Господи, какой идиот. К мозголому он подберется и пристрелит вперед меня. Но ведь и подобрался, и подстрелил. Невероятное везение. Воистину бог помогает убогим. Иначе как еще объяснить такое?
– Ну, я подкрался, – продолжал Хлюпик. – Смотрю – ты стоишь, и лицо у тебя такое… Ну, как будто мозги из башки все вынули. Дурак-дураком, только слюни не пускаешь. А напротив тебя мужик какой-то. И голова у него… вроде как освежеванная. Такими живых мертвецов в плохом кино показывают. Но тут-то не кино. А ты стоишь с раззявленным ртом, смотришь на это чудище стеклянными глазами и молчишь. Вот тут мне совсем страшно стало. Ну, я с перепугу и выстрелил этому мужику в голову. Сначала выстрелил, потом испугался, что пуля насквозь пройдет и в тебя попадет. И стрелять больше не стал. А дальше я все плохо помню. Сначала мужик этот брякнулся. Потом секунд через десять ты. Но в тебя я не попал, я сразу увидел. А потом…
Хлюпик замолчал и потупился.
– Чего потом-то? – подстегнул я.
– Вырвало меня, – недовольно пробурчал он. – Можешь тоже посмеяться, но мне не смешно было. Как увидел этого мужика… а он лежит мозгами наружу…
Хлюпик передернул плечами и судорожно сглотнул. Видимо, воспоминание по-прежнему было настолько ярким, что заставляло желудок дергаться в спазмах. Ничего, это бывает. Меня тоже наизнанку от некоторых вещей выворачивало. Правда, это еще до Зоны было. В Зоне уже спокойнее кишки реагировали. А вот кошмары по ночам – милое дело. Слонопотамы, гоблины и циклопы не один год снились. Потом привык. Человек ко всему привыкает. Хотя и сейчас нет-нет, да и вскакиваю среди ночи.
– Ладно, забудь, – поспешил я перевести тему. – А дальше чего? Как я здесь оказался?
– Ну, из колодца я тебя вытащил, – начал Хлюпик.
Я поперхнулся и закашлялся. Он посмотрел на меня с тем выражением, с каким в подобных случаях шлепают по спине, но руку поднимать на меня не рискнул даже в благих целях.
Вытащил он меня. Он! Меня! На Геракла Хлюпик не тянет даже с большой натяжкой, а так я и повыше, и потяжелее буду.
– И как ты меня вытащил? – хрипло спросил я.
– Не знаю, – снова потупился он. – Говорят, у организма есть скрытые ресурсы, которые в критических ситуациях…
– Не свисти! – оборвал я.
– А я и не свистю, – обиделся Хлюпик. – Взял и вытащил. То есть сначала поднялся, поглядел, что снаружи. Крышка-то открыта была. Потом спустился и тебя наверх. Долго. Неудобно. Ты тяжелый и длинный.
Он поднял на меня честные глаза, споткнулся о мой ошарашенный взгляд и честно спросил:
– Ну а что мне еще было делать?
Я не нашелся с ответом. Что бы я делал в такой ситуации? Подождал бы, пока брякнувшийся без сознания в себя придет. И сколько бы я так ждал? Или, может, бросил бы попутчика на фиг. Кто он мне? Или не бросил бы? Да не, наверное, все-таки бросил бы. Сволочь я. Здесь все сволочи. В Зоне по-другому нельзя. Или ты стреляешь, или в тебя. Или ты бьешь, или тебя. Или ты убиваешь, или тебя сожрут. Выбирай, что больше нравится. Мне больше нравится живым.
Хотя у Хлюпика ситуация другая – ему без меня деваться некуда. С другой стороны, если я в бессознанке, то какой ему от меня прок? Выходит, он все-таки парень не плохой. Не дерьмо. Дурак – это есть. Везучий наивный дурень, но не дерьмо. «Сожрут его», – поймал я себя на тоскливой мысли. Хотя мысль эта теперь была довольно вялой. Как можно спасти того, кто спасаться не хочет?
– Ладно, – буркнул я, – только не говори, что ты меня до самой базы на себе пер. Не поверю.
– А я и не говорю, – обидчиво взъерепенился он. – Я тебя только наверх вытащил. А дальше чего делать, не знаю. Ты лежишь, еле дышишь. Место незнакомое. Я наладонник твой врубил, хотел понять, как работает, и помощь позвать. Только начал разбираться, а тут Мунлайт подошел.
Нет, так не бывает. Подкрался к мозголому, пристрелил его. Выволок из колодца меня наверх. Ни на кого не нарвался. Врубил ПДА и привлек только раздолбая Муна. Фантастический оболтус с фантастическим везением!
Собственно, дальше все ясно. С Муном на пару они меня сюда дотащить уже могли. Не так это и далеко. И Мунлайта «честные» знают и пропускают без проблем. Я глянул на перебинтованную ногу. Повязка тоже, видать, его рук дело. Не Хлюпик же бинтовал, в самом деле?
– А потом мы с Мунлайтом тебя сюда принесли. Он тебя перебинтовал, вколол что-то. Не знаю что. Он сказал, чтоб тебе спокойнее спалось и чтоб конечность не отвалилась.
– Чего еще сказал? – фыркнул я.
Хлюпик потупился.
– Сказал, что я в рубашке родился, а ты дурак. Потому что это мозголом был, а ты страх потерял. И что в Зону ходить – это тебе не по Мусорке шантрапу гонять. Так и просил передать.
Понятно. Мунлайт в своем репертуаре. Хам. Хоть и обаятельный. С другой стороны, не мне сейчас привередничать. Эти двое мне жизнь спасли. Особенно Хлюпик. Кто бы мог подумать, а?
– А сам он где?
– Мунлайт? – переспросил Хлюпик. Вот же страсть к глупым вопросам! – Он в Зону ушел. Велел мне тебя караулить, а сам говорит: «Дружба – дружбой, а табачок врозь. В общем, ну тя нах». Вот так и сказал. И ушел.
Мне представился Мунлайт. Наглая ухмылка, скабрезные шутки. Полные ехидства глазки и бороденка подковой. Как он, должно быть, хохмил и изгалялся. Как еще поиздевается при встрече. И не один раз. Но ведь нашел же Хлюпика и тащил меня от Технопрома до базы «честных».
А Хлюпик.
Я посмотрел на него. Теперь он молчал с чувством выполненного долга и ковырял остатки тушенки. Кажется, он малость расстроился. С чего бы? Хотя понятно с чего. Он мне жизнь спас, а я даже спасибо не сказал. Говорю с ним, как с второсортным.
Так, довольно! Не хватало еще себя виноватым чувствовать. Хлюпик – он и есть второсортный. Даже хуже. Ему здесь вообще делать нечего.
– Спасибо, – тихо сказал я.
– Не за что, – буркнул Хлюпик.
В его голосе смешались обида, гордость и удовлетворение. И я понял, что ему и в самом деле нужно было всего лишь услышать одно это «спасибо». И все. Вот только я одним словом ограничиться не могу. Не терплю в должниках ходить.
– Ты ведь мне жизнь спас, – начал я. – Я тебе обязан.
Он все еще дожевывал тушенку. Хоть банка и стояла пустой на полу. Челюсти двигались размеренно, а глаза с интересом буравили меня. Он ждал.
– Хочешь денег? – спросил я.
Хлюпик нахмурился и уткнулся себе под ноги. Лишнего я брякнул, не подумав. Но ведь искренне.
– Не обижайся, – попросил я. – Но у меня больше все равно ничего нет. А я ведь тебе должен. А так вернешься с хорошими деньгами, заживешь.
– Долго и счастливо? – хмыкнул он.
И в этом вопросе вдруг прозвучало столько боли, злости и бессилия, что я растерялся. Хлюпик смотрел на меня теперь в упор.
– Я не обиделся. И мне не нужны деньги, Угрюмый, – твердо произнес он. – Мне нужна помощь. Я сам заплачу, но ты отведи меня к Пьедесталу.
«Черт тебя дери! – хотел крикнуть я. – За каким лешим тебе этот сказочный Исполнитель желаний?! На кой?! Его, может, и в природе не существует». Хотел, но не крикнул.
Он смотрел мне в глаза и ждал ответа.
– Я подумаю, – тихо сказал я ему и отвернулся к стенке. Хватит разговоров.
3
Проснулся я рано. Хлюпик сопел на полу в обнимку с рюкзаком. Интересно, что он в него напихал? Не иначе, куртку зажучил. Тихонько скрипнула дверь. Хлюпик не пошевелился. Умаялся. Пусть спит пока. Вынырнув в коридор, я прикрыл за собой дверь и похромал вниз. Нога по-прежнему давала о себе знать, но болела не сильно. Бывало хуже.
В зале было пустовато, хотя кто-то то ли еще, то ли уже бубнил в углу, рассказывая собутыльнику, как охотиться на циклопов. Трепачи. Не люблю пустопорожнего трепа. Изредка, конечно, что-то полезное услышать и можно, но в основном – либо анекдоты с бородой, либо байки про черных сталкеров, пьедесталы и прочую ерунду, которую никто не видел. Толку от этой белиберды – ноль.
Я споткнулся на собственной мысли. Не ты ли, брат Угрюмый, проснулся с решением прогуляться до одной такой никем не виденной ерунды? Так что за языком лучше последить.
За стойкой на боевом посту торчал бармен. Сынок, видать, отсыпается. Оно и к лучшему. Малец мне был ни к чему.
Я приветственно вскинул руку. Подошел ближе и встал против барыги-бармена, уперев локти в стойку.
– О, Угрюмый! – излишне радостно приветствовал он. – Живой. Тебе плеснуть чего?
Я покачал головой.
– А я выпью, – сообщил он, вытаскивая банку энергетика. – А то в сон клонит.
Толстые пальцы бармена суетливо откупорили банку. Из жестянки, впрочем, он пить не стал, а достал чашечку и вылил в нее содержимое. Я никогда не задумывался о том, имеет ли энергетик какой-то цвет, и если имеет, то какой. Пузырчатая жидкость оказалась ядовито-желтой.
Бармен отхлебнул из чашечки.
– А я уж думал, тебе хана, – добродушно поделился он. – Они тебя когда приволокли, ты на полудохлого дебила похож был. Рот раззявлен. Рожа… цвета такого… знаешь…
Он пощелкал пальцами, огляделся, словно в поисках подходящего цвета.
– Как простыня нестиранная, – нашелся наконец. – А ты ничего так. Бодрячком.
– Не жалуюсь, – кивнул я. – У тебя из стволов свободное что есть?
Бармен мгновенно посерьезнел.
– Пара «калашей». Новенькие. Как со склада, в солидоле. Еще МР-5 есть. Но с ним хуже. Его до ума доводить надо. Другому бы так втюхал, тебя по-свойски предупреждаю, как родного.
Ага. Как родного, держи карман шире. Просто знает, куркуль толстый, что в оружии я не профан и обманывать меня себе дороже. А МР-5 этот он непременно впарит какому-нибудь чайнику вроде моего Хлюпика. Скорее всего, это будет первым оружием, которое тот возьмет в руки. И, скорее всего, оно же станет и последним.
– Но ты же пистолеты предпочитаешь, – ворковал барыга. – Вот пистолетов сейчас нет.
– Мне пукалка нужна погромче. Собак гонять.
Бармен замолк. На меня поглядел странно. Во взгляде читалось: «Ты так шутишь или после общения с мутантом мозги не варят?» Но вслух ничего такого сказать не рискнул. Это правильно, а то я ведь и обидеться могу.