Когда соседка упорхнула с той же быстротой, что и появилась, Мишин отложил газету, встал, вышел на кухню.
Бывает так, что, бросив всего один взгляд на женщину, мужчина начинает испытывать к ней влечение.
- Хорошая девка?
Он задал сестре самый нейтральный, как ему казалось, вопрос.
- Девки все хороши, - ответила та без энтузиазма, - откуда только плохие бабы берутся.
Мишин не стал затевать дискуссии- Уехал к новому месту службы, так больше и не увидев Надежды.
И вот теперь, прикончив армейскую службу, можно было жениться.
- А если я сделаю предложение Наде?
- Ты сдурел?! - Соня чуть не подскочила на месте.
- Почему?
- Что ты о ней знаешь?
- Ничего. Обычно все узнают после свадьбы.
- Дурак! Подумай сам, на кой ты Надьке нужен?
Мишин глядел на сестру оторопело. Женская психология для него всегда была тайной за семью печатями, и потому ответить ей, для чего нужен муж, он не смог. Он знал, почему мужика тянет к бабе, а вот наоборот...
Ответил первое, что пришло в голову:
- Все же семья... это...
- Не надо, Сережа. Подумай, что ты знаешь о семье? Если хочешь, я могу рассказать.
Возьми домашний очаг. Стремление к нему у бабы было оправдано, когда мужик ходил в лес и приносил оттуда дрова, добывал дичь. В обмен на тепло в избе и добычу баба была готова стоять у печи, жарить, парить, стирать. В наше время все это утратило смысл. В доме без мужика ничуть не холоднее, чем с ним. Зато без него не нужно готовить на двоих. Не нужно стирать вонючие носки. Потом глядеть на его зенки, залитые водярой, слушать храп, нюхать аромат немытых подмышек...
Мишин качнул головой.
- Тебе, как я погляжу, досталось от благоверного. Но неужели не бывает иначе?
- Может быть, и бывает. Но мы говорим не вообще, а о Надежде. Она всех этих прелестей нажралась досыта. Если у меня Жоржик оказался скотиной, то ее Венечка был полным подонком.
Мишин вздохнул. Стал задумчиво потирать ладони.
- И все же, может, стоит попробовать?
- Твое дело, конечно, но я не советую.
Вон как тебя задели мои слова. Я же вижу. А она пошлет тебя без дипломатии, хотя ты этого не заслужил. Она проститутка. Ты хоть это знаешь?
Последние слова не сразу дошли до сознания.
- Что ты сказала?
- То, что ты слышал.
- Какого ж хера ты с ней якшаешься?
- Что значит "якшаешься"? - Соня посмотрела на брата с удивлением. Она моя соседка. Ничем никогда мне не досаждает. Я уезжала в отпуск, она забирала мою почту. Я заболела, она мне покупала и приносила лекарства...
Мишин понимал, что его претензии к сестре беспочвенны, что глупо требовать от нее менять что-то в отношениях с соседкой, но самолюбие его было задето так глубоко и сильно, что доводы разума не могли сдержать эмоций.
- Это она проститутка...
- Это ее дело, тебе так не кажется?
- Ты говоришь так, будто ей завидуешь.
Мишин постарался произнести это так, чтобы побольнее задеть самолюбие сестры.
Ему казалось, что намек на элементарную зависть к проститутке должен заставить оправдываться честную женщину, какой он считал сестру. Но вышло иначе.
- Может, ты и прав. - Соня не стала ничего отрицать. - Да, завидую.
- Да как...
- Слушай, милый братец! Я думаю, не тебе об этом судить. Что ты знаешь о жизни? Пифпаф?! Ножом в пузо?
Мишин вздрогнул. Он никогда никому не говорил о своем умении и опыте работать ножом. Соня скорее всего импровизировала, но попала в его больное место.
- При чем пиф-паф, какой-то нож и проституция?
- При том, Сережа, что ты берешься судить, не думая о грязности собственного ремесла.
Что ты делал в Афганистане, в Чечне?
- Соня! Если на то пошло, я не сам туда поехал...
- Не оправдывайся, это не нужно. Если бы ты не желал, то послал бы подальше тех, кто тебя посылал туда. Но ты такого не сделал.
И чего добился? Благодарности? Да кому она нужна? Импотент без квартиры...
- Не понял.
Мишин и в самом деле не догадывался, что имела в виду сестра. Соня улыбнулась.
- Сейчас так говорят о тех, у кого нет ни кола ни двора.
Ему бы засмеяться, улыбнуться по крайней мере, но он не сумел одолеть обиды.
- Умнее ничего не придумала? Двора у меня и вправду нет, все остальное, извини...
Соня укоризненно покачала головой.
- Типичное для мужика рассуждение. Ты считаешь, что именно "все остальное" и есть для женщины главное?
- Нет, конечно, но кое-что и это значит.
- Знаешь, Сережа, сиди ты со своим "всем остальным", если ничего другого за душой не имеешь.
- Чего именно?
Мишин понимал справедливость слов сестры, но оказаться на лопатках и постучать по ковру рукой, прося пощады, не мог.
- Ты можешь дать жене машину? И не "Москвича", а иномарку? Можешь дать ей ежегодный круиз по теплым морям? Платья, какие нравятся? Нет? Тогда сиди и не дергайся. Надя, к примеру, сама все это имеет. Плюс "все остальное", как ты говорил, в придачу...
- Какой ценой?
- Это уже не твое дело.
- Где же она работает?
- Вроде бы в центре. У родимой Госдумы...
Мишин завелся. Чертовы бабы! Что одна, что другая - святоша и шлюха.
Он Ьстал, вышел из дому. Дверь за собой прикрыл осторожно, тихо, хотя хотелось садануть ею что было сил.
Пошел в город. Выпил пивка. Кружечку. Затем заглотил вторую. Злости это не остудило, наоборот, она вдруг потребовала выхода. Родился план. От этого на душе полегчало.
Мишин приехал на станцию метро "Театральная" к вечеру, когда в центре столицы начинался большой блядоход. Вышел наружу. Площадь, лежавшая перед ним, была перекопана и до отказа загромождена строительной техникой, грузовыми машинами. Гостиница "Москва" стояла среди этого хаоса как единственное в городе здание, уцелевшее после бомбежки.
Мишин огляделся, стараясь выяснить, как можно к нему пройти. Увидел мужика в черной майке с изображением смеющейся обезьяны на груди. Мужик находился в состоянии крутого подпития или, как еще говорят,"был хорошо поддатьш". Подобная степень обалдения еще не делала человека агрессивным, но уже толкала к общению с незнакомыми. Он сразу заметил и выделил Мишина из толпы.
Спросил участливо:
- Чой-то ищешь? Али как?
- Али как. Вот смотрю, все перекопано. - Мишин шевельнул рукой и показал, что имеет в виду - Что делают-то?
- Асфальт пахают.
- В смысле?
- Деньгу растят. Плужков и кореша. Миллиард закопают, потом скажут было два.
Кто раскапывать будет, чтобы проверить? - Должно быть, посчитав тему исчерпанной, спросил: - Сам-то откуда?
- Москвич.
- А-а. - Мужик стоял, слегка покачиваясь, сунув руки в карманы. Он посмотрел на Мишина маленькими глазками из-под набрякших век, и вдруг его осенило: - Порыбачить вышел?
Мишин не понял.
- В смысле?
- Подцепить что-нибудь решил? Триппертуце? СПИД-инфо?
- А что, этим здесь приторговывают?
- Тут?! И, милый! Запросто. И мандавошками тоже.
- Милиция не гоняет? Для очищения экологии?
- Гы-ы-ы, - пьяный издевательски хмыкнул. - Это какая же сука будет сук рубить, на котором сидит? Я дворником в ментовке работал, так там у них сифон навроде медали.
- Понял. Бывай, приятель.
Мишин махнул рукой и через площадь, лавируя между самосвалами, прошел к гостинице. Протиснулся в щель забора из гофрированного металла, переступил через бетонный блок, размалеванный черными полосами, будто шлагбаум, и оказался на тротуаре.
Мишин обошел здание, читая вывески, звавшие щедро тратить деньгу. Ресторан "Парадиз", магазины "Седьмой континент", "Золотая доза", "Бриллиантовый мир". Казино "ОазисАявляло собой "испанский уголок" в центре Москвы перед Кремлем. Ну, молотки плужковцы! Погодим немного, и у Спасской башни построят салон модной одежды "НАТО".
Разве слабо им?
Взирая с высот власти на бренную суету столичной жизни, напротив "Бриллиантового мира" высилась бесстрастная серая глыба здания Государственной Думы.
Вдоль бордюрного камня (настоящий гранит! - не бетонное фуфло столичных окраинных дорог) теснились иномарки - "Мерседесы", "Вольво", "Линкольны"...
Мишин пригляделся и понял: во многих машинах отсиживались в безделье не обычные шоферюги, ждавшие своих хозяев. В автомобилях находились пастухи, приглядывавшие за "мясными" телками, которых выгнали на асфальтовое пастбище, на выпас.
Сами "телки", модно одетые, причепуренные, с независимым видом в одиночку и парами стояли у парадного подъезда гостиницы "Москва".
Здесь же с таким же отрешенным видом и стреляющими глазами маячили дежурные "топтуны" из спецслужб, бдевшие государственную безопасность.
Один из таких "фланеров" в простеньком черном костюмчике с головой, похожей на грушу беру - сверху маленький кумполок, содержавший мозги, снизу тяжелый подбородок боксера с отрешенным видом шел мимо Мишина. И тот не удержался, легонько толкнул встречного плечом.
- Ну что, служба, враги демократии обнаружены?
"Топтун" на мгновение остолбенел: к подобного рода ситуациям его подготовили плохо.
- Гражданин, вы ошиблись.
Он круто повернулся и двинулся туда, откуда только что пришел - к Театральной площади.
Мишин сразу переключил внимание на другое. Не будучи искушенным в делах рынка живых тел, он тем не менее легко заметил, что здесь царил определенный порядок.
"Бриллиантовый мир" - не Казанский вокзал столицы: сюда дешевым лярвам дорога заказана. Здесь товар разбирают и думские де-.
путаты, и сановные дяди, живущие в дорогой гостинице. А платят "зелеными", не родным обкусанным по углам рублем.
И все же законы рынка проявляли себя и тут. Когда предложение превышает спрос, товар из-под полы юбок стараются выложить на места повиднее.
Высокая блондинка на тонких ногах, затянутых в ажурные черные колготки, демонстративно покачивая тощим, как кулачок, задом, журавлиным подпрыгивающим шагом подошла к Мишину.