Зал для медитаций оказался небольшим — чуть просторней школьного кабинета. Зато очень уютным: тёмные шторы на окнах, свечи везде — и на низких треножниках, и на полу в плошках. И пахло замечательно. Юля даже смешливо обиделась на Алексеича, что раньше он сюда её не посылал.
Из «лотоса» навстречу девушкам поднялся высокий худощавый мужчина.
— Свет включите, — посоветовал он. — Где-то слева от двери.
— Да ну, — отмахнулась Лена. — Ещё свет включать. Свечи подождут! — И быстро подошла к окну, с треском отодвинула штору, впустив в помещение ослепительные солнечные лучи, так что пришлось некоторое время жмуриться, привыкая к яркому свету.
Худощавый мужчина улыбнулся Юле. На небольшом расстоянии она, ответно улыбаясь, но тоже не подходя, спокойно разглядела его: короткая стрижка тёмных, с проседью на висках волос; небольшие тёмные глаза, сам скуластый. И в чём-то похож на Алексеича — тем же неспешным и даже медлительным движением?
Вернулась от окна Лена, изумлённо похлопала глазами на двоих, выжидательно глядевших друг на друга, а потом вопросительно посмотревших на неё. Фыркнула, взяла Юлю за руку и, словно ребёнка, подвела к мужчине. С шутливой торжественностью объявила:
— Дамы и господа! Разрешите познакомить вас! Влад. Юля. Ну, всё. Долг гостеприимства мной выполнен — я побежала дальше!
Хлопнула за нею дверь… Только Влад шагнул к Юле и торжественно пожал ей руку, как внезапно за её спиной раздался юношеский басок:
— Я тоже хочу познакомиться! Привет!
Юля почувствовала, как похолодело лицо из-за отхлынувшей крови. Дыхание зачастило. Хорошо ещё, Влад не отпустил её руки, и она осталась на месте. Пара его шагов, она повернулась следом за его ведущей рукой и уставилась на темноволосого, тоже коротко стриженного паренька, который улыбался ей во весь рот.
— Юля, — тихо и уверенно сказал Влад. — По праву знакомого хочу представить вам Макса. Вместе с ним мы участвовали в одной экспедиции. С тех пор он думает, что имеет право вторгаться в любое личное пространство без предупреждения.
— А чё? Нельзя, что ли? — удивился Макс.
Продолжая держать Юлю за руку, Влад спросил:
— Ты, вообще, какими судьбами здесь?
— Алексеич прислал, — бесхитростно сказал Макс. И вдруг подозрительно сощурился: — А ты чего её за руку держишь? А Тася где?
— Тася дома, — незамедлительно сказал Влад. — А держу я её, чтобы не сбежала. Юля, ты как — в состоянии ему руку пожать?
— Уже — да, — с облегчением сказала она, сообразив, что Алексеич рассказал мастеру-пространственнику о её проблеме. И запоздало вспомнила, что на этот раз Влад обратился к ней на «ты». Стало как-то даже теплей. И улыбнулась пареньку.
Сначала немного удивлённый, Макс тоже засиял и пожал ей руку, а потом Влад, тоже невольно улыбнувшийся, пригласил их к низкой скамье у стены. Усевшись между девушкой и пареньком, он сказал:
— Мне Алексеич сказал проверить Юлины способности. А тебе что, Макс?
— Он сказал, что ты в зале и что есть дело для нас. Он подойдёт позже, сам скажет.
— Так, а теперь ты, барышня. Что у тебя за способности?
Юля замешкалась с ответом. Нет, она понимала, что здесь все «свои», но…
— Алексеич сказал, что ты тоже пространственница, — пришёл на помощь Влад. — Ты не могла бы сказать конкретней, чему я должен тебя научить?
Макс с интересом уставился на Юлю, слегка склонившись вперёд.
— Если не хочешь говорить из-за меня, — доверительно сказал он, — то не бойся. Меня используют тогда, когда надо усилить или закрепить какой-то дар или способность. У меня это неплохо получается.
— Я легко хожу пространствами, — после недолгого молчания проговорила Юля, — но иногда могу не удержаться и… — Она прикусила губу. — Проваливаюсь между слоями. Я… потом возвращаюсь. Но непроизвольный провал мне мешает… Ну… Жить. — Она тоже склонилась — через Влада виновато посмотреть на Макса. — Чаще это бывает, когда мне приходится знакомиться без посредника.
— Ничё себе, — озадаченно сказал парень и почесал нос. — Влад?
— Хм… — тоже озадачился мастер. — Я даже не представляю… Дело в том, что мне-то нужно усилие — уходить слоями пространства. А ты, значит, легко это проделываешь?
— Да.
— А почему при знакомстве? — Кажется, Макса этот момент здорово зацепил.
— Возможно, вторжение чужого в личное поле даёт такой эффект? — вслух поразмыслил Влад. — А это может значить только одно: у тебя слабые границы энергополя. Тогда это легко. Надо укрепить их на физическом и эмоциональном уровне.
— Ага, — обрадовался Макс. — Юль, ты зарядку по утрам делаешь?
— Делаю, — невольно улыбнулась она.
— Тогда странно, почему Алексеич прислал Макса, а не Лену, — подытожил Влад.
— Это не помощь, — раздалось от входа. И Алексеич пошёл к сидящим на скамье, прихватив с собой стул, стоявший у двери в зал. Он уселся на этот стул перед ними и объяснил: — Пока вы в одной компании, Юлю я могу отпускать с вами без последствий из-за её неустойчивой способности. Макс нужен был именно затем, что у нас нет времени на глубокое знакомство, но я понадеялся, что Юля уже успела познакомиться с тобой, Влад.
— А что случилось? — поинтересовался Макс.
— Вот, взгляните, — с этими словами Алексеич раздал им фотографии.
Всего по три одинаковые каждому. Юля вгляделась в первую. Сначала ничего особенного не увидела — только какой-то пейзаж с углом здания. А потом… Девушка уже не замечала, как постепенно наклоняется к фотографии; не воспринимала ничего, кроме того что с поверхности снимка кто-то невидимый резко сдёргивает одно прозрачное стекло одно за другим. А потом её затошнило, перед глазами линии расплылись, будто на снимок плеснули водой… И она начала падать…
— Юля!..
Пришла в себя, стоя перед Алексеичем, жёстко держащим её за талию, не давая упасть из-за подламывающихся ног.
— Всё, всё… — залепетала она, ошеломлённо глядя на него и не видя. — Я здесь…
— Здесь-здесь, — проворчал тот и кивнул остальным. — Мы выйдем.
«Куда?! — суматошно думала Юля, часто дыша. — Куда выйдем? Мне не надо… Мне надо в туалет! Мне срочно нужно в туалет!»
Но покорно шла за хозяином дома, тащившим её за собой с неумолимостью танка, только и успевая перебирать ногами, чтобы совсем уж не виснуть на нём. Даже не заметила, как вошли в узкое и темноватое помещение близко от зала медитации, и Алексеич подтолкнул её к какой-то небольшой дверце. Ничего не соображающая Юля, которая понимала только одно: сейчас её конкретно стошнит! — открыла дверцу… И с благодарностью чуть не упала на колени перед «белым другом».
… Вскоре она начала понимать, что спазмов больше не будет, и только кривилась от отвращения. Неожиданно рядом с нею, сидящей на бедре, что-то клацнуло по кафельному полу. Покосившись, увидела стул на тонких металлических ножках, на его сиденье рулон туалетной бумаги, на спинке — полотенце.
— Как умоешься, сразу в зал, — спокойно сказал над головой Алексеич.
Не оборачиваясь, кивнула.
Он ушёл, мягко ступая ботинками по полу и не закрыв за собой дверь. А Юля встала, вытерла рот бумагой и, захватив стул с собой, вернулась в помещение с раковинами. Глядя в зеркало поверх крана, который открыла, она внезапно подумала: «Если Алексеич прав про наркотики… Интересно, того страшного парня тоже тошнило?» Шмыгнула, рассматривая в зеркале широковатое лицо, обрамлённое растрёпанными светло-русыми волосами чуть ниже плеч, с серыми глазами, всё ещё мокрыми от слёз, толстоватый носишко и упрямый подбородок. Шмыгнула ещё раз — и, как в детстве, высунула язык подразнить саму себя, а потом вызывающе сказала:
— Ничего! Справишься!
Уже умытая и спокойная, она вернулась в зал. Здесь нашла только Макса, который смотрел на неё изумлённо и с сочувствием.
— А где?..
— Ушли ругаться — из-за тебя, — сообщил Макс и встал со скамьи, чтобы закрыть шторы и снова зажечь свечи. Вернулся и высказался более подробно: — Влад будет вести нашу группу, а он не любит, когда Алексеич подставляет нас, если даже из-за дела.
— Не поняла насчёт «подставляет». — Она уселась рядом с ним на скамье, не сомневаясь, что парень ответит на все её вопросы.
— Ну, он усыпил твоё внимание и проверил, правда ли это дело связано с пространствами.
— А что такое «вести группу»?
— Ну, Алексеич находит дело, а потом собирает тех, кто подходит для работы с ним. — Макс уставился в противоположный угол, на свечу, горящую внутри разноцветной плошки, из-за чего на потолке подрагивали такие же разноцветные узоры. — Главный в ней определяется сам. Обычно самый сильный и опытный. Потом группа распадается, а её участники или живут себе дальше, как обычно, или переходят в другую группу, где нужны такие способности, как у них. Я уже в двух группах работал — до и после армии. Тоже всякое умею. А ты как сюда пришла? Меня нашла Тася — жена Влада.
— А меня нашёл Алексеич, — улыбнулась Юля.
— Это как? — поразился Макс и так по-мальчишески открыл рот, что Юля снова не удержалась и улыбнулась.
— Ну, как… Долгая история. До встречи с Алексеичем. А с ним… Я была с подругой в центре занятости, и он меня там увидел.
Она в который раз вспомнила, как почуяла совершенно необъяснимое впечатление зова: «Обернись ко мне!» Как оглянулась от стенда со списками вакансий и наткнулась на испытующий взгляд жёстких глаз и отчётливо уловимую усмешку. И не испугалась, как обычно бывало с нею в последнее время. Не сбежала в панике, когда незнакомец не спеша пошёл к ней и подруге. Он ещё не заговорил, а Юля поняла, что рядом с ним… безопасно.
— А ты… — начал Макс и оглянулся.
В зал вошёл сердитый Влад и сразу направился к ним, немедленно вставшим.
— Ты как? Оклемалась? — спросил он.
— Всё нормально. Можно, я ещё раз посмотрю на фотки?
— Нет, сейчас едем к тем местам, которые были запечатлены на них. Ты успела что-то увидеть на фотках?
— Часть дороги и часть здания.
— Так, чтобы больше неприятностей и неожиданностей не было, вот тебе пара оберегов. — Он снял с себя несколько цепочек и тесёмок, перебрал их, внимательно оглядывая на свет. Наконец хмыкнул, кажется соглашаясь с самим собой, и повесил на шею Юли две цепочки с медальонами и одну тесёмку с каким-то деревянным украшением в виде отполированной длинной пуговицы. — Медальоны не открывать. Содержимое тебе неинтересно, но выпадет — защиты поля от них больше не получишь. Юля, после того как вернёшься сюда, поговоришь о проблемах с Леной, ясно? Мне тоже не хочется постоянно оглядываться, не случилось ли что с тобой. Мало ли какие ситуации нас ждут. Ну, всё, кажется. Едем?