Пусть жертвы не приносят
Ни негодяй, ни шлюха,
Ни душегуб, ни верящий,
Но не поющий Гат,
Противник этой веры
Ахуры с Заратуштрой.
Когда приносят жертвы
Негодник или шлюха,
Убийца или верящий,
Но не поющий Гат,
Противник этой веры
Ахуры с Заратуштрой, —
То отстранит спасенье
Божественный Вертрагна.
Тогда в арийцев страны
Придут войска набегом,
Тогда в арийцев страны
Придут войска врагов,
И сто сразят арийцев
На пятьдесят ударов,
На сто ударов — тыщу,
На тыщу — мириад,
На мириад — без счёта [СК].
У Вертрагны десять обликов, десять воплощений-инкарнаций, в виде которых он является людям и богам. Вертрагна может налететь ураганным ветром, который пригибает к земле и с корнями выворачивает вековые стволы. Может воплотиться в прекрасного златорогого быка. Может, подобно лучезарному Тиштрии, — в коня белого, прекрасного, златоухого <...> с золотой уздой [СК], в могучего двугорбого верблюда; может явиться
Рассвирепевшим вепрем,
Злым, острыми зубами [134]
И острыми клыками
Разящим наповал,
Взбешённым, неподступным,
Сердитым, пёстромордым,
Увёртливым, проворным [СК].
(илл. 14-Б, 15-Б).
Бог войны, кроме того, может принять обличье пятнадцатилетнего отрока, и зрелого мужа, и дикого горного барана — воплощения божества царской принадлежности Xвáрны (илл. 15-А), и дикого козла, и птицы Варагн.
На памятниках искусства Древнего Ирана засвидетельствованы многочисленные изображения медведей, однако дошедшие до нас тексты не содержат сведений, какому божеству соответствует эта инкарнация. Предполагается, что в облике медведя также изображался Вертрагна (хотя в «Бундахишне» (15.31; 23.1) медведь упоминается в числе монстров, фактически приравниваемых к храфстра — см. с. 103, 177).
Ширококрылая [СК] птица Варагн стремительна в полёте, а в её перьях заключена чудодейственная сила. Если взять перо птицы и провести им по телу, этим снимется колдовское заклятие врага. Обладателя такого пера никто не сможет ни убить, ни повергнуть в бегство, ни околдовать злыми чарами. Перо священной птицы Варагн — это талисман, дарующий удачу и победу:
Когда войска сойдутся,
<...>
Стоят друг против друга,
Свои ряды ровняя —
Никто не побеждает,
Никто не побеждён.
Возьми тогда четыре
Пера от птицы Варагн
И перед каждым войском
Те перья подержи.
И первым кто помолится,
Кто призовёт Вертрагну
И всеблагую Силу,
Тому тогда и будет
Принадлежать победа [СК].
«Точная идентификация этой хищной птицы затруднительна — предлагалось отождествление и с орлом, и с коршуном, и с ястребом. Вероятнее всего, что Варагн — это всё же ворон, птица бога войны у других индоевропейских народов, например, у древних германцев и скандинавов, у которых ворон, птица, питающаяся трупами, посвящена богу войны и смерти Óдину. <...> Не исключено, что русское слово „ворон" и другие, близкие по звучанию обозначения этой птицы в балтийских и уральских языках — заимствования из древнеиранского» (Стеблин-Каменский И.М. К «Гимну Вэртрагне» // Авеста. С. 191. Примеч. 2.) [135]
Хварна
Изложено на основе компиляции сведений из «Авесты» и пехлевийских текстов разных эпох; стихотворные переводы — из «Яшт» 19 («Замйад-яшт»)
Хвáрна (среднеперс. Фарр) — абстрактная божественная сущность, харизма, сакральная сила; олицетворение неземного высшего начала и сияющего священного Огня Ахура Мазды — Атара.
Мы чтим недосягаемую,
Божественную Хварну —
Самое славное, превосходящее,
Наилюбезное, наиразящее,
Наиловчайшее, неуловимое,
Высшее средь созданий.
<...>
Многоблаженное,
Многопрекрасное,
Многообразное,
Многополезное
И лучезарное [СК].
Хварна приносит изобилие, удачу во всех делах, счастье, добрую судьбу, славу и торжество над врагами:
Пусть кто-нибудь из смертных
<...>
Той Хварной недоступной
Сумеет завладеть,
Тогда дары священные
Получит благотворные
И преблагословенные
Возьмёт жреца дары.
Тогда благая Аши
Последует ему,
Дающая богатства,
И пастбища, и скот;
Вседневная Победа
Последует ему,
Сметающая силой
И длящаяся годы;
Сразит с Победой этой
Он всех своих врагов [СК].
Те же, кто несчастлив и в жизни, имеют плохую Хварну. [136]
Хварна — символ власти, богоизбранности и царственной принадлежности, воплощение героизма. Все иранские герои боролись за обладание Хварной и, заполучив её, совершали блистательные подвиги или становились царями — могучими и смелыми, отважными и мудрыми, всесильными царями [СК]. Одним из таких царей был Кáви Кавáта (среднеперс. Кей Кавáд, фарси Кей Кобáд): завладев Хварной, он стал родоначальником славной царственной династии Кавиев; его потомок Кави Хаосрáва (среднеперс. Кей Xосрóв, фарси Кей Хусрóу) разгромил туров — извечных врагов иранских арийцев; а последний царь этой династии, праведный Кави Виштáспа (среднеперс. Виштáсп, фарси Гуштáсп), был первым правителем, который обратился в веру Заратуштры и взял гонимого пророка Ахура Мазды под своё покровительство. Со времён Кави Каваты Хварну как символ царственной принадлежности и праведного величия иранцы стали называть «Хварной Кавиев», или «кавианской Хварной».
Свою Хварну имеют каждое племя, каждая община, каждое селение, каждая семья. Вместе с фраваши Хварна охраняет дом зороастрийца.
Как и все божества из окружения великого Датуша Ахура Мазды, Хварна является перед людьми в обликах своих инкарнаций. Она может воплотиться в зрелого мужа-воина, в хищную птицу Варагн, стремительную в полёте [СК], в лучезарный нимб вокруг головы великого шаханшаха из рода Сасанидов (илл. 10-А, 15-А), незыблемо царствующего в стране. Но чаще всего Хварна принимает облик прекрасного горного барана (илл. 15-А)[15] — одной из инкарнаций Вертрагны, — потому что Хварна Кавиев родственна Вертрагне, дающему победу над врагами. Обладатели Хварны Кавиев — сасанидские шаханшахи и наследники престола часто украшали свои короны витыми рогами горного барана (илл. 15-Б).
Митра
Изложено по: «Яшт» 10 («Михр-яшт»)
Когда Датуш Ахура Мазда создавал Ми́тру (среднеперс. Михр), чьи пастбища просторны [СК], он наделил его столь многими благими качествами, что Митра достоин такого же почитания и таких же восхвалений, как и сам бог-Творец.
Согласно «Яшт» 17.16, Митра — сын Ахура Мазды и Спента Армайти, брат Аши, Сраоши и Даэны. [137]
Митра могуч, отвагою подобен рыкающему льву (илл. 14-Б), великолепен, победоносен. Перед ним трепещут <...> все мыслимые дэвы [СК]. Он тысячеухий и тысячеглазый[16] [СК]. Он неподвластен обману.<...>
И смертного нет в мире
С такой дурною мыслью,
Чтобы была сильнее,
Чем Митры мысль благая.
И смертного нет в мире,
Чтобы дурное слово
Сильнее молил, чем бы
Благое слово Митра.
И смертного нет в мире,
Чтобы дурное дело
Сильнее сделал, чем бы
Благое дело Митра.
И смертного нет в мире,
Чей разум был бы больше,
Чем разум прозорливый
Божественного Митры.
И смертного нет в мире,
Чтоб так же чутко слышал
Обоими ушами,
Как слышит чуткоухий,
Тысячеумный Митра —
Он видит всех лжецов [СК].
Митра — бог клятвы и верности заключённому договору, хранитель закона и порядка, установленного Ахура Маздой. А великий бог, Творец мира и всего, что есть Добро в нём, заповедал приверженцам Истины — ашавáнам: не нарушай договора! <...> ни того, что заключаешь с [представителем] друджевского [мира], ни того, что [заключаешь] с единоверцем, причастным Аше, обоюдный ведь договор: и друджевский и артовский [В]. Ибо губит всю страну человек, нарушающий договор, нанося [этим] такой же удар по всему причастному Аше, как и сто [В] кавиев, карапанов, ашемаугов и всех прочих еретиков, богомерзких дэвопоклонников, соблазнившихся лживыми мыслями и лживыми речами.
Обитель Митры, чьи пастбища просторны [СК] — на Хара Березайти, в поднебесной вышине. Её создали Ахура Мазда и Амеша Спента. Там нет ни тьмы, ни холодов, ни палящего зноя, ни дэвов, ни болезней, ни скверны.
Золотую небесную колесницу Митры сотворил для него Спента [238] Майнью, Святой Дух. Она вся расписана звёздами, лучащимися, как лик Тиштрии, и запряжена четвёркой прекрасных белых пышногривых скакунов, у которых передние копыта позолочены, а задние покрыты серебром.
По утрам, едва вострубят петухи, возвещая, что взошло Солнце, Митра первым взлетает на своей колеснице ввысь. Возничая — благая Аши, дочь Ахура Мазды, настёгивает коней, устремляя их к лучезарному светилу;[18] кони раздувают ноздри и несутся вперёд, об