на углу за ним следили Сеня и Фенек. Еще когда они подходили к остановке, Фенек сразу заметил Кыша. Не раздумывая ни секунды, с шепотом: "Сеня, назад!", он рванул друга за куртку, и они метнулись за угол. Кыш обернулся на шум, но ребят не увидел, а тут и Пятаков его отвлек. Ребята видели, как Кыш нервно переходит дорогу, торопясь к памятнику Гоголя, у которого стоит здоровенный мужик в телогрейке и кирзовых сапогах. В левой руке он держал грязный мешок из-под картошки. Они сблизились и стали чтото обсуждать. Затем Кыш достал из кармана какой-то предмет и начал описывать им круги. Вдруг он повернулся к дому, за которым прятались ребята, и замер. Фенек крикнул: - Сеня, назад! - и дернул Лаптева ближе к стене. Каюк с Кышем кинулись наперерез троллейбусу через улицу. Раздался милицейский свисток. Ребята бросились по переулку к Арбату. Сеня, лучше знавший район, надеялся, что в толпе всегда гуляющей по Арбату, скрыться будет легче. Они пронеслись по мостовой и снова свернули в проулок. Каюк, несмотря на вечное пьянство, бежал быстро. Кыш не отставал. Выскочивших бандитов, как и рассчитывал Сеня, немного задерживали прохожие, но, свернув в переулок, они снова набрали темп. Однако физическая подготовка у ребят была получше, да и знание проходных дворов помогло. Раза два они перебирались через заборы, которые Каюк с Кышем с ходу проламывали. Наконец ребята, пробежав по куче каких-то бочек, спрыгнули во дворик небольшой церкви и выбежали снова на людную улицу. Погони не было. Домой они добрались пешком, предварительно сделав большой крюк через Новый Арбат и тройной проход через сквозные подъезды. Дома их ждал сюрприз. Родителей не было, зато была записка, сообщившая о том, что ужин в холодильнике, компот на столе, а они у Хохлопуло, который защитил диссертацию и сегодня отмечал это событие в широком кругу узких друзей. Сеня проверил замки. Дверь видала виды и многое выдержала, но на атаку космического пришельца при весовой поддержке стокилограммового Каюка рассчитана не была. Фенек с тревогой смотрел в окно. - Если они тебя разглядели, - сказал он, - то рано или поздно они до нас доберутся. Что бы ты сделал на их месте? - Если Кыш и не знаком с порядками, то Каюк наверняка догадается действовать через школу. Вот если б, как раньше, гувернант ки, старенький француз, приходящие учителя, - мечтательно сказал Сеня, - как у Пушкина. Пушкин потом и в лицее учился, с некоторыми декабристами. - Завидую я тебе, - сказал Фенек, - такой умный, и еще учишься. Столько знаний я за всю собакину жизнь не добуду. Вдруг зазвонил телефон. Сеня снял трубку. Послышался дребезжащий старушечий голос: - Сеня, Сенюшечка, это ты? - А кто говорит? - осторожно спросил Сеня. - А говорит твоя незнакомая троюродная бабушка из Журавки. Я пропала во время войны. Бежала из плена и только что сюда добралась. - У меня нет бабушки из Журавки, - с сомнением произнес Сеня. Вдруг бабушка спросила голосом грузчика: - Где собака? - Вы не туда попали, - ответил Сеня и положил трубку. - Они? - спросил Фенек. - Они! - До завтра нас вряд ли найдут, - сказал пес, подумав, - а завтра чтонибудь сообразим. _ Давай ужинать. Похоже, бандиты - лучшее средство для повышения аппетита. Глава седьмая Каюк-компания Ночь прошла спокойно. Фенек спал на прежнем месте, а Сеня устроился в гостиной - поближе к коридору, на всякий случай. Он встал пораньше и пошел варить какао, разогревать вчерашний пирог с вареньем. Свежевымытая дождем улица блестела под солнцем, гомонили синицы, прилетевшие в Москву на зимовку. Сеня пошел будить друга. Он открыл дверь и замер. Диван был пуст. По полу тянулась вереница следов огромного размера. Окно было распахнуто настежь, цветные занавески печально трепыхались на ветру. К Сениному третьему этажу тянулся от старого дуба толстенный сук с еще не оопавшими листьями. В одном месте кора была сорвана. Под окном трава парка, где любили гулять жильцы с собаками, была примята в виде круга метров семи диаметром. Перед ним стояли две соседки и громко возмущались хулиганством в общественном парке. В том, что это след от космолетающей тарелки Кыша, сомнений не было. Сеня, может, впервые в жизни, не знал, что делать. В милиции наверняка предложат перезвонить в поликлинику, родители вывезут на свежий воздух... а вот одноклассники как раз и поверят, возможно. Сеня не исключал и того, что псу удалось убежать, ведь вряд ли Каюк смог бы похвастать прыжком на сук с третьего этажа и, похоже, это Фенек сорвал кору, но вот ушел ли он от Кыша? Опаздывать в школу не следовало, да и это, вероятно, единс твенное место, куда бы прибежал Фенек. Сеня кинул в портфель два куска пирога и поскакал вниз. Старушки уже дежурили на лавочках. - Ага, - сказала одна, - вот и Лаптев-младший. Родители уехали, так он мне ночью всю клумбу под окном вытоптал. А там розы были аж трофейные. Прохор Никонорыч в сорок пятом привез. - Трофейные! - всплеснула руками другая. - Ай-ай-ай! - И друг у него такой подозрительный. Псиной пахнет и Веником зовут. - Веником? - снова ахнула собеседница. - Ай-ай-ай! На всякий случай Сеня добрался до школы на метро. Вышел на Арбатской, свернул в Афанасьевский переулок. Там Сеню встретил отличник Ванин. - Слушай, - сказал он, - тут вчера какой-то тип в телогрейке приходил, спрашивал твой телефон. Говорил, что он с твоим папой воевал. - Ты что?! Да моему отцу еще и сорока нет. - Вот я подумал - здесь что-то не то. - А с ним такого маленького, в желтом плаще не было? - Вроде не было. Слушай, может, помочь надо? Ты сразу скажи. - Ладно, побежали, я тебе по дороге все расскажу. Они и в коридорах оглядывались. Но бандитов не заметили. Первым был классный час, прозванный в демократических кругах "квасным". Каждый на нем узнавал, от любимой классной руководительницы, что он из себя представляет на самом деле. Сеня с Пятаковым устроились на одной из задних парт. К сожале нию, задних парт было только три, и всех претендующих они вместить не могли. Одноклассников на переднем фланге прикрывали Ванин и Рюшкина. Вошла Татьяна Терентьевна, известная под псевдонимом "ТТ". Все знали, с кого начнется процесс и смотрели на Пятакова с сожалением. При всем желании, спрятаться за других он не мог, поскольку был личностью выдающейся - выдавался на целую голову. И куда бы ни глянула ТТ, первая обойма доставалась Пятакову. Санидзе сочувственно похлопал его по плечу. Сеня сказал: - Давай, Пятак! - Пятаков, - начала Татьяна Терентьевна, - для тебя двойки это хобби? Или ты план выполняешь? У нашей школы в планах количество двоек на таких гениев, как ты, не рассчитано. Поэтому ты лучше хотя бы тройки коллекционируй. Они на вид приятнее и классу нужнее. Пятаков сказал, что примет меры. Класс взбудораженно перешептывался. - Ну во-от... - ободряюще протянула ТТ. - Лаптев, - проговорила она. Сеня вздрогнул. Что классрук его зацепит, он не ожидал. Класс понимающе вздохнул. - К вам вчера дядя добрался? - Чей дядя? - не понял Сеня. - Твой, конечно. Вчера заходил в учительскую. Такой галантный молодой человек. Очень интересовался твоей учебой. Класс затих. Все уже знали историю Фенека. - А когда он услышал, что у тебя намечается тройка по матема тике, тут же захотел позвонить и переговорить с тобой. Но потом решил, что лучше это сделать с глазу на глаз. Правда он забыл ваш адрес, но я ему напомнила, - он тоже считает, и я с ним полностью согласно, что при таких заботливых учителях, как у нас, иметь тройку - преступление. Хотелось бы, чтоб все родители брали при мер с дяди Лаптева. Сеня обомлел. Пятаков медленно встал. ТТ недоуменно на него посмотрела: - Ты что-то хочешь сказать? Тут в коридоре послышался крик: - Мальчик, ты куда? Раздался топот огромных сапог, гулко отражавшийся от школьных стен. В класс влетел Фенек, захлопнул дверь и уперся в нее плечом. Раздался оглушительный удар снаружи. Замок с трудом сдерживал напор ломившегося в помещение слонообразного тела. ТТ потеряла дар речи. Первым опомнился Сеня. Он бросился к двери и подпер ее стендом с портретами английских писателей. Следующим положение дел правильно понял Пятаков. С криком: "Навались!", он бросился к месту боя. Тут и добрая половина класса с воинственными кличами облепила дверь, начавшую потрескивать. Стекло ее упало сверху. ТТ свалилась в обморок. К ней бросилась Рюшкина. Умнее всех оказался Санидзе, он подхватил ведро, приготовленное для полива цветов, вскарабкался по куче одноклассников к бесстекольному уже проему вверху двери и выплеснул воду. Атака захлебнулась. Дверь затихла. Но ненадолго. Спустя мгновение в наступившей тишине раздался нечеловеческий рев, сильнейший удар, и дверь вместе с двумя самыми отчаянными защитниками слетела с петель. Каюк ворвался в класс. Тяжело дыша, он оглядел всех, высматривая Фенека. Потом расправил мешок и двинулся к ребятам, столпившимся у окна. Сеня изучал Каюка в поисках слабого места и не находил его. Кто-то похлопал Сеню по плечу, он повернулся. За окном висела тарелка Кыша. Под стеклянным колпаком виднелось его ухмыляющееся лицо. Отступать было некуда. Кыш повернул какой-то рычаг и откинул колпак. В его руке блеснул предмет похожий на пистолет. - Парализатор, - шепнул Фенек. Медлить было нельзя. Каюк увидел пса и повернулся к Сене жирным боком. По стенам скользнула красная точка лазерного луча парализатора. Сеня схватил пустое ведро, прыгнул на парту, перелетел на учительский стол, на лету надев ведро на небритую голову Каюка. Пятаков вспомнил двухсерийного "Тиля Уленшпигеля" и с криком: "Ура!!!" врезался в объемистый живот бандита. Фенек подкатился тому под ноги и Горбунюк упал на спину. Дело закончил Санидзе, с размаху ударив шваброй по ведру на голове Каюка. Тот с воплем:"Мама!" потерял сознание. Точка лазерной наводки упала на Фенека. Пятаков сорвал со стены зеркало и кинул Сене. Сеня бросился к псу. В это время Кыш нажал гашетку. Луч, расплавив окно, пролетел по классу, ударил в зеркало и, отразившись, вжегся в тарелку Кыша. Тот завопил на малопонятном в Москве языке кышей и выпрыгнул из горящей машины. След