«Да куда я полезу? Все равно не выгорит».
Вы выполняете свою работу качественно и… бесплатно. Вам постоянно кажется, что прежде чем брать с людей деньги, вам нужно «набраться опыта». Работает установка: «Бесплатно мне делать легко, потому что я не боюсь накосячить. За деньги работать сложно и страшно, ведь я могу подвести клиента».
Если все или парочка признаков вам давно и хорошо знакомы, это повод задуматься о том, что у вас синдром новичка.
Синдром новичка может развиться не только у вчерашних студентов, но и у сильных профессионалов с прочной репутацией и солидным стажем. Чтобы почувствовать себя новичком, достаточно поменять сферу деятельности или взяться за задачу, с которой раньше не сталкивался. Более того, для опытного человека синдром может стать даже большей проблемой, чем для двадцатилетнего парня, устроившегося на первую в жизни работу.
Человек с синдромом новичка любую связанную с работой трудность или неудачу воспринимает как угрозу собственной профессиональной идентичности.
Один плохо составленный отчет, и ты уже готов признать, что ты инфантильный, глупый, ни на что не годный и вообще учился не на том факультете. Чем сильнее самовосприятие человека зависит от его карьеры и профессии, тем сильнее эти мысли бьют по самооценке.
Представьте классного специалиста Петю, впервые получившего должность руководителя. Еще вчера он знал о своей работе абсолютно все, а начальство и коллеги хором пели, что лучшего человека на это место не найти. Сегодня перед ним стопка подозрительных документов, на которой он успел оставить кофейное пятно, в расписании куча совещаний непонятно с кем, все от него чего-то хотят. Голова кругом.
Тут бы ему пойти поинтересоваться у собственного начальника, для чего нужен бланк А и входит ли в его должностные обязанности решать споры бухгалтерии и маркетинга по поводу кофеварки. Но гордость не позволяет, стыдно. Человеку с репутацией и именем просить о помощи? Да никогда!
Петя пытается разобраться самостоятельно — не выходит.
В итоге вместо того, чтобы потихоньку учиться, он начинает прятаться от проблем, имитировать бурную деятельность и фабриковать мнения. Вчерашнему специалисту Пете очень плохо. Он думает, что не заслуживает своей должности, обесценивает весь предыдущий опыт и боится лишний раз посмотреть в глаза начальнику.
А теперь давайте подумаем, как он мог бы себе помочь.
В первую очередь понять, что он — не финальная точка пути, а всего лишь часть процесса, точнее, одна из стадий эффекта Даннинга — Крюгера, который описывает искаженное восприятие собственных способностей и возможностей у профессионалов разного уровня. Если в первый рабочий день вы чувствовали себя способным горы свернуть, а через несколько месяцев начали подозревать, что вам в пору увольняться, — не волнуйтесь, дальше будет лучше. Вы прошли стадию самоуверенности полного профана и теперь достигли дна профессиональной самооценки. Настало время от него оттолкнуться.
Уверенность в собственных силах будет расти вместе с ростом профессионализма.
Осознав, что вы проходите нормальную стадию развития из личинки в профессионала, попробуйте начать воспринимать рабочие проблемы как вызовы. Помните, дело не в том, что вы глупы, а в том, что конкретная задача для вас пока (!) сложна. Но это не значит, что вы с ней не справитесь.
Используйте дополнительные ресурсы: ищите наставника, просите помощи (у коллег и начальников, а еще у психологов, коучей или других специалистов), учитесь, говорите, что вам нужно больше времени, делитесь опытом с такими же новичками. Главное — не молчите о своих трудностях.
Положитесь на свою жажду знаний и поддерживайте в себе интерес к новой сфере.
Не забывайте отдыхать. Напоминайте себе, что быстрые результаты — не главное, на самом деле каждая ваша ошибка не случайна и помогает вам расти.
Так вы сможете быстрее преодолеть разрыв между сложностью задачи и своим самоощущением.
Кроме того, снизить тревожность и помочь справиться с синдромом новичка могут классические приемы: упражнения на дыхание, медитации и рационализация (например, можно записать на бумажку все, чего вы сейчас боитесь, и перечислить способы справиться с событием, если оно вдруг произойдет).
Юлия БулгаковаСиндром невыбранности
Мы выбираем, нас выбирают,
Как это часто не совпадает.
психолог, индивидуальный и командный коуч, старший тренер Международного Эриксоновского Университета и спикер TEDx, автор книги «Разреши себе чувствовать»
1983 год. Мне 16. Мы с моими подругами Леной и Ирой, весело щебеча и болтая, шли в кино. Тогда это было настоящим событием!
Идущая навстречу женщина ласково, с улыбкой разглядывала нас. И вдруг, слегка замедлив шаг и глядя на Иру, сказала:
— Деточка, ты очень красивая.
— Спасибо, — заулыбалась Ирка, и мы пошли дальше, продолжая болтать.
Болтать-то мы продолжили, но настроение в нашем трио изменилось. Потом Лена вдруг замолчала и до самого кинотеатра не произнесла ни слова. На наши «что случилось?» она отмахивалась своим «ничего, все нормально, отстаньте». Образовалось странное чувство то ли вины, то ли раздражения, которое своим отчуждением создавала Лена. Казалось, что-то надо сказать, спросить или сделать, но совершенно непонятно, что именно.
Кино отвлекло нас. Обратно Ира уехала на автобусе, а мы с Леной жили рядом и отправились домой вместе.
— Что случилось? Ты чего надулась? — спросила я.
— Я что, некрасивая? — вдруг с горечью выдохнула Лена.
— Красивая, конечно, а в чем дело?
— Эта тетка сказала, что Ирка красивая, с какой это стати? Если бы она сказала «вы красивые», это одно, а так получается, что Ирка красивая, а мы нет. Несправедливо. И вовсе Ирка не красивее нас.
— Ну, значит, этой тетке Ирка понравилась больше, чем мы. Тебе-то что? Позавидовала что ли? — пыталась я докопаться до сути.
— Ты не понимаешь! — вспыхнула Лена и ускорила шаг.
Наша дружба естественным образом быстро рассосалась. И вот спустя 30 (господи, тридцать!!) лет я встретила Лену в одной управленческой команде, которую мне случилось сопровождать как коучу. Сказать, что я удивилась, — это сильно преуменьшить мои чувства.
Директор пригласил меня помочь справиться с затянувшимся конфликтом и странным недовольством, плавающим внутри команды.
На самом деле это был не совсем конфликт, а эмоционально незрелая возня между финансовым директором и остальным коллективом.
Финансовым директором была та самая Лена.
На установочной встрече, где присутствовали руководители и члены команды, я задала вопрос:
— Как вы думаете, что за тема вашего недовольства друг другом? Если, например, снимать о конфликте фильм, как бы он назывался?
Прозвучали «День сурка», «Молчание ягнят», «Снова-здорово», «Осторожно, злая команда», «Не будите спящего тигра». Мы долго разговаривали с коллективом, сначала вместе, потом по одному, потом снова вместе. Я поняла, что проблема крутится вокруг «Елены Прекрасной».
Как только происходило что-то, где центром внимания была не Лена, возникало недовольство с ее стороны. Она могла уйти в себя, начать обижаться на мелочи, создавать напряжение неоднозначными реакциями. Заметно это было всем, кроме нее. Рабочие процессы при этом не нарушались, но напряжение было такое, что усилий приходилось прикладывать на порядок больше, чем обычно. Потом Лену отпускало, и мир на какое-то время налаживался до очередной похожей ситуации.
У Лены был, как я его называю, синдром невыбранности. Выстраданный с самого детства, компенсирующий неграмотное, ужасающе неправильное родительское поведение.
Ребенок не в силах влиять на родителей, они до определенного возраста для него практически боги. И вот взрослый человек, выросший в семье со стратегией поведения, провоцирующей этот синдром, так и не может повзрослеть в этой своей части. Обида сжимает сердце и заставляет вести себя неадекватно.
Основой для такой стратегии является постоянное, как уровень нормы, непризнание ценности ребенка.
Оно проявляется как в мелочах, так в серьезных ситуациях. Ребенок, с точки зрения родителей, как бы все время не дотягивает до какого-то уровня. Его постоянно с кем-то сравнивают не в его пользу, не хвалят за достижения, не празднуют его успехи и любую обратную связь начинают с критики. Конечно, взрослые это делают не специально. С точки зрения родителей, так они сподвигают ребенка к развитию и победам.
Ленина мама регулярно расспрашивала ее о детях, которые на контрольных, концертах, соревнованиях, выставках оказывались лучше, и начинала их хвалить. Лене было обидно. Родительский садизм? Да нет, просто невежество и ограниченность. Кроме того, родители по-разному относились к Лене и ее младшей сестре Марине. Марине — красивое платье, восхищение родителей и лучший кусочек пирога. Лене — больше строгости, контроля и суровых интонаций. Младшей — с лихвой карманных денег, старшую — ограничивают и требуют вернуть сдачу.
Родители, кстати, часто неосознанно создают подобные иерархические конструкции в семье. Именно такое родительское поведение и заставляет потом уже взрослых людей кричать внутри:
• Меня не выбрали!
• Все лучше меня!
• Я не хороша, я не в порядке, я не ценна!
• Они все против меня!
Травмированная синдромом часть личности создает свои клише и выводы: