вращении сияния Солнца (см. с. 101) — это может означать переход Солнца от весеннего равноденствия к осеннему — полугодовой цикл от весны, когда семена бросают в землю, и до сезона урожая, когда собирают плоды. С другой стороны, под «вращением сияния» можно с равным основанием понимать переход Солнца от равноденствия к солнцестоянию (тем более что автор 34-й главы, говоря об «эпохах», явно ориентируется на солнцестояние — см. двумя абзацами выше), — это 3 месяца; и ещё 3 месяца проходят от рождения первых людей из ревеневого куста до того момента, когда дэвы лишают их полового инстинкта (см. с. 101, 103): трижды с перерывом в месяц (=2 месяца) они грешат, а перед тем живут праведно — логично предполагать, что тоже месяц.
Наконец, число 93 (года, прожитых Машйа и Машйои в супружестве), — откуда оно? Похоже, автор 34-й главы вставил его искусственно, чтоб подогнать общий конечный результат под 1000 лет. В «Бундахишне» на этот счёт содержится единственное расплывчатое указание (15.24): у Машйа и Машйои рождаются семь пар детей (см. с. [193] 103), мальчик и девочка, и каждая [пара] была братом и сестрой-женой, и от каждой из них, через пятьдесят лет, дети родились, и сами они [кто? пары или Машйа и Машйои?] умерли через сто лет [после чего? — если речь о Машйа]. Число 93 можно получить из расчёта: 100 лет (жизни первых людей после зачатия первой пары) - 7 лет (если пары рождались с перерывом в год) = 93 года, но как связать этот расчёт с указанием, что 50 лет Машйа и Машйои не имели полового контакта, а затем «стали мужем и женой», — совершенно непонятно.
…Ахуры были с ним, с юным Траэтаоной. Он снискал их благоволение. Осталось только, чтобы Вертрагна благословил его на бой.
И это свершилось. {Сначала к Траэтаоне с небес слетела Хварна, чтоб сопутствовать ему},[153] как сопутствовала эта огненная благодать всем былым царям Парадата, праведным, любезным Мазде. {Уже во второй раз покинув Йиму[154] из-за его греха, она устремилась к Траэтаоне в облике чернокрылой птицы Варагн}[155] — той быстролётной птицы, которая воплощает в себе Хварну и {Вертрагну-Победу}.[156]
Так был благословлён на царство Траэтаона. Вместе с Хварной птица Варагн принесла ему победу и удачу. {Теперь он из всех смертных наипобедоносным был после Заратуштры [СК]}.[157]
Траэтаона знал, {какая сила заключена в перьях птицы Варагн:
Дают нам благо перья
И кости сильной птицы,
Могучей птицы Варагн.
Никто того не может
Сразить, повергнуть в бегство,
Кому даёт удачу,
Кому даёт поддержку
Перо той птицы птиц.
Его убить не может
Тиран или убийца,
Никто убить не может
Владетеля пера —
Один он всех сразит!
Траэтаона могучий владел такою силой [СК] — у него было волшебное перо.}[158] {И ещё у него было победное оружие [СК] Саошьянта — Спасителя, грядущего сына Заратуштры, который родится чудесным образом в конце мировой истории и Друджа этим оружьем из праведного мира навек он изведёт [СК].}[159] [194]
Теперь Траэтаона мог бросить вызов Ажи Дахаке.
Грянул бой, беспощадный, кровавый, смертный бой Истины с Друждем. Траэтаона победил. {Он поверг и связал Ажи Дахаку, который был столь чудовищно греховен},[160] {и благодаря победе той Дахака им [был] сокрушён, [а] создания [Ахуры], следовательно, спасены и утешены}.[161]
{Траэтаона не в одиночку совершил этот великий подвиг. Вместе [с ним] также были<…>Бармийýн [и] Катайýн — его старшие братья, однако Траэтаона был более велик, нежели они.}[162]
{Но, пленив трёхпастое исчадие, связав его, Траэтаона убить его не смог и впоследствии приковал его [цепями] к скале Демавéнд. Там, в огнедышащем вулканическом жерле, злодей томится и сейчас, грызёт цепи, мечется в бессильной ярости.}[163]
В авестийской традиции Траэтаона убил чудовище Дахаку, [имевшего] три пасти, три головы, шесть глаз, [обладавшего] тысячью сил, всесильного дэва Друджа<.,.>которого произвёл Ангхро Майнью против телесного мира на погибель правдивости миров [Бр] («Яшт» 19.37, то же дословно в «Ясна» 9.8, «Яшт» 14.40 и др.)
Временами от рёва Ажи Дахаки Земля-Спандармат содрогается так, что разваливаются дома, отламываются каменные глыбы от скал и с грохотом обрушиваются вниз, и, как кровь из раны, хлещут из чрева земли раскалённые потоки лавы. {Когда мировая история завершится и настанет Судный день, Дахака вырвется из оков и снова набросится на творение Ахуры, — и будет убит, уйдёт из мира уже навсегда, безвозвратно.}[164]
Змей Ажи Дахака был низвергнут, {созвездие Скорпиона, правившее землёй тысячу лет, уступило власть созвездию Кентавра, и Траэтаона, сын Атвйи, венчался на царство. Он стал пятым царём в династии Парадата. Пятьсот лет было суждено ему править}[165] во всех семи каршварах.
{В жёны он получил Арнавак и Сахнавак. Когда-то Траэтаона молил ахуров об этом, и боги даровали ему такую награду за подвиг.}[166]
Но земля, доставшаяся ему…! Многие века она изнывала под гнётом змея-разрушителя и была разорена и разграблена. Брошенные селения; поля, заросшие сорняками; пепелища на месте деревень; одичалый скот в горах, — вот какое наследство досталось Траэтаоне [195] Атвйану. И по всей Хванирате свирепствовала чума, кося людей, ежедён забирая сотни и сотни жизней. Ведь друджванты-кочевники во времена Дахаки, грабя сёла, всех жителей убивали, — земля Хванираты осквернилась от трупов, {и Насу, дэв заразы, каждый день в облике отвратительной трупной мухи<…> с торчащими вперёд коленями, поднятым кверху задом, [которая] вся покрыта пятнами, как ужаснейшие храфстра [Кр], прилетала с севера}[167] на места побоищ, чтоб разнести заразу от мёртвых тел по всем каршварам.
Траэтаона знал целебные травы.[168] Секреты приготовления снадобий он тоже знал. {С ним было благословение Гайа Мартана},[169] ему сопутствовали ахуры, — и {благодаря закону хлебопашескому, который есть третья из основ религии [маздаяснийской], болезни все, даже чума, [были] излечены его лекарствами.
И много ещё чего благостного он дал роду людскому.}[170] {Многие дэвы лшзанские были сокрушены им и изгнаны из каршвара Хванираты},[171] {их зло и козни прочь сгинули}.[172] {Очистился лучший каршвар от чернокожих людей, что наплодились во времена Дахаки — после того, как молодая женщина была допущена к дэву, и молодой мужчина был допущен к паирике, — они, чернокожие потомки дэвов, бежали на юг и поселились на морском побережье.}[173]
{Так праведный Траэтаона, наследник рода Йимы, сохранил и уберёг Хванирату для трёх своих сыновей.}[174]
Траэтаона и Паурва
Единственный фрагмент мифа о Траэтаоне и Пáурве сохранился в «Яшт» 5.61-66; ниже он приводится полностью. Сюжет мифа неизвестен; никаких ссылок на него и никаких упоминаний о Паурве в других зороастрийских текстах и в светских произведениях не содержится. По косвенным свидетельствам, однако, установлено, что Паурва — персонаж древнеиранского эпоса, поэт и путешественник-мореплаватель, переживший множество приключений. Некоторые исследователи считают, что к легендам о Паурве восходит знаменитый цикл сказок о Синдбаде-мореходе.
Ей [Анахите] жертву приносил Паурва,
Бывалый лодочник,
Когда по воле Траэтаоны, победоносного воина,
Взлетел он в небо в образе коршуна. [196]
Без отдыха он носился
Три дня и три ночи,
Стремясь к своему жилищу,
И не мог вернуться к себе.
На скончании третье ночи
К утренней заре воспел он,
К восхождению Ардвисуры.[175]
И на утренней заре он
Воззвал к Ардвисуре Анахите:
«О Ардвисура Анахита!
Приди ко мне на подмогу,
Подай мне помощь!
Если я опущусь успешно
На землю, сотворенную Ахурой,
К своему жилищу,
То воздам тебе
Тысячью жертвенных возлияний
Молоком, заключающим хаому,
Очищенным по обычаю и отцеженным заотрой
В водах Ранхи».
И стекла к нему Ардвисура Анахита
В образе прекрасной девушки,
Сильной, стройной,
Прямой, высоко подпоясанной,
Знатного рода, именитого.
До самых лодыжек была она
Обута в сияющие сандалии,