Землетрясение, прокатившееся по всей стране – от побережья до побережья – в связи с убийством Д. Т. Стара, было всего лишь плевком по сравнению с тем, что произошло после катастрофы, обрушившейся на нефтяной и угледобывающий траст «Jacoby Missisipi Oil and Mining Trust», во время которой погибли семьсот четырнадцать человек. А еще ста двадцати одному чудом удалось избежать гибели во время полного обрушения здания. Группировка «Марипоса» с их зловещим символом – синей бабочкой – была объявлена величайшей угрозой безопасности США со времен атаки на Перл Харбор. На охоту за террористами были подняты все силы полиции страны, а также морпехи, сухопутные войска, воздушные силы и кавалерия, каждому шерифу было дано право призвать к присяге еще двадцать заместителей, которые должны были помогать расследованию. Повсюду люди вступали в добровольческие отряды; сообщалось, что, по грубым подсчетам, около семи миллионов вооруженных мужчин и женщин занимались охотой на эту особенную «бабочку». К тому же, на всякий случай, американские бомбардировщики атаковали столицу Муаммара Каддафи Триполи, а также несколько лагерей беженцев в Ливане, где, по их мнению, укрывался Абу Нидаль.
Однажды и к Мино пришли трое мужчин со звездами на груди. Они пробрались по снегу к его домику и постучали в дверь. Мино задумчиво почесал голову и посмотрел на книжные полки. Он угостил их горячим черным кофе, а они задавали ему разные вопросы и немного покопались в его вещах. Разумеется, они ничего не нашли, поэтому извинились за вторжение и пожелали сеньору Икему из Испании удачи в изучении культуры древних индейцев.
После того как они ушли, Мино еще какое-то время сидел и думал. Теперь-то он понял, насколько важно выполнять абсолютно все правила безопасности. Закапывать зонтик, стрелы и бутылочку асколсины, а также запасные паспорта, сжигать все купленные им газеты и письма Марии Эстреллы, избавляться от печатной машинки, бумаги и изображений бабочек в местах жительства. Важна была самая мельчайшая деталь. Нельзя было ничего забывать. Он надеялся, что Орландо, Ховина и Ильдебранда поступают так же осторожно.
Газеты и телеканалы обрушивали все новые и новые подробности на шокированных американцев. Ничего подобного никогда еще не происходило в их свободной, благословенной стране. Разоблачения, скандалы, коррупция и жестокое злоупотребление властью всплыли на поверхность. Целый ряд политиков рухнули со своих постов, как костяшки домино, руководители промышленных предприятий в отчаянье выбрасывались из окон своих совещательных комнат на последних этажах небоскребов, биржа Уолл Стрит скакала вверх и вниз, как подстреленная утка, высоко профессиональные и весьма ответственные полицейские начальники впали в состояние полнейшего умопомешательства, проповедники здоровой созидательной морали видели, как американская мечта тонет под нескончаемым потоком грязи, а крупнейшие мафиози впали в совершенно необъяснимую панику и перестреляли друг друга прямо на улице. Весь континент дрожал и трясся, шатался и качался от неописуемой боли момента истины.
И все это дело рук единственного человека, юноши, которому еще даже не исполнилось двадцати лет, того самого, который много лет назад убежал в джунгли и спрятался там, пережив такое, что не дай бог пережить никому. Незначительное событие, которое легко затерялось в ненавидящих полуслепых глазах мирового человечества.
Страна гринго бурлила и кипела. Но через несколько недель все потихоньку начало угасать, потные уставшие люди уселись перед телеэкранами, груды пустых пивных банок отправились в мусорку, на полу опять выросли огромные стеллажи жевательной резинки, и двести миллионов соскучившихся по гамбургерам ртов распахнулись в едином движении. Полиция вернулась к своей безнадежной вечной работе по избиванию гомосексуалистов, шлюх, наркош, нелегальных букмекеров, одиночных демонстрантов, безработных и всяких других бродяг. Никого из членов группировки «Марипоса» так и не нашли, несмотря на проведенное расследование, аналогов которого еще не было в истории страны. Президент выступил по телевидению с пронзительной речью, благодаря которой ему снова удалось поддержать пошатнувшуюся было и сильно скомпрометированную основу строя в глазах американского народа. Но и ему пришлось признать, что у них нет ни единого следа ужасных террористов.
И все же что-то изменилось. В отдельных, как правило, удаленных от столицы уголках, в глубоких лесах загорелся огонь. Этот огонь вполне мог разрастись в факел и пролить свет на все те чудовищные злодеяния, из-за которых группировка «Марипоса» и начала свои акции, те, что породили все дальнейшие бесчинства.
Когда снега выпало столько, что Мино с большим трудом сумел пробраться к супермаркету, он решил уехать. В свете камина он разглядывал паспорт, которым пользовался до сих пор, паспорт на имя Фернандо Икема. Студента. Родом из Испании. Одного из многих.
Он написал последнее письмо Марии Эстрелле, где объяснил, что больше они переписываться не смогут, потому что он отправляется в долгую экспедицию в такие края, где вовсе нет почты. Он написал, что даже лучи солнца в самый жаркий день не могут сравниться с тем теплом, которое он испытывает, думая о ней, что по вечерам, лежа в постели, он вспоминает нежный сладкий запах ее тела, что он ищет ее во сне и разговаривает с ней так, словно она рядом. Длительное ожидание потихоньку приближалось к концу. Он использовал это время на пользу, и к тому времени, как она выйдет из тюрьмы, он превратится в зрелого умного мужчину. Они поженятся и поселятся в доме у моря. Но теперь он едет учиться и изучать мир. Ей нужно набраться храбрости и терпения, совсем скоро он навсегда окажется рядом с ней.
Мария Эстрелла не знала ничего о реальных причинах отъезда Мино. Ни в одном из писем, которые он отправлял ей в тюрьму, не было даже намека на то, что он причастен к группировке «Марипоса». Он не был уверен в том, что письмо не попадет в чужие руки или не потеряется. Но теперь он решил ввести еще одно правило безопасности: никакой переписки. Это решение далось ему нелегко, но оно было необходимо.
Ему очень не хотелось уезжать из этого места. Он бы с удовольствием провел здесь всю зиму, чтобы пережить чудо весны, пробуждение природы от долгого сна, возрождение к жизни всего безжизненного и мертвого. Но ему нужно было ехать. Полет синего морфо только начался.
Университет Лос-Анджелеса. UCLA.
Он собирался посещать лекции, послушать мысли студентов гринго. Он будет анонимным наблюдателем в толпе, он почувствует вибрации произошедшего. Возможно, он сможет понять, достижимы ли цели группировки «Марипоса».
Без особых сложностей Мино снял небольшой домик недалеко от кампуса. Он нашел факультет и аудиторию, где преподавали экологию. Он впитывал царившую там атмосферу всеми органами чувств. Было неприятно. У него появилось ощущение, что он находится в толпе постоянно ссорящихся и орущих по малейшему поводу детей, они хихикали, смеялись и совершенно точно больше волновались о своей прическе или о шансах на победу местной баскетбольной команды, чем о катастрофическом положении дождевых лесов на планете. То, что он слышал о группировке «Марипоса», его очень расстраивало. Поговаривали, что они сумасшедшая банда коммунистических террористов или оплаченные агенты, направленные злейшим врагом США Муаммаром Каддафи.
Он спрашивал всех о том, знают ли они знаменитого профессора Константино Кастилло дель Круза. Все качали головой. В то же время они очень хорошо знали Милтона Фридмана[38] и его знаменитых Чикагских мальчиков.
Мино не понимал, как это заведение может называться университетом! Где же их пыл, рвение, сопереживание? Неужели у них нет критической оппозиции? Конечно, она существовала, но за свой короткий визит Мино не успел ее обнаружить. Он не был гринго. Он не умел думать, как гринго. Его мечты и мысли выросли из совершенно другой реальности. Он чувствовал себя стариком среди тинейджеров. А был при этом самым младшим.
Мино сел на скамейку в тихом парке за зданием факультета биологии. В руке у него был камень. Он был красным с поблескивающими внутри кристаллами. Он пересчитал их – больше шестидесяти. Невероятно мощная сила слепила их вместе навсегда. Никто не мог изменить камень. Мино зажмурился и вытянул открытую ладонь с камнем вперед. Он был легким, он был ничем. Когда Мино открыл глаза, камня на ладони не было. Все просто.
В этом университете никаких ответов он не нашел. Мино понял, что ему потребуется год, чтобы достичь более глубокого понимания поверхностных культурных и экономических идеалов. Мино Ахиллес Португеза всегда будет здесь чужаком, в лучшем случае прибьется к одной из групп меньшинств, которых лучше было бы поместить в отдельную резервацию. Или в сумасшедший дом. Как они сделали с Безумным Волком.
Оставалось всего несколько недель. Через несколько недель он встретится со своими любимыми друзьями Орландо, Ховиной и Ильдебрандой. Он так по ним соскучился. Они наверняка расскажут ему о том мире, который видели они. А вот он почти ничего не расскажет. Ему нечего рассказывать.
Мино встал со скамейки и огляделся. Камня с шестьюдесятью кристаллами нигде не было. Совершенно обычного камня. Мино улыбнулся и, насвистывая самбу, навсегда покинул университет.
Мино ходил кругами по огромному транзитному терминалу аэропорта имени Кеннеди. Через час самолет унесет его в Лиссабон. В Европу. На другой континент. У него сводило живот по двум причинам: он знал, что скоро встретится с остальными членами группы, и он наконец-то уезжал из этой страны.
Паспорт, которым он пользовался до сих пор, Мино сжег. Он уезжал из США под новым именем, новой личностью, он больше не был испанским студентом Фернандо Икемом. Теперь он был британским подданным, выходцем с Ямайки, по имени Гектор Квиабама. В качестве рода занятий было указано пространное «исследователь». Он мог исследовать все что угодно.