Зороастрийская мифология — страница 63 из 123

А Порушаспа и Дукдауб о том и не ведали. Порушаспа смешал выжатый сок Хаомы с молоком, которое надоила его жена. Получился чудесный пьянящий напиток, и в нём были заключены и духовная сущность Заратуштры, и вещество его тела. И они выпили эту хаому.

Так свершился переход вещества, созданного Творцом для тела Заратуштры, через воду и растения, в тела его родителей.

Чудесный напиток пьянил их обоих, и они решили тут же зачать сына, и обнялись, возжелав о сыне. А вокруг них — за кустами около дома, под камнями и корягами, в горных пещерах, — всюду кишели дэвы, которых они не видели. И эти дэвы издали крик: [254]

Зачем ты это делаешь, мерзостный Порушаспа?! Сейчас же прекрати и больше не смей прикасаться к ней!

Порушаспа и Дукдауб в смущении, как люди, которым стыдно, разомкнули объятия и огляделись. Но никого не было вокруг. Они снова обнялись. И снова дэвы вскричали:

— Что ты делаешь, Порушаспа!? Не смей прикасаться к этой женщине, Порушаспа!

И опять они в смущении прекратили ласки, огляделись и никого не увидели.

И то же самое повторилось в третий раз.

Порушаспа и Дукдауб рассердились и сказали друг другу:

— Сомкнём же объятия и не остановимся, пока не завершим нечто! Не остановимся, даже если сюда явятся Нодар и Рак вместе с ним!

Рак (вероятно, пазендское неправильное написание имени Аирик) — сын Дурасроба, внук Манушчихра («Бундахишн» 31.31), в «Бундахишн» 32.1 упоминается под именем Раджáн; в «Денкарт» VII.1.70 — Аирик (см. выше, с. 250). Смысл упоминания этих персонажей в изложенном эпизоде «Денкарта» неясен.

И Заратуштра был зачат.

Тогда дэвы вознамерились уничтожить неродившегося пророка в утробе матери.

Они наслали на Дукдауб мучительные боли. Мерзкие исчадия надеялись, что Дукдауб обратится за помощью к колдуну-йату — это будет грех; ну а колдун, их гадких приспешник, по дэвовскому наущению даст Дукдауб смертельную отраву вместо лекарства.

По версии «Затспрама» (14.1), дэвы наслали на мать Зардушта дэвов лихорадки, боли и ветра, и с каждым из них было по 150 дэвов.

Измучившись от болей, Дукдауб пошла в дом колдуна, как дэвы и рассчитывали. Но её остановил голос Ахура Мазды, прогремевший с небес:

— Куда ты идёшь, праведная женщина? Знай: колдовское зелье нечестивых друджвантов — мерзость. Соверши очистительный обряд, омой руки и возрадуй алтарный огонь подношением ему чистых сухих дров — и ты исцелишься.

Дукдауб так и сделала. И боль ушла из её тела.

За три дня до рождения Заратуштры небесным светом осветилось селение. И все поняли, что этот свет — от Ахура Мазды.

А блистательный Йима, увидев этот свет, сказал дэвам в своей обители:[6]

— Через три дня и три ночи в мир придёт великий пророк! Скоро вам, дэвам, не будут поклоняться как богам и воздавать почести. [255]

Мир ликовал. Звери и птицы на своём языке рассказывали друг другу о грядущем рождении пророка.

{Когда он народился,

Пока он возрастал,

Возрадовались Воды

И выросли Растенья [СК].}[7]

Его чудесное рождение

Изложено по: «Затспрам» 14.6-16; «Денкарт» VII.3.2-3

В ночь, когда должен был родиться Заратуштра, Ангхро Майнью созвал злейших дэвов из тех, что предводительствовали над прочими дэвами, и послал их в дом Порушаспы, приказав умертвить младенца сразу, как только он появится на свет. Но благие творения Ахуры окружили роженицу защитой — особенно Хварна и семейный огонь, и дэвы не только не смогли причинить Дукдауб вреда, но даже приблизиться к дому не смогли. Сияние огня и Хварны было для них невыносимо.

Наконец, Ангхро Майнью послал Ака Ману, и говорил ему так:

— Ты бестелесен. Проникни же в разум Заратуштры и заставь его обратить помыслы к нам, дэвам.

Тогда всеведущий Ахура Мазда послал Boxy Ману на защиту новорожденного пророка. Добрый Помысел должен был уберечь Заратуштру от Помысла Злого.

Ака Мана подошёл к двери Порушаспова дома, открыл её и хотел войти внутрь.

Но на пути у него стоял Boxy Мана.

Дэв, уверенный, что Boxy Мана затем прислан Творцом, чтоб не пропустить в дом Зло, преисполнился готовности к схватке с Добрым Помыслом.

Но Boxy Мана повернулся к нему спиной, отступил в сторону, давая дорогу, и сказал:

— Входи!

И Ака Мана, глупец, не разгадал хитрости! «Я опоздал! Раз уж сам Boxy Мана дозволяет мне беспрепятственно войти в дом, значит, я не смогу причинить зла Заратуштре», — решил он и удалился прочь.

A Boxy Мана подошёл к ложу Дукдауб. Как только Заратуштра появился на свет, Boxy Мана вошёл в его разум, и от этого новорожденный малыш не заплакал, не закричал, как плачут и кричат все новорожденные, а звонко счастливо рассмеялся. [256]

Сидевшие подле роженицы семеро колдунов[8] отпрянули в изумлении. А Порушаспа сказал:

— Это небесное знамение! Я видел божественный свет, который исходил от моего сына, когда он засмеялся.

И тут произошло второе чудо — малыш заговорил:

«Как наилучший Господь,

Как наилучший Глава,

Давший по Истине дело

Мазде благое и власть,

Убогих поставив пасти» [СК].

Никто не понял этих слов — святых слов «Ахуна Вайрьи». Колдуны и Порушаспа изумлённо смотрели на малыша, закутанного в шерстяное овечье покрывало. Во всём мире только Ахура Мазда и Амеша Спента, а из дэвов — один только Дух Зла — знали, что новорожденный Заратуштра принял от Ахура Мазды веру — праведное зороастрийское учение, и что с этой минуты началась последняя Эра — Эра Разделения.

И как Заратуштра, соответственно своему земному телу, говорил земным голосом, Ахура Мазда ему в ответ сказал [словами] духовного [мира]:

— Ты должен сделаться моим первым жрецом и пророком! Ты принесёшь в грешный мир истинную веру и праведность. А я, Ахура Мазда, буду твоим покровителем и наставником.

{И Ангхро Майнью содрогнулся в преисподней и возопил:

Вот так злодей бранился,

Тлетворный Ангхро Майнью:

«Все божества не в силах

Расправиться со мной,

Один лишь Заратуштра

Расправится со мной;

Он бьёт меня молитвой

„Ахуна Вайрья" мощной,

Сражая, словно камнем

Величиною с дом;[9]

Он жжёт меня молитвой

„Аша Вахншта", словно

Расплавленный металл;

С земли меня сгоняет,

От одного бегу я

Спитамы Заратуштры».}[10] [257]

На следующий день Порушаспа отправился к семерым колдунам, которые принимали роды у Дукдауб, и спросил их:

— А какова же всё-таки причина того, что люди, родившись, сперва плачут, а смеяться начинают гораздо позже?

И колдуны ответили отцу Заратуштры:

— Новорожденные плачут потому, что чувствуют: они грешны и смертны. А смеётся и радуется тот, кто осознаёт собственную праведность.

О Братьях и противниках Заратуштры

Изложено по: «Затспрам» 15.1-6

В селении, где родился Заратуштра, жили пятеро братьев-карапанов: Брат-рýхш, Брат-рóйшн, Брат-рéш Тур (в «Денкарте» Братрок-рéш; новоперс. и фарси Братарвáш, Братарвáхш), Хазáн и Вадáсп.

Эти имена не встречаются в «Авесте»; прочтения их предположительные.

Они были потомками Кахварéдхи (среднеперс. Кохарéд), родившегося от Айшмы и Манушак, сестры Манушчихра.

Главным противником Заратуштры был Брат-реш Тур, третий из братьев-карапанов, — ибо у Порушаспы тоже было пятеро сыновей, и Заратуштра был третьим.

Старшие братья Заратуштры носили имена Ратуштáр и Рангуштáр, имена младших братьев пророка были — Нотари́га и Нивéтиш.

Эти имена нигде более в зороастрийских текстах не встречаются; прочтения их предположительные.

Заратуштра не случайно был в середине — родился третьим по счёту, — ведь он родился и в середине мировой истории: три тысячелетия мир существовал до него, и три тысячелетия оставалось миру существовать после его рождения.

Заратуштру пытается убить карапан Дурасроб

Изложено по: «Денкарт» VII.3.3-31

Прошло несколько дней. Над малышом хлопотали няньки; Дукдауб, оправившаяся после родов, занималась домашним хозяйством; а Порушаспа бродил вокруг [258] дома, погружённый в раздумья. Смех маленького Заратуштры и таинственные слова, которые он произнёс, не давали ему покоя. Как истолковать эти знаки свыше? И вообще — божьи ли это знаки? А если дэвовские?.. В сердце Порушаспы постепенно закрадывался страх.

И он отправился к карапану по имени Дурасроб, который был самым искусным в колдовстве в тех краях, и поведал ему о рождении Заратуштры [и] обо всех чудесах, при этом случившихся.

Радости карапана не было предела. Наивный отец, не ведая, что творит, положил перед ним святого младенца, и ему, Дурасробу, достаточно было протянуть лапы, чтоб умертвить Заратуштру — раздавить лапами его нежную головку. И Дурасроб потянулся к малышу своими лапами.

Но неведомая сила отвела его мерзостные лапы назад. Дурасроб разинул пасть, думая клыками прокусить головку малютки, — и опять у него ничего не вышло. Небеса хранили Заратуштру и не подпустили Дурасроба к нему.

Тогда Дурасроб распеленал Заратуштру и стал искать особые отметины на его теле — {родинки или родимые пятна, которые служат отметинами Ангхро Майнью, наложенными на смертных