– Чрезвычайная ситуация с эвакуацией. Нет, она нам совсем не нужна.
«Песок в глазах, – подумал Финт. – Какая мерзость. Этот рыбец так же незаметен, как паровой каток со включенным гудком. Лучше сменить тему, пока кто-нибудь случайно не посмотрел на монитор системы безопасности. Моего везения как раз на это хватит».
– Итак, мастер Дубец. Сегодня писем нет, я полагаю?
– Нет. Ни одного письма уже который день.
Финт потер руки, словно его ждала масса неотложных дел.
– Ладно, не смею больше отвлекать тебя от твоих прямых обязанностей, а сам займусь моделью. Составил для себя график, видишь ли, и обязан его придерживаться.
– Правильно, Финт, – сказал Дубец, давно забывший, что это он должен отпускать заключенного, а не наоборот. – Просто хотел сообщить, что мне вернули свидетельство. Поскольку в этом состоял один из пунктов моего графика.
Улыбка не исчезла с лица Финта, наоборот, стала еще шире при мысли о том, как он избавится от этого дурака, как только тот перестанет приносить пользу.
– Отлично. Спасибо, что заглянул.
Дубец уже дошел до люка, но вдруг остановился и совершил еще одну ошибку.
– Будем надеяться, повода для чрезвычайной эвакуации не возникнет, да, капитан Крут?
Финт внутренне застонал.
«Капитан. Он уже капитаном меня зовет».
Ватнайёкюдль, настоящее время
Свежеиспеченный Орион Фаул решил проверить свой наряд.
– Нет компрессионных носков, – заявил он. – За последние недели мне пришлось совершить несколько перелетов на большие расстояния, а Артемис ни разу не надел компрессионные носки. Я знаю, он сознает опасность возникновения глубокого венозного тромбоза, просто решил игнорировать риски.
Это была уже вторая тирада, произнесенная Орионом всего за пару минут, первая касалась использования Артемисом негипоаллергенного дезодоранта, и Элфи уже начинало надоедать слушать его.
– Я могу усыпить тебя, – предложила она полным оптимизма тоном, словно выдвигая самый разумный план действий. – Заклеим тебе шею пластырем и оставим в ресторане, чтобы тебя нашли люди. Конец обсуждения чулочно-носочных изделий.
Орион мягко улыбнулся.
– Вы не станете это делать, капитан Малой. Я могу замерзнуть до смерти, прежде чем прибудет помощь. Я безобидный человек. Кроме того, вы испытываете ко мне определенные чувства.
– Безобидный! – зашипела Элфи, и такую реакцию могло вызвать только исключительно странное заявление. – Ты – Артемис Фаул! И уже много лет считаешься самым социально опасным элементом.
– Я не Артемис Фаул, – возразил Орион. – Я делю с ним тело и знание гномьего языка, помимо всего остального, но я являюсь абсолютно другой личностью. Я представляю собой нечто известное как альтер эго.
Элфи фыркнула.
– Вряд ли подобная линия защиты произведет впечатление на судей.
– О, в этом нет сомнений, – с довольным видом произнес Орион. – Такое происходит сплошь и рядом.
Элфи поползла по превратившимся в слякоть нанопластинам к кромке кратера, в котором все они прятались.
– Никаких признаков врагов. Судя по всему, они спустились в подземные кратеры.
– Судя по всему? – переспросил Жеребкинс. – А поточнее определить не соизволишь?
Элфи покачала головой.
– Не могу. У меня остались только глаза. Все приборы сдохли. Каналов связи за пределами нашей собственной локалки нет. Полагаю, зонд заблокировал любой обмен данными.
Жеребкинс тем временем приводил себя в порядок – стряхивал липкие нанопластины с боков.
– Будучи атакован, он способен генерировать помехи в широком диапазоне, дабы вывести из строя средства связи и оружие противника. Тем больше меня поразил выстрел из пушки Артемиса, поскольку, полагаю, твое оружие заблокировано и отключено.
Элфи проверила «нейтрино». Пользы не больше, чем от дверного гвоздя. На забрале ни единого показания, за исключением медленно вращающегося красного черепа, служившего индикатором катастрофического сбоя системы.
– Д’арвит, – прошипела она. – Ни оружия, ни связи. Как нам остановить эту штуку?
Кентавр пожал плечами.
– Это зонд, а не боевой корабль. Его достаточно просто уничтожить после обнаружения радаром. Если это разработанный неким выдающимся умом план по уничтожению подземного мира, значит этот ум не такой уж выдающийся.
Орион поднял палец.
– Полагаю, я обязан обратить ваше внимание на то – поправьте меня, если Артемис запомнил неточно, – что ваши приборы не сумели обнаружить этот зонд.
Жеребкинс нахмурился.
– Ты уже начинал мне нравиться, в отличие от прежнего.
Элфи выпрямилась.
– Мы должны следовать за зондом. Определить, куда он направляется, и каким-то образом передать сообщение в Гавань.
Орион улыбнулся.
– Знаете, мисс Малой, вы смотритесь весьма эффектно на фоне пожара. Очень привлекательно, если позволите заметить. Я знаю, что вы разделили moment passionnй[9] с Артемисом, впоследствии испорченный типичным для него хамским поведением. Позвольте предложить вам тему для размышлений на время погони за зондом. Я разделяю страсть Артемиса, но не его невоспитанность. Я вас не тороплю, просто подумайте.
Этого вполне хватило, чтобы возникла оглушительная тишина даже посреди кризиса, похоже никак на Орионе не сказывавшегося. Первым заговорил Жеребкинс:
– Что это у тебя с лицом, капитан Малой? Что творится в твоей голове? Не думай, просто скажи.
Элфи не удостоила его ответом, но это не заставило кентавра замолчать.
– Ты на миг испытала страсть к Артемису Фаулу? – допытывался он. – В твоем рапорте об этом нет ни строчки.
Возможно, Элфи покраснела, а может, все объяснялось упомянутым выше эффектным фоном.
– Конечно, в рапорте ни строчки. Потому что не было никакой страсти.
Жеребкинс не желал так просто сдаться.
– Элфи, значит, ничего не случилось?
– Ничего, о чем стоило бы говорить. Мы перенеслись назад во времени, мысли и эмоции немного спутались. Временное явление, понятно? Давайте-ка сосредоточимся. Предполагается, что мы должны вести себя как профессионалы.
– Только не я, – веселым тоном заявил Орион. – Я всего лишь подросток, у которого разыгрались гормоны. И смею заметить, волшебная дева, разыгрались они из-за вас.
Элфи подняла забрало и посмотрела гормональному подростку прямо в глаза.
– Не вздумай играть со мной, Артемис. Если у тебя не обнаружат серьезного психического расстройства, ты очень сильно пожалеешь о сказанном.
– Я вполне сумасшедший. У меня масса психических заболеваний, – весело подхватил Орион. – Расщепление личности, бредовое слабоумие, обсессивно-компульсивное состояние. Чего только нет, но самое главное – я без ума от вас.
– Неплохо сказано, – пробормотал Жеребкинс. – Определенно он не Артемис.
Элфи, потопав, стряхнула грязь с ботинок.
– У нас две задачи. Первая – замаскировать свидетельства пребывания здесь нашей техники, то есть шаттла, от глаз любопытных людей, по крайней мере до тех пор, пока сюда не прибудет спасательная команда полиции Нижних Уровней и не переправит обломки под землю. Вторая – каким-то образом повиснуть у этого зонда на хвосте и передать в Полис-Плаза сведения о его перемещениях. – Она резко посмотрела на Жеребкинса. – Это может объясняться простой неисправностью?
– Нет, – ответил кентавр. – И я заявляю это с абсолютной уверенностью. Зонд перепрограммирован умышленно, как и аморфоботы. Они никогда не предназначались для использования в качестве оружия.
– Значит, у нас появился враг и мы обязаны предупредить Полис-Плазу.
Элфи повернулась к Ориону.
– Ну? Есть мысли?
Юноша едва заметно поднял брови.
– Бивак?
Элфи потерла лоб в том месте, где вдруг кольнула сильная боль.
– Бивак. Потрясающе.
За спиной раздался скрежет, и шаттл еще глубже погрузился в лед, словно поверженный воин.
– Знаешь, – задумчиво произнес Жеребкинс, – корабль очень тяжелый, а выступ скалы не слишком…
Он не успел договорить – весь шаттл ушел под лед, прихватив с собой ресторан, словно их обоих проглотил гигантский подземный кракен.
Буквально через несколько секунд в только что родившейся пропасти исчезла и стрелявшая нанопластинами пушка «Ледяной куб».
– Все произошло невероятно тихо, – сказал Орион. – Не видел бы собственными глазами – ни за что не поверил бы.
– Эта местность похожа на гномий сыр. Вся в дырках, – сказала Элфи, потом вскочила и побежала по льду к новому кратеру.
Орион и Жеребкинс не стали торопиться, а последовали за ней спокойным шагом через ледник, дружески болтая.
– В графе «приход», – заметил Жеребкинс, – можно отметить, что первая задача выполнена. Никаких свидетельств нашего присутствия.
Орион кивнул, а потом спросил:
– Гномий сыр?
– Сыр, который делают гномы.
– О, – облегченно произнес Орион. – Они его делают, а не…
– Конечно нет. Что за ужасная мысль.
– Вот именно.
Дыра в ледяной поверхности открыла изрытый пещерами подледный мир. Бурным потоком текла подземная река, разрывая на части то, что совсем недавно называлось рестораном «Большой поморник». Темно-синяя вода неслась с такой силой, что казалась почти живой. Огромные глыбы льда, некоторые размером со слона, отрывались от берегов, какое-то время сопротивлялись течению, а потом, подчинившись его воле, набирали скорость и ударялись в здание, превращая в пыль жалкие остатки стен. Тишину нарушал только рев бешеного потока, конструкция сдалась без звука.
Шаттл застрял, нанизавшись на торос ниже хрупкого берега подземной реки. Ледяного берега, не способного долго выдержать натиск воды.
Грубые силы природы разметали космический корабль, осталась лишь небольшая часть – напоминающая наконечник обсидиановой стрелы секция, застрявшая острием вниз между льдом и скалой.
– Спасательная капсула! – закричал Жеребкинс. – Я так и думал.
Вторая задача – повиснуть на х