– Значит, ты случайно оказался в баре, когда этим ребятам передали заказ? – недоверчиво произнес Дворецки, сбрасывая сухие пайки выбравшимся на берег гномам.
Мульч потянул на себя штурвал, дабы побыстрее скрыться в облаках.
– Да. Это судьба, друзья мои. Ради вашего спасения я пошел против своих. Надеюсь, вы по достоинству оцените мой поступок. Вернее, надеюсь, его по достоинству оценит ваш богатый хозяин.
Дворецки закрыл дверь, и шум ветра стих.
– А по-моему, основную работу выполнил я.
– Только сорвал мой план, – огрызнулся гном. – Они бы оглушили вас обоих, подняли на борт, и вот тогда настал бы мой черед.
– Гениальный план.
– По сравнению с падением на винт автожира?
– Один – один.
Повисла тишина, причем совершенно недостижимая на борту человеческого летательного аппарата. Такая иногда возникает, когда небольшая группа людей задумываются о том, как долго можно выходить из смертельно опасных ситуаций, сохраняя приемлемую дозу жизни в теле.
– Полагаю, начинается, – нарушил молчание Мульч. – В смысле, начинается очередная авантюра с целью чудом спасти мир в самый последний момент, верно?
– Ну, за сегодняшний вечер мы подверглись нападению зомбированных фанатов реслинга и невидимых гномов, – мрачно произнес Дворецки. – Выходит, ты прав.
– Куда летим? – спросил гном. – Надеюсь, не туда, где слишком солнечно. Или слишком холодно. Ненавижу снег.
Дворецки почувствовал, что улыбается не то чтобы ласково, но и без звериного злорадства.
– В Исландию.
Мульч на мгновение выпустил штурвал из рук, и автожир резко клюнул носом.
– Дворецки, если ты вздумал пошутить, то шутка не удалась.
Улыбка исчезла с лица Дворецки.
– Это не шутка.
Глава 7Как я люблю тебя?
Ватнайёкюдль, настоящее время
Орион Фаул пристегнулся ремнями к креслу за спиной у Элфи и тут же принялся шептать ей на ухо, пока она вела спасательную капсулу по напоминающему змеиную нору тоннелю, проточенному в леднике мятежным зондом.
Такое нашептывание раздражает само по себе даже в более благоприятной обстановке, но если человек несет романтическую чепуху во время погони на головокружительной скорости, когда обладатель уха сражается с ручками управления двадцатилетней спасательной капсулы, оно не просто раздражает, а опасно отвлекает внимание.
Элфи протерла иллюминатор рукавом костюма. Только луч носового прожектора освещал недавно прорытый ход.
«Прямой, – подумала она. – По крайней мере, прямой».
– Как я люблю тебя? – задумчиво произнес Орион. – Сейчас подумаю. Люблю тебя страстно и бесконечно… конечно, бесконечно, понятно без слов.
Элфи сморгнула пот.
– Он серьезно? – спросила она, через плечо, Жеребкинса.
– Еще как. – Голос кентавра дрожал от тряски. – Если попросит осмотреть его тело на наличие родимых пятен, немедленно откажись.
– О, я не посмею, – заверил ее Орион. —
Дамы не осматривают тела на предмет наличия родимых пятен, это работа для славных малых, как этот прекрасный зверь и я. Дамам, подобным госпоже Малой, достаточно просто существовать. Они источают красоту, и этого вполне довольно.
– Я ничего не источаю, – прошипела сквозь стиснутые зубы Элфи.
Орион похлопал ее по плечу.
– Позволю себе не согласиться. В данный момент вы источаете чудесную ауру. Пастельно-голубую с маленькими дельфинчиками.
Элфи стиснула штурвал.
– Сейчас меня стошнит. Он сказал «пастельно-голубую»?
– С дельфинчиками, – подтвердил Жеребкинс. – Маленькими такими.
Он обрадовался возможности отвлечься от мыслей о погоне за зондом, взорвавшим их шаттл. Погоня эта напоминала преследование мышкой кошки, гигантской кошки-мутанта с лазерными глазами и пузом, набитым маленькими злобными кошечками.
– Замолчи, прекрасный зверь. Замолчите оба.
Элфи не могла позволить себе отвлекаться, поэтому, чтобы заглушить лепет Ориона, принялась громко описывать свои действия для фиксации их в бортовом журнале капсулы.
– По-прежнему идем сквозь лед, невероятно толстый пласт. Без радара, без сонара, ориентируемся только по огням.
Сквозь иллюминатор световое шоу выглядело и жутко, и красочно. Двигатели зонда пронзали резной лед лучами, радугами мерцавшими на плоских поверхностях. Элфи могла поклясться, что заметила целое стадо вмерзших в ледник китов и, кажется, какую-то огромную морскую рептилию.
– Зонд не меняет курса, по-прежнему снижается под углом. В данный момент входим в скальные грунты без видимого падения скорости.
Все происходило именно так – возросшая плотность среды, судя по всему, никак не повлияла на лазерные резаки зонда.
Жеребкинс не удержался и самодовольно произнес:
– Я знаю, как строить корабли.
– Только не знаешь, как ими управлять, – осадила его Элфи.
– Ты рассердил принцессу! – возопил Орион, задергавшись в ремнях. – Если бы не эти проклятые путы…
– Ты давно бы умер, – закончил за него фразу Жеребкинс.
– Согласен, – сдался Орион. – Принцесса спокойна, значит никто не пострадал, славный малый. Мне следует лучше контролировать свой рыцарский пыл. Иногда я просто рвусь в бой.
У Элфи зачесались уши. Конечно, она понимала, что это нервное, но легче не становилось.
– Мы должны исцелить Артемиса, – сказала она, жалея о недостатке отдельной руки для почесывания. – Я долго так не выдержу.
Мимо неслись стены тоннеля, отвлекая внимание причудливой смесью оттенков серого и темно-синего. Пепел, раздробленные камни и осколки породы осыпались по стенам тоннеля вниз, еще больше ограничивая поле зрения Элфи.
Она без особой надежды проверила станцию связи спасательной капсулы.
– Ничего. Связи с Гаванью нет, мы по-прежнему заблокированы. Зонд не мог нас не обнаружить. Почему он не предпринимает активных действий?
Жеребкинс чувствовал себя неудобно в предназначенных для двуногих существ ремнях.
– Да, конечно. Почему нет активных действий? Обожаю активные действия.
– Я рожден для активных действий! – неожиданно громко и пронзительно завопил Орион. – Молю, пусть дракон развернется, дабы я мог сразить его наповал.
– Сразить чем? – поинтересовался Жеребкинс. – Тайным родимым пятном?
– Не смей издеваться над моим родимым пятном, которого может и не быть.
– Заткнитесь оба! – рявкнула Элфи. – Свет изменился. Что-то надвигается.
Жеребкинс прижался щекой к кормовому иллюминатору.
– Да, я так и думал.
– Что ты думал?
– Ну, мы уже идем ниже уровня моря, поэтому надвигаться на нас может только огромная часть океана. Сейчас мы выясним, насколько надежен спроектированный мною зонд.
Отражавшийся от стенок тоннеля свет вдруг потускнел и замерцал, и капсула задрожала от оглушительного грохота. Даже Орион лишился дара речи, увидев накатывающуюся на них плотную стену воды.
Элфи помнила, как ее учили: расслабить мышцы и спокойно выдержать удар, но каждая клетка ее тела норовила сжаться перед столкновением.
«Держи нос капсулы прямо, – приказала она себе. – Главное – нырнуть. На глубине спокойней».
Вода злобно стиснула их в кулаке и безжалостно затрясла капсулу, отчего обитателям последней пришлось несладко. Все непривинченное оборудование превратилось в метательные снаряды. Ящик с инструментами набил Жеребкинсу скверную шишку, а Ориону в лоб вонзилась вилка, оставив крошечную ранку.
Стараясь держать нос капсулы строго вниз, Элфи выругалась, как матрос, и вступила в отчаянную борьбу с обезумевшей стихией, одновременно разговаривая с капсулой, будто с необъезженным мустангом. Из корпуса вылетела заклепка и, несколько раз срикошетив от стенок, врезалась в лобовое стекло, и от места удара по поверхности паутиной расползлись блестящие трещины.
Элфи поморщилась.
– Д’арвит. Скверно. Очень скверно.
Орион положил руку ей на плечо.
– По крайней мере, мы вместе пережили захватывающее приключение, не так ли, дева?
– Пока не пережили, – возразила Элфи, выравнивая задние закрылки и направляя капсулу сквозь водоворот в бескрайние спокойные глубины океана.
Стекло выдержало, и Элфи попыталась разглядеть сквозь него вспышки двигателей зонда в надежде определить его местонахождение. Некоторое время она не видела ничего неуместного для Атлантического океана, но потом заметила на зюйд-зюйд-весте, на глубине примерно в десять морских саженей четыре синих светящихся диска.
– Вот он! – закричала она. – Я его вижу.
– А не лучше ли направиться к ближайшему порту шаттлов? – поинтересовался Жеребкинс. – Попытаться связаться с Гаванью?
– Нет, – ответила Элфи. – Мы должны поддерживать визуальный контакт и постараться понять, куда эта штука направляется. Если потеряем, то, большое спасибо твоей невидимой руде, больше не найдем – в толще воды достаточно места, чтобы спрятаться.
– Очередная насмешка, барышня, – мрачным тоном произнес Жеребкинс. – Не думай, что я не считаю.
– И я считаю, – сказал Орион. – Артемис тоже этим занимался.
– Жаль, его нет с нами, – угрюмо произнесла Элфи. – Пусть даже с его пятерками. Он бы точно знал, как нам следует поступить.
– Попробую догадаться. Бивак? – У Ориона было такое несчастное лицо, что Элфи смилостивилась.
– Ладно. Послушай, Орион, если действительно хочешь помочь, то не спускай глаз с монитора связи. Если заметишь сигнал, немедленно сообщи мне.
– Я не подведу тебя, прекрасная дева, – поклялся Орион. – Этот экран стал для меня чашей Грааля. Я прикажу, чтобы сигнал появился из его холодной души, сотканной из проводов и конденсаторов.
Жеребкинс уже хотел вмешаться и объяснить, что внутри экрана связи нет никаких проводов и конденсаторов, но, перехватив жгучий взгляд Элфи, предпочел смолчать.
– А ты, – произнесла эльфийка тоном, вполне соответствовавшим взгляду, – попытайся понять, как им удалось так ловко обмануть великого Жеребкинса, и тогда, быть может, у нас появится шанс перехватить управление этим зондом и никто не пострадает.