– Как скажешь, – пожала плечами Кира, украдкой поглядывая на свое кольцо. За несколько дней с того момента, как Егор сделал ей предложение, она еще не привыкла к кольцу и все любовалась им, и показывала всем на работе, и уже успела похвастаться Евгении Никитичне, к которой они заезжали после рыбалки – замерзши и голодные. Бабушка Егора пришла в полный восторг и так накормила Киру пирогом с картошкой и мясом, что та задремала за столом.
– Вот уж умаял ты девочку, изверг, – услышала она сквозь дрему и проснулась, глядя на хохочущего Егора непонимающими глазами. Всю дорогу до дома она спала в машине, уютно завернувшись в выданный бабушкой плед, а дома, едва переступив порог, уснула одетая на диване и проспала так до утра, яростно отбрыкивая ногами Егора, попытавшегося ее раздеть и уложить как следует.
– Что это со мной вчера было? – ошарашено спросила она утром у Егора.
– Отравление кислородом, – на полном серьезе ответил тот. – Твои легкие, привыкшие вдыхать бензиновый смог, не справились с переработкой чистого воздуха.
Только родителям Кира пока так и не осмелилась сказать о своем предстоящем замужестве, который день откладывая тягостный разговор «на потом».
– Ну что, поехали! – Егор прервал Кирины мысли «на полуслове». – А то разберут все стоящие вещи.
Кира засмеялась и поднялась со стула. Формулировка Скарлетт О'Хара «Я подумаю об этом завтра» очень помогала, но неотвратимость этого «завтра» действовала ей на нервы.
Через три часа хождения по рынку Кира дико замерзла и вульгарно проголодалась. Егор, охрипший от того, что яростно торговался за каждую вещь и раздувшийся, как индюк, от гордости, что сэкономил «семейные деньги», нес пакеты с покупками.
– Пошли, – он потянул Киру в небольшой кафетерий, располагавшийся на территории рынка.
– В уличных кафе есть опасно, – заученным тоном зубрилы-отличницы продекламировала Кира.
– Спорим, ты в них ни разу не была, захохотал Егор и потянул ее за руку. – Пошли, ты же замерзла!
Против опасений Киры, в небольшом зале оказалось тепло, а пластиковые столы зеленого цвета были чистыми.
– Садись! – Егор отодвинул Кире стул и поставил пакеты под столик. – Я сейчас что-нибудь принесу. Взяв поднос, он направился к витрине и через несколько минут уже шел назад. Посетителей в кафе было немного, а стоящие на раздаче официантки обслуживали очень быстро.
Через пару минут Егор уже поставил перед Кирой тарелку с двумя огромными чебуреками, миску с салатом и большую кружку кофе с молоком, то же самое, только в большем количестве, он разгрузил с подноса себе.
– Я столько не съем! – Кира испуганно посмотрела на чебурек, смахивающий габаритами на одеяло.
– Съешь, здесь очень вкусно готовят!
Кира с опаской откусила чебурек и зажмурилась от удовольствия: тесто было горячим и хрустящим, а мясо внутри – сочным. Кира ела, прихлебывала горячий сладкий кофе, согревалась и с удовольствием перебирала в уме свои покупки: легкую, но теплую курточку фиолетового цвета с пушистым мехом на воротнике и манжетах, разноцветную полосатую шапочку и такие же перчатки и шарф. А еще, сэкономив значительное количество денег благодаря умению Егора торговаться, она купила черные джинсы и ботинки на высокой платформе для себя, теплый нарядный жилет голубого цвета для Евгении Никитичны и стильный черно-серо-белый полосатый шарф для Егора. Потратив деньги Киры, они перешли на средства Егора, который принарядился в очередную кожаную куртку. Кира очень долго уговаривала его и все-таки путем шантажа и подкупа уговорила померить длинное кашемировое пальто и долго хохотала до слез над его нелепым видом, доводя продавщицу, уверявшую, что «сидит просто великолепно», до тихого бешенства.
– Это пальто сидит на тебе так же ужасно, как на мне шуба, – давясь от смеха, сказала Кира. – Снимай уже, не позорь мои седины!
Последними приобретениями стали носки, в которых каждый палец был упакован «отдельно». Кира купила их семь пар – разных цветов.
– Буду менять по дням недели! – с гордостью объявила она. – Главное, не попасться в них на глаза маме, а то ее хватит инфаркт!
Закончив оргию покупок и наевшись, Кира почувствовала себя значительно лучше, чем утром. И наступление зимы теперь уже не было таким страшным, потому что вместо ненавистной широкополой шляпы можно было надеть яркую шапочку, в которой будет вдобавок тепло.
Внезапно у нее зазвонил сотовый. Кира взглянула на дисплей и застонала:
– О нет! Только не это! Она нажала кнопку приема, вдохнула побольше воздуха и выдавила обреченным голосом:
Да, мама!
Егор хмыкнул и пошел к витрине: Закажу еще кофе! Тебе взять? – спросил он. Кира кивнула и попилила себя ребром ладони по горлу.
– Кира, с тобой все в порядке? Ты давно не звонишь и уже две недели не была у бабушки, – строгим «инквизиторским» тоном спросила мать. Кира вздохнула. Интересно, почему мама ни разу в жизни не назвала ее иначе, чем «Кира»? Бабушка Егора зовет ее «доченька» или «Кирочка», Егор – «Кируся», «малыш», «милая», а ее родители всегда обращаются так официально, как будто находятся на приеме у английской королевы.
– У меня были проблемы, но в следующую среду я обязательно заеду к бабушке, – жалобно пропищала Кира, понимая, что мать сейчас разнесет все ее оправдания в пух и прах.
– Смею тебя уверить, что у всех нас, простых смертных, время от времени появляются более или менее значимые проблемы, – отрезала мать. – Но это ни в коем случае не должно отражаться на окружающих.
– Ну, не всем же быть «железными леди», как Маргарет Тэтчер и ты, – парировала Кира. Мать польщено засмеялась, и голос ее слегка оттаял.
– Так что там у тебя стряслось? Нужна наша с отцом помощь?
– Нет, мам, ничего такого, во что нужно ввязывать окружающих, – заверила Кира. – Я справлюсь.
– С тобой что-то не так, Кира, – резюмировала мать. – Ты стала какая-то другая. У тебя даже голос изменился. Ты влюбилась?
– Да! – тут же бухнула Кира и заерзала на стуле. – Ох, зачем она это сказала! Ну, держись, сейчас начнется!
– Кто он? Сколько ему лет? Где работает? Это у вас серьезно? – мать сыпала вопросами, как из пулемета.
– Мама! – умоляюще произнесла Кира.
– Он рядом? – в проницательности матери отказать было нельзя. – Хорошо, Кира, можешь не отвечать, но я жду тебя на следующей неделе у бабушки, и надеюсь, что получу ответы на все свои вопросы.
– Хорошо, мама, пока! – Кира захлопнула крышку телефона и отдышалась.
– Ураган «Катрина» сегодня обошелся практически без жертв, – сообщила она Егору.
– Кстати, как зовут твою маму? – поинтересовался Егор.
– Катрина, – фыркнула Кира, а Егор оглушительно расхохотался. – Да уж, с тещей мне явно повезет!
– Пошли домой, зятек! – Кира залпом допила кофе и поднялась со стула. – Мне хочется поскорее померить все обновки и продумать линию защиты. В среду меня вызывают «на ковер», где с пристрастием допросят с применением детектора лжи и пыточных инструментов, а потом вынесут вердикт: убить меня сразу или помучить как следует?
В понедельник Кира оказалась настолько завалена работой, что ей некогда было ни о чем думать. Она била по клавиатуре с такой скоростью, что к обеду у нее заболели кончики пальцев и сломался ноготь. Как всегда, когда она нервничала, в голове стало как-то мутно, и она плохо соображала, тупо набирая текст и сразу распечатывая готовое, чтобы не запутаться окончательно. На душе было муторно, и Кира знала причину этой мути. Сегодня ночью ей, как обычно, приснился кошмар. Она так же бежала по заросшему мокрым вьюнком полю, так же падала, только потом все вдруг изменилось. Когда она оглянулась, то вместо привычной темной фигуры с топором в руках увидела почему-то… куклу. Огромную куклу в ярко-розовом платье с многочисленными кружевными оборками, стоящую за ее спиной и усмехающуюся жестокой улыбкой. Что это значило, Кира не знала, и вот уже полдня пыталась вспомнить, понять, разобраться. Казалось бы, нужно было просто забыть – мало ли что может присниться? Но сон почему-то упорно не шел у нее из головы. Из-за этой сумятицы в душе и мыслях Кира даже с Егором утром толком не разговаривала и не слышала, что он спрашивает, из-за чего последний жутко обиделся, и в итоге она поехала на работу на своей машине. Теперь Егор упорно не брал трубку, как маленький ребенок, которому не купили машинку, и из-за этого Кира расстраивалась еще больше.
В обед позвонила мать. Кира только-только собралась идти в кафе, как телефон затрясся, как припадочный, на столе. Обрадованная, что звонит Егор, Кира, следившая за выползавшим из принтера листом бумаги, схватила трубку и, услышав материнский голос, сникла. Об обеде следовало забыть! Мама, очевидно, всю ночь не спала, готовясь к беседе и сейчас попросту задавит Киру своим интеллектом.
– Кира! – голос матери был резким и настойчивым. – Быстро расскажи мне все о своем молодом человеке!
– Его зовут Егор, – обреченно начала Кира. – Он почти мой ровесник, старше на несколько лет. Симпатичный, душевный, и я его люблю.
– Я спрашиваю не об этом! – отрезала мать. – Я даже не мечтаю об ученой степени, понимаю, что к тридцати годам ее мало кто имеет. Но, надеюсь, у него есть хотя бы высшее образование?
– Нет, – Кира втянула голову в плечи, ожидая следующего вопроса, и он не замедлил появиться.
– Где он работает?
– Он – охранник в частной фирме, – понуро ответила Кира. – Но я люблю его независимо от его должности и положения в обществе!
– Кира, ты что, смеешься надо мной? – голос матери задрожал от гнева. – Это же просто немыслимо! Он что, всю жизнь будет сидеть на нашей с отцом шее?
– Мама, ну что ты такое говоришь! – Кира попыталась урезонить мать. – Никто не собирается сидеть на вашей шее! Он вполне взрослый и самостоятельный мужчина, содержит мать и бабушку.
– Так, – голосом, не предвещающим ничего хорошего, протянула мать. – У него еще есть куча малообеспеченных родственников! Просто прекрасно! Стоило ждать до тридцати лет, чтобы связаться абы с кем! Ты еще скажи, что у него есть бывшая жена и парочка несовершеннолетних детей, которым он выплачивает алименты. Хуже уже не будет!