Всего в трапезной собралось одиннадцать человек: все более-менее боеспособное население хутора, включая младшего сына Михалыча Андрюху и шамана Толика, который, оказывается, все еще был на хуторе. Из общинников присутствовали пожилой рослый Виктор, совершенно седой, кряжистый Петр и худенький семнадцатилетний Костя.
У всех в руках были ружья или карабины.
Михалыч нарисовал прямо на полях карты план клуба.
— Вот тут сени, так идет коридор, а так — актовый зал, тут все — и собрания, и кино, и молодняк тут танцует. Если ваш пахан с бабой до сих пор развлекается, то он, скорее всего, вот тут, в кинобудке, или вот здесь, где иногда еду готовили. Отсюда один выход — в коридор. А в кинобудку можно зайти с черного входа. Поняли? Так! — Михалыч посмотрел на часы. — Три сорок семь, самое время выступать. Возьмем их тепленькими! Пленных не брать, местных не трогать! Нам еще жить здесь! Главная задача, как говорит Алексей, захватить груз и не дать им взять заложников! Андрей! — обратился он к сыну. — Останешься здесь вместе с Иннокентием и раненым.
— С капитаном Аюшеевым, — подсказал Алексей.
— Вместе с капитаном! — бросив взгляд на Алексея, поправился Михалыч. — Что будем делать с капралом?
— Капрал пойдет со мной, — ответил Алексей.
Капрал, который сидел в углу и внимательно слушал все, что говорили, послушно затряс головой.
— И вот еще: там с этим паханом майор наш бухает. Хорошо бы его живым взять. Но это не главное! — Алексей поднял вверх палец. — Главное сейчас — ящики с минералом!
— Ты бы, Ляксей, хоть сказал бы нам, что там за груз такой! — спросил вдруг Петр. — А то вдруг убьют через час, а мы и знать не будем, за что померли! Что там, в ящиках этих?
Все замолчали.
Алексей чуть помедлил. Надо было говорить правду.
— Стратегическое сырье для нового вида оружия, — ответил он, — может помочь нам выиграть войну с халифатом. Есть за что животы рвать!
— Ну тогда с Богом, мужики! — усмехнулся Петр. — Айда!
…Снегоходы остановили далеко за поселком, оставили при них Костю, дальше пошли пешком. Михалыч безошибочно вывел их через сугробы к крайнему покосившемуся домику, осторожно стукнул в низкое окошко, Алексей караулил у двери, Седой зашел с другой стороны — опасались, что и здесь могут ночевать контрабандисты. Но все обошлось. Занавеска на окне дрогнула, потом раздались тихие шаги, дверь отворила женщина, испуганно вскрикнула, увидев вооруженных людей, отшатнулась. Потом все-таки узнала Петра, стоявшего рядом с Алексеем, закивала. Это была кухработница из столовой.
— Ждите здесь, — сказал Петр. — Она все равно ни с кем разговаривать не станет, — он зашел внутрь, прикрыл дверь.
Ждать пришлось долго, внутри тихо спорили, потом дверь снова открылась, и на пороге вместе с Петром появился сухонький маленький мужичонка неопределенного возраста — по-видимому, муж кухработницы. Он испуганно посмотрел на рослых мужиков с ружьями, сразу обступивших его, и вдруг закивал, заулыбался — узнал шамана Толика.
— Это Василий Багаев, — представил его Петр. — Он покажет, в каких домах бандиты ночуют. У них тоже вчера брата Кольчу застрелили. Первый охотник в поселке был. Ну что, Михалыч, разделимся? Мы с тобой — по домам пойдем, а ребята пусть своего Горыныча-Героиныча берут? У них свои счеты.
Михалыч кивнул, вопросительно глянул на Карабанова, мол, ты как?
Алексей был согласен.
— Начинаем по моему сигналу! Ясно?
— А то! — Михалыч кивнул, и общинники в сопровождении проводника ушли за калитку. Алексей вместе с капралом и с заключенными отправился огородами прямо к логову Горыныча.
Луна уже ушла с небосклона, неподвижный воздух был прозрачен, и над сопками висели огромные звезды. Алексей посмотрел вверх и увидел Полярную звезду. Изо рта шел пар. Звезда подмигивала ему, словно подбадривала.
У здания клуба было тихо. Наверное, бандиты, выпив все, что было, угомонились.
По предварительной договоренности, Алексей с капралом зашел с парадного крыльца, а Седой с Зиминским стали осторожно подниматься по лестнице, ведущей в кинобудку.
Максимилиан Эдмундович с автоматом на изготовку встал напротив окна в коридоре.
Алексей осторожно дернул на себя дверь, переглянулся с капралом. Бандиты были настолько уверены в том, что им ничего не угрожает, что даже не заперли ее.
Или просто перепились. Алексей включил тактический фонарь.
Стараясь двигаться бесшумно, он распахнул дверь, и навстречу им из темных сеней неожиданно вывалился смертельно пьяный вохровец. Алексей отреагировал быстро: дернул вохровца на себя, выхватил нож и, развернув контрабандиста к себе спиной, одним движением перерезал ему горло. Потом хладнокровно вытер нож о его куртку, толкнул с крыльца и вошел внутрь.
Капрал шел следом.
Алексею очень хотелось, чтобы они вошли в помещение тихо, но остаться незамеченными не удалось. В задней части здания вдруг раздалась автоматная очередь, почти сразу же грохнул взрыв гранаты, а потом послышался уже знакомый Алексею разъяренный рев «беса»! Такой вопль мог разбудить даже мертвого!
Алексей, уже не скрываясь, бросился вперед.
— Прикрывай! — крикнул он капралу, врываясь в актовый зал.
Посередине зала были установлены сдвинутые столы с остатками пиршества, несколько человек уснули прямо за ними, еще несколько бандитов завалились спать на расстеленных в углу полушубках в обнимку с оружием. Двое контрабандистов, один из которых был тот самый Левченко, держались из последних сил: они сидели в конце стола и, зажав в руках уже пустые кружки, еще пытались доказать что-то друг другу.
В этом положении их и застали Алексей, ворвавшийся с парадного входа, и «бес», в ярости проломивший и так пострадавшую от взрыва гранаты перегородку между залом и будкой кинооператора. Единственная лампочка под потолком несколько раз мигнула.
Разозленная взрывом тварь одним прыжком перемахнула через весь зал и оказалась на небольшой сцене, на ее теле болтались остатки разодранной одежды.
Пьяный Левченко удивленно проводил «беса» взглядом, его стеклянные глаза ничего не выражали.
— Ну вот и белочка пришла! — вдруг громко сказал он и перевел взгляд на Алексея. И тут брови его поползли вверх, он стал белым как снег и начал поднимать руки, словно стараясь защититься от призрака.
Но Алексей не смотрел на него, Алексей смотрел на рогатую тварь, которая стояла на сцене. Морда ее была окровавлена, тварь облизывалась. Кто-то из сонных бандитов схватился за оружие и, подхватившись с пола, открыл огонь по твари. Но «бес» не обратил на это внимания.
Алексей, почти не глядя, дал в сторону стрелявшего длинную очередь, и автомат бандита замолк, Карабанов заскочил на сцену. Левченко наконец пришел в себя, стал глазами искать оружие. Бандита остановил капрал, несколько раз выстрелив в него, и Левченко, схватившись за плечо, упал со стула. Сзади затопали, видимо, в помещении кассы тоже кто-то спал. Капрал обернулся назад, выстрелил в набежавшего бандита, и тот рухнул ему под ноги.
Алексей оказался на сцене прямо перед тварью. «Бес» взревел и бросился на него, ударил, Алексей легко уклонился от удара, откатился в сторону, выхватил нож. «Бес» швырнул в него акустическую колонку, и Алексей не успел увернуться. Удар был такой силы, что обычного человека убило бы, но Алексей устоял на ногах. Колонка разбилась о подставленное плечо, на дощатый помост упали обломки. Алексей обернулся, исподлобья глянул на противника, сверкнул злыми глазами.
Твари не стоило так делать, она только разозлила его! Алексей почувствовал, как его захлестывает ярость! Такого с ним еще не бывало! Сейчас Карабанов был готов разорвать противника голыми руками! Алексей несколько раз вздохнул, словно разъяренный медведь, а потом бросился на «беса»!
Остальное он помнил смутно. Все было кончено через несколько секунд. Истыканная ножом тварь с перерезанным горлом билась в последних судорогах агонии, а Карабанова кто-то оттаскивал в сторону, уговаривал:
— Да все, Леха! Все, готовый он!
Но Алексей отмахивался от товарищей, снова и снова тыкал ножом в плотную кроваво-красную шкуру «беса». Потом зарычал, развернулся к тем, кто его оттаскивал, и от него шарахнулись в стороны, потому что страшен был вид Алексея: забрызганный черной кровью, ополоумевший от вида, вкуса и запаха этой крови, с бешеными глазами и оскаленными зубами, он сам напоминал пришельца, если не из глубин космоса, то уж из ада — точно!
Наконец он опомнился. Где-то далеко, в поселке, еще гремели выстрелы, но здесь все было кончено. Единственный из уцелевших контрабандистов, Левченко, раненый, поскуливал где-то в углу; рядом с Алексеем стоял Седой и хлопал его по плечу.
— Ну ты че, братишка! Мы уж думали, ты нас всех сейчас порешишь!
Алексей соскочил со сцены к столам, схватил бидон с водой, стоявший на краю, вылил его себе на голову, чтобы хоть как-то прийти в себя.
Надо же! Такого с ним еще не случалось!..
«Нортон» лежал на полу. Алексей поднял штурмовую винтовку, проверил, все ли в порядке, обернулся. Максимилиан Эдмундович с капралом деловито обшаривали бандитов, стаскивали в центр зала оружие.
— Где майор? — хрипло спросил Алексей сослуживца.
Седых кивнул на проломленную стенку.
— Там посмотри! Только снова с катушек не слети! Я тебе врачом не нанимался!
Алексей подошел к пролому, легко забрался по торчащим доскам и по обвязке на второй этаж в будку кинооператора.
Из выбитой двери тянуло холодом, стены были залиты кровью, на полу лежали чьи-то обглоданные останки. В углу стояли ящики с иванитом. В этот момент свет замигал и окончательно погас: видимо, в генераторе кончилось горючее. Алексей продолжил осмотр с помощью тактического фонаря. Скорее всего, останки принадлежали женщине, с которой уединился Горыныч.
Сзади послышался шум — это наверх залез Седых.
— Да, Леха! Попали мы в заваруху! Он ее тут жрал, когда мы зашли! Ну я сдуру и кинул ему гранату, не подумал даже, что тут все деревянное! Хорошо — обошлось!