к Форду, потом снова уставился на нее:
– Ты слышала его?
– Да. И Кэрри. И… – Спохватившись, она покраснела.
– Да ведь ничего не было, дорогая, должно быть, ты все это себе вообразила. – Дэвид снова взглянул на Форда, но тот подчеркнуто отвернулся от него и смотрел только на нее.
– Фабиан говорил со мной, – сказала она.
– А ко мне он не обращался. Единственным, кто подал голос, был мистер Форд. И те двое странных типов; один говорил так, словно его мутит, а другой – как с удавкой на шее.
Алекс опять стала страшно, страшно и одиноко.
– Ты хочешь сказать, что ничего не слышал?
– Он и не мог слышать, миссис Хайтауэр, – рассудительно сказал Форд. – Он не обладает достаточной чувствительностью. – Кашлянув, Форд повернулся к Дэвиду. – Но вы играли очень существенную роль в том, что состоялось этим вечером; вы крепко держали нас на земле, без вас мы бы почти ничего не добились.
– Добились? – недоверчиво переспросил Дэвид. – Чего, ради всех святых, вы добились?
– Я думаю, этот вопрос вы должны задать своей жене, – сказал Форд.
Алекс видела, что Дэвид не сводит с нее глаз.
– Дорогой, – сказала она, чувствуя, что краснеет, – ты не будешь возражать, если я перекинусь парой слов с глазу на глаз с мистером Фордом?
Дэвид посмотрел на нее и перевел взгляд на мистера Форда.
– Может, ты пока приготовишь нам чай?
Он неловко поднялся и почесал бороду.
– Хорошо… я… – Поглядев по сторонам, он на секунду засунул руку в карман пиджака. – Пойду поставлю чайник. – Он вышел из комнаты, и Алекс услышала звук захлопнувшейся двери. Она встала, и пол поплыл у нее под ногами. Качнувшись, она все же утвердилась на ногах и подошла к бару.
– Теперь вы чувствуете себя получше, Алекс?
Она взяла сигарету, обратив внимание, что Форд первый раз обратился к ней по имени.
– Благодарю вас. Думаю, что да. На меня так много навалилось… – Взгляд ее остановился на розе, которую Дэвид положил на боковой столик; легко нагнувшись, она прикоснулась к ней. – Ее в самом деле послал мне Фабиан?
– Порой такое случается. Кто-то по пути ее обуглил.
– Чья-то душа?
– Да, – тихо ответил он.
– Он часто приносил мне розы; может, он вез мне ее из Франции и в катастрофе она обгорела. Могло быть такое?
Форд кивнул:
– Не исключено, – и нахмурился.
– Но вы так не считаете.
– Сегодня вечером вокруг нас были и другие души, мешавшие нам. Герберт, мой учитель, предупреждал нас.
– Что вы имеете в виду?
– Когда мы сомкнули круг, то тем самым открыли канал для связи с потусторонним миром. Я никогда не могу точно знать, кто явится, воспользовавшись им. Сегодня мы надеялись, что это будет Фабиан, но часто являются и другие, иногда совершенно незнакомые. Время от времени и злые души пытаются оказать свое влияние на круг, пытаются завладеть им.
– Злые души?
Форд кивнул:
– Они могут быть очень хитры и изворотливы. Великолепно притворяются. Подделываются под тех, кто ушел от нас: голос, поведение, внешность. Они пытаются воспользоваться энергией, воссоздающейся в круге.
– Почему?
– Для своих собственных целей.
– Вы верите в зло?
Форд помолчал.
– Конечно. Есть добро, и есть зло, миссис Хайтауэр. Они сосуществуют и здесь, и в потустороннем мире, и между ними поддерживается определенное равновесие.
– И кто-то из этих злых… душ… мог опалить розу?
– Возможно. Многое из того, что происходило сегодня вечером, я просто не понял.
– То есть нас постигла неудача?
– Не знаю. Нашей целью было спасти Фабиана, дать ему освобождение от земных пут. Но было слишком много посторонних вмешательств, все перепуталось. И я не могу быть уверен, удалось ли ему освободиться. – Он покачал головой.
– Вмешательство девушки – это вы имеете в виду?
Форд кивнул:
– Частично.
Прикурив, Алекс снова устроилась на диване.
– Она появлялась и раньше. В вашей гостиной. Девушка по имени Кэрри, с которой встречался Фабиан.
Форд кивнул:
– А этот мужчина, утверждавший, что он отец Фабиана? – Он в упор посмотрел на Алекс. – Что-то вроде Джона Босли. Я не понял, почему он появился, но порой случается, что возникают такие скандалисты.
У Алекс снова запылало лицо.
– Доводилось ли вам сталкиваться с душами, – сказала она, – которые хотят вернуться?
– В человеческий облик?
Она кивнула.
– Вы имеете в виду обладание?
– Я не уверена, как это называется. Но кто-то хочет вернуться, потому что у него тут остались неоконченные дела.
Форд посмотрел на часы.
– Многие души чувствуют после смерти растерянность, особенно те, кто ощущает сильное земное притяжение; часто они даже не осознают, что мертвы; лишь когда они пытаются заговорить с теми, кого любили, со своими друзьями, они выясняют, что никто их не видит, никто не слышит, – и вот тогда только они начинают осознавать, что случилось. До этого многие из них пытаются вести себя как и раньше, занимаются какими-то делами, воображая, что все идет так, как было до их ухода.
– И кому-нибудь это удается? – спросила она.
– Продолжать свои дела?
Она кивнула.
– Да.
– И как они это делают?
– Они используют физическое тело и мозг кого-нибудь из живущих. Овладевают кем-то и… становятся хозяевами тела. Вот что мы называем состоянием обладания. – Он улыбнулся. – Есть документальные свидетельства, как души продолжают заниматься своими делами, используя живых людей. Такие случаи зафиксированы в среде хирургов, художников… и композиторов. Моцарт, как известно, стал сочинять великолепную музыку в возрасте четырех лет; можно предположить, что он находился под влиянием души какого-то композитора.