Что же так возмутило католиков и протестантов? Поводов для негодования было несколько, и один из них относился непосредственно к теме нашей книги. Проблема колдуний и преследования ведьм проявлялась на страницах «Мифа XX века» в самых различных главах. Именно эти идеи и пытались опровергнуть авторы «Штудий». В дискуссию о ведьмах оказалось вовлечено множество людей, представлявших как интересы церкви, так и Альфреда Розенберга. Ведовская тематика буквально в считанные недели приобрела острый политический характер. Впрочем, надо оговориться, что противостояние в трактовке процессов над ведьмами и колдуньями никогда не оканчивалось, начавшись со споров XIX века. Именно тогда Зольдан и Хансен высказали мысль, что вера в ведьм имела восточные корни. Им возражал Якоб Гримм, который пытался доказать, что ведовство было составной частью германского язычества, чьи следы прослеживались вплоть до Средних веков. Возобновившись в 30-е годы, эта дискуссия, чьи методы все менее и менее напоминали научные, была крайне нежелательна для так называемого «умеренного крыла» НСДАП, которое не решалось отдать предпочтение одной из двух точек зрения. Поддержка церковных кругов была чревата обвинениями в «пособничестве политическому католицизму». В то же самое время в НСДАП у Розенберга было множество конкурентов и противников, которые не желали усиления его позиций. В любом случае культурно-научная тема, которая всегда порождала множество самых различных выдумок и спекуляций, в Третьем рейхе внезапно оказалась политизированной, что вывело споры на новый мировоззренческий уровень.
Едва ли имеет смысл повторять все доводы, которые звучали в ходе этой идеологической перепалки, тем более что часть из них была уже изложена в предыдущих главах. Куда более интересными кажутся построения, которые сделал Альфред Розенберг в «Мифе XX века». Он не раз пытался выдать «Миф» за концептуальное произведение собственного авторства, но на самом деле эта книга была сборником цитат из ранее уже опубликованных научных и околонаучных работ. Если говорить о проблеме ведовства и преследования ведьм, то Розенберг использовал работу весьма спорного историка Альберта Грюнведеля. Нередкие обвинения в адрес Розенберга, что он «забыл» упомянуть ее в списке использованной литературы, не соответствуют действительности. В «Мифе XX века» имеются отсылки к этой работе. Небольшое исследование Грюнведеля, увидевшее свет в 1922 году, было посвящено культуре этрусков. Автор приходил к выводу, что азиатская (восточная) магия этрусков стала основой для представления о ведьмах. Основанием для подобного рода утверждений стали якобы имевшиеся у этрусков ритуальные жертвоприношения детей, а также наличие изображения козлоголового демона. По мнению Грюнведеля, эти компоненты перешли со временем в европейскую мифологию, став основой для многочисленных суеверий. Розенберг развил эту мысль, превратив ее в некую теорию.
По мнению Розенберга, этрусские ведьмы склоняли мальчиков за деньги пройти обряд жертвоприношения – «стать козликом», то есть быть принесенным в жертву «демоническому козлу». Считалось, что после этого мальчик «в пламени возносится на небеса». Для Розенберга это было «доказательством прародины сущностей ведьм и сатанизма на европейской земле», которые уходили своими корнями к этрускам. Он делает предположение, что подобного рода обряды вызвали жесткое неприятие у «нордических» греков и римлян, которые попытались очистить Средиземноморье от «этрусского омерзительного наследия». Однако Рим не смог избавиться от этрусских жрецов – гаруспиков, которые сопровождали почти всех римских императоров. «Рим не мог преодолеть гаруспика… Самого Суллу сопровождал гаруспик Постимиус, позже Юлия Цезаря сопровождал гаруспик Спуринна». В фигуре гаруспика Розенберг видел не только прототип колдуна, но и папы римского. Ставя знак равенства между колдовством и католичеством, Розенберг писал: «Колдун как демоническая фигура так же мало нуждается в мышлении своих приверженцев, как и в их действии, свидетельствующем о сознании чести. Он должен быть последователен в стремлении обезопасить свою позицию, всеми имеющимися в его распоряжении средствами исключить и то и другое. Он должен культивировать человеческие страхи и истерическую предрасположенность; он должен проповедовать ведьмоманию и демонизм; запретом, огнем и мечом он должен препятствовать всякому исследованию, которое может привести к другим результатам или и вовсе к освобождению от всей представляемой колдуном картины мира. Колдун должен бросить Роджера Бэкона в тюрьму, как Галилея; он должен дело Коперника предать анафеме и пытаться уничтожить все идейные системы, которые стремятся утвердить честь, долг и мужскую верность – т. е. учения, обращенные к возвышенным личностям, – в качестве сил, формирующих жизнь. Отразить попытку внедрения мистико-демонического мировоззрения колдуна в мировую политику – значит написать историю римских догм и Римской церкви».
Средневековое представление о шабаше ведьм
В своих рассуждениях главный догматик национал-социалистической партии был не слишком своеобразным. Используя уже имевшиеся на тот момент идеологические и научные конструкции, он попытался придать видимость некой научности. Однако если теоретики фёлькише движения выводили веру в ведьм из иудео-христианского наследия, то Розенберг производил ее от неизжитой азиатской культуры этрусков. Он писал: «К этому этрусскому гаруспику возвращается и “наше” средневековое мировоззрение, та страшная вера в колдовство, та ведьмомания, жертвой которой пали миллионы жителей Запада, и которая отнюдь не умерла с “Молотом ведьм”, а продолжает весело жить и в современной церковной литературе, готовая в любой день вернуться на простор». Но в отличие от многих фёлькише эзотериков Розенберг не планировал возрождать язычество, а всего лишь задумывал «очистить христианство». На это указывает следующий пассаж из «Мифа XX века»: «Подобно тому, как вакхическая культура и культ фаллоса стремились разложить древнегреческую цивилизацию, так и этрусское учение об аде и ведьмомания перечеркивают, по возможности, любой порыв нордического познания мира. С рассказом об изгнании злых духов Иисусом Христом эта сирийская магия до сегодняшнего дня пристала к христианству». Подобно Бернхарду Куммеру, Альфред Розенберг говорил о том, что европейский человек оказался заложником собственной двойственности: «Это два мира, которые разрывали сердце средневекового человека с нордическими задатками: малоазиатское, пугающее, взлелеянное церковью представление об ужасах преисподней и стремление быть “свободным, прямым и здоровым”. Германец может творить, только пока он свободен, и только там, где нет ведьмомании, возникают центры европейской культуры».
Авторы «Штудий» пытались опровергнуть созданную Розенбергом историческую картину. В частности, они стремились доказать, что вера в ведьм была распространена как на Востоке, так и на Западе, в частности у древних кельтов и германцев. Кроме этого указывалось, что после раскола, «устроенного Лютером, Цвингли и Кальвином», в немецких землях преследование ведьм не пошло на спад, а наоборот, стало нарастать. В «Штудиях» была предпринята попытка показать, что «в Риме происходило совсем немного судебных процессов над ведьмами, которые полностью прекратились к XVII веку, в то время как в Германии злосчастные заблуждения продолжали бытовать вплоть до XVIII века». Вывод был прост – ошибочные представления о колдуньях и ведьмах пришли в Германию не из Рима или из Этрурии, а являлись древнегерманским наследием, которое, «к великому сожалению, не было изжито церковью».
Альфред Розенберг был весьма поражен появлением «Штудий», прежде всего обвинениями в том, что «Миф XX века» не имел никакого отношения к научным исследованиям. Не имея возможности, да и желания самому вступать в дискуссию, он предпочел обратиться за помощью к своим знакомым. Например, он попросил подготовить опровержение «Штудий» писателя и германиста Альфреда Миллера, который являлся выходцем из фёлькише движения и был известен своим радикальным антисемитизмом. После некоторых раздумий Миллер согласился взяться за это задание. Сам Миллер не считал себя специалистом по церковной истории, однако Розенберг пообещал выпустить его книгу большими тиражами, что обещало принести неплохие гонорары. В итоге в 1935 году на свет появилась работа, которая назвалась «“Наука” на службе мракобесов». В ней имелась большая глава, посвященная как раз проблеме преследования ведьм и колдуний. Главным выводом была мысль о том, что «в переходное время, когда германские традиции смешивались с христианскими обычаями», попытки запугивания людей привели к их «духовному вырождению», главной носительницей которого являлась именно католическая церковь.
Будучи опубликованными в октябре 1934 года, «Штудии» получили большой резонанс за пределами Германии. В первую очередь это относилось к церковной прессе. В то же самое время сторонники Розенберга были весьма разочарованы тем, что тот не дал никакого отпора. Казалось бы, он вообще не собирался реагировать на появление «Штудий». Матиас Циглер, один из сотрудников ведомства Альфреда Розенберга, написал в те дни: «Что думает делать Розенберг? Почему он не защищается? Почему он не прибегнет к поддержке со стороны власти? Почему он не выступит против безумцев, которые уже видят себя с нимбом мучеников? Почему он не отвечает?» Ответ Розенберга последовал несколько месяцев спустя. В 1935 году Альфред Розенберг издал пропагандистскую работу «Мракобесы нашего времени». Она оказалась не слишком убедительной, так как по большому счету повторяла тезисы относительно колдуний, которые уже ранее были изложены в «Мифе XX века». Они были лишь несколько расширены цитатами из иезуитских документов. В рамках этой заочной дискуссии Розенберг в очередной раз провозгласил католическую церковь виновной в «господствующем на протяжении тысячелетия демонизме». Рим, по его мнению, «уничтожил бесчисленное количество немецких матерей», намереваясь тем самым «укрепить свою политическую тиранию».