. Третий Саошьянт; см. с. 382 и далее.
Астовидáд. Среднеперс.; авест. Асто Видоту (см.).
Áсто Видóту. Авест. «Разлагающий плоть»; среднеперс. Астовидад. Дэв смерти, тления и осквернения, которое заключает в себе мёртвая плоть (в этом качестве отождествляется с Насу — см. с. 111). Асто Видоту набрасывает [452] на шею человека петлю-аркан, но с шеи праведника петля спадает,[8] грешную же душу дэв Визареша тащит на аркане в ад. Иногда Асто Видоту приписывается способность умертвить человека, обычно через болезнь. См. с. 91, 93, 328 и внутритекстовый комментарий на с. 297.
Áтар. Авест. «Огонь»; среднеперс. Адýр. Поклонение огню (при различии верований, обрядов и ритуалов, связанных с культом огня) зафиксированы с древнейших времён у всех народов индоиранского региона (см. с. 11, 18). В «Ведах» зороастрийскому Атару соответствует бог огня Агни, занимающий одно из высших положений в пантеоне и выполняющий функции, сходные с функциями молитвы найрьо сангха в индоиранскую эпоху. В «готическом» зороастризме Атар мыслится как одна из священных стихий и одновременно нематериальная субстанция, разлитая по всему Космосу и связанная с понятием «Аша». В «Младшей Авесте» Атар выступает уже как самостоятельное божество с антропоморфными чертами, сын Ахура Мазды. Образ Атара как стихии «Авеста» и пехлевийские источники различают в пяти ипостасях (см. с. 100). Древнейший известный храм огня датируется раннеахеменидской эпохой (IX—VIII вв. до н.э.); огню был посвящен один из месяцев древнеперсидского календаря (дополнение 1); Дарий I и другие ахеменидские цари изображали себя совершающими служение алтарному пламени. Первый царь династии Сасанидов Арташир I Папакан в 227 г. н.э. основал родовой коронационный храм огня в местности Накш-и Раджаб (близ Истахра); последующие Сасаниды также основывали храмы огня для коронации (илл. 8, слева) . Три сакральных огня зороастрийской религии — 1) огонь Кави Виштаспы Адур-Виштасп (позднее Адур-Гушносп) в Мидии (в иранском Азербайджане в районе Шиза); 2) огонь Хварны Адур-Фарнбог (позднее: Фробак; разночтения: Фробог, Фробо, Фроба) (букв.: «Преуспевающий [благодаря] Фарру» в Истахре (Персия) и 3) огонь Михра Адур-Бурзцн-Михр в Хорасане[9] (Парфия) были посвящены соответственно: царю и воинам; жречеству; общинникам — скотоводам и земледельцам. Вместе эти три огня символизировали три сословия иранского общества — воинов, жрецов и скотоводов; легенды об этих огнях см. на с. 169, 173, 242. Храмы огня более низкого ранга возводились повсеместно, важнейшие из них посвящались Варахрану (Адур-Варахран, позднее Адур-Бахрам); как правило, их основывали в честь военных побед.
Ещё в середине XIX в. в Средней Азии сохранялись пережитки огнепоклонничества. Н.А. Ханыков, в частности, отмечал: «Несмотря на строгость соблюдения обрядов ислама в Бухаре <…> есть обычай, сильно порицаемый духовенством, праздновать всякую весну так называемую „суннитскую среду" <…> напоминающую наш канун Купалы. После заката солнца разводят костры и прыгают через пламя. Больных лечат огнём, обводя их три раза вокруг костра и заставляя прыгать через него; кроме того, зажигают факелы и заставляют больного смотреть на пламя, причём больного легко ударяют по спине, приговаривая: „…ступай [болезнь] в пустыни, ступай в озера". К этому нужно добавить, что зажиточные после рождения ребёнка зажигают в течение [453] сорока ночей под колыбелью новорожденного свечу — с тем, чтобы отогнать от него злых духов. Во время рамазана народ предаётся игре огнём („аташ бази"), причём это слово, значащее в Персии просто „фейерверк", имеет совсем другое значение. Играющие образуют два стана и в пространстве, разделяющем их, разделяют нечто вроде наших фальшфейеров, называемых „лунным светом" („мах тоби"). Каждый стан старается завладеть ими, осыпая противника бурьками и шутихами».[10]
Áтвйа. Авест. «Водяной»; среднеперс. Áспйа, фарси Атиби́н. Представление восходит к древнейшим временам эпохи индоиранской общности; судя по этимологии имени, первоначально Атвйа считался водным божеством или, может быть, божеством дождя (поскольку Трита, считавшийся на ранней стадии сложения культа сыном Атвйи, связывался с молнией и грозой). В «Ведах» Атвйе соответствует эпитет ведийского Триты — Трита Алтья (букв.: «Третий водяной»), В «Хом-яште» Атвйа — второй человек, выжавший сок хаомы, отец Траэтаоны (см. с. 186-187); остальные авестийские тексты и пехлевийские источники упоминают только родовое имя «Атвйан»/«Аспйан», сопровождающее имена героев, чаще всего Траэтаоны–Фретона, но иногда и других (например, «Бундахишн» 31.4); в «Денкарт» VII.2.70 и «Затспрам» 13.6 к «десяти коленам рода» Аспйи возводится род Зардушта. В «Шахнаме» Атибин — отец Фаридуна (см. с. 188, 196).
Атиби́н. Фарси; авест. Атвйа (см.).
Атравáн. Авест. См. примеч. 689 на с. 278.
Атрáт. Среднеперс. и фарси; авест. Трита (см.).
Атропатакáна. Среднеперс. Область на севере Ирана, совр. иранский Азербайджан; в пехлевийской традиции иногда — родина Зардушта. См. с. 53.
Áттис. Греч. См. в статье: Кибела.
Атурпáт Махраспандáн. Магупат при шаханшахе Шапуре II. См. с. 61-62, 305.
Aýд. Один из среднеперс. вариантов имени Удаи; см. примеч. 384 на с. 179.
Аудáк. См.: Уда.
Аурамáзда. Древнеперс. После воцарения Дария I — верховный бог в религии Ахеменидов; соответствует авестийскому Ахура Мазде. См. с. 46-48, илл. 5-А.
Аурвадáсп. Среднеперс. разночтение имени Уругадхасп (см.).
Аурвáйто-данг. Среднеперс. «Дружественный [по отношению] к области[?]». В «Авесте» не упоминается; происхождение образа неизвестно. В «Денкарте» — персонаж с неясной смысловой нагрузкой, описываемый как праведник, но в то же время предок многочисленных врагов Заратуштры, и [454] выступающий одновременно как оппонент пророка и как его защитник; см. с. 309. В «Затспрам» 20.8 косвенно упоминается под именем Аурвайто-дих; см. с. 263.
Аурвáйто-ди́х. См.: Аурвайто-данг.
Аурвасáра. Авест. Одно из предположительных прочтений имени противника Нави Хаосравы; см. примеч. 614 на с. 240.
Аурвáт. Среднеперс.; авест. Хаурватат (см.).
Аурвáд-нар. См.: Дети Заратуштры.
Афрасиáб. Фарси; среднеперс. Фрасийак (Тур), авест. Франграсйан (см.).
«Афренакáн». Раздел «Малой Авесты». См. с. 69.
Ахримáн. Среднеперс. и фарси; авест. Ангхро Майнью (см.).
Ахт. Среднеперс.; авест. Ахтия (см.).
Áхтия. Авест.; среднеперс. Ахт. Колдун, противник Йойшты, персонаж «Книги о Явиште, сыне Фрияна». Происхождение образа неясно. См. с. 343-347.
«Ахýна Вáйрья». Авест. «Как Господь наилучший»; среднеперс. «Ахунвáр». Название главной зороастрийской молитвенной формулы. См. с. 82, 272—273.
«Ахунвáр». Среднеперс.; авест. «Ахуна Вайрья» (см.).
Ахýра Мазда. Авест. «Господь Мудрый»; древнеперс. Аурамáзда, среднеперс. Ормáзд, в грецизированной передаче Оромáздес. Верховный бог зороастрийского пантеона, в системе дуализма тождественный мировому Добру и противостоящий Ангхро Майнью. Представление восходит к культу ахуров в индоиранской религии; по одной из гипотез, уже в то время Ахура Мазда почитался у многих племён как верховный бог, связанный с небом и иногда олицетворяющий «небесную твердь» (следы такого представления сохранились в «Ясна» 30.5 и «Яшт» 13.3); согласно другой гипотезе, культ ахуров был переосмыслен в монотеистический культ Ахура Мазды Заратуштрой. В «Авесте» Ахура Мазда часто называется одним словом «Мазда»; первоначально считалось, что это эпитет или составная часть имени, употребляемые в качестве сокращённого именования (сравн.: в «Авесте» — Ардвисура Анахита, в религии Ахеменидов — Анахита, в среднеперсидской традиции — Анахид (см.: Анахид 1); позднее было высказано предположение, что слово «Мазда» выделяет среди ахуров главное божество, а оба слова вместе — «Ахура Мазда» — являются не собственным именем, а эвфемизмом-«заменителем» имени верховного бога, которое либо запрещалось произносить вслух, либо оно считалось «непостижимым», неизвестным (то есть объективно не существовало); в пользу такого предположения, однако, убедительных доказательств не найдено. Зороастрийские тексты всех эпох обычно называют Ахура Мазду «духом», но как чистая абстракция он выступает только в «готическом» зороастризме (с. 20-24); «Младшая Авеста» и пехлевийские источники наделяют Ахура Мазду чертами, свойственными языческому [455] божеству (хотя, как и другие зороастрийские боги, он не имеет антропоморфного облика): он — отец Амеша Спента, Аши, Даэны и других богов, сам принимает непосредственное участие в борьбе со Злом, обращается за помощью к язатам и молится им, беседует с Заратуштрой — обучает его правилам отправления культа и излагает зороастрийские заповеди. Вплоть до сасанидской эпохи Ахура Мазда — небесный прототип жречества; в основной триаде зороастрийских добродетелей («благие мысли, благие речи, благие дела») олицетворяет «речи» — Мантра Спенту. Греками отождествлялся с Зевсом. Об антропоморфных изображениях Ахура Мазды в сасанидскую эпоху см. примеч. 96 на с. 53 и илл. 10. В зерванизме Ормазд — младший брат Ахримана.