— Ты так заботлива и внимательна, — подчеркнуто вежливо произнес Тайлер. — Я поеду вперед и предупрежу его величество о нашем прибытии… Лейтенант Парр, — окликнул он своего заместителя, который вместе с остальными следовал за принцессой и капитаном на расстоянии десяти ярдов. — Вы остаетесь за главного.
Не дав Атайе ни малейшей возможности произнести хотя бы слово, Тайлер дернул за поводья, пришпорил лошадь и рванул вперед.
Атайя отстала от воинов эскадрона Тайлера, и они с Джейреном договорились о сдаче ему нескольких небольших и как можно более чистых комнаток. Затем принцесса направилась домой. Ей не было страшно возвращаться, и это ощущение дарило радость и умиротворение.
Когда Атайя въехала в главные ворота замка, она увидела Николаса. Принц встречал ее, стоя у конюшни.
— Я скучала по тебе, Ники.
Девушка крепко обняла брата, приподняла его шляпу и потрепала по волосам.
— Как хорошо, что ты вернулась, сестренка. Когда ты уехала, Дагара стала искать другого человека, к кому можно постоянно придираться. Естественно, ее выбор пал на меня.
— Очень хорошо. Можешь и дальше оставаться при этой роли. Я не буду возражать.
Атайя слезла с седла, отстегнула сумки и передала поводья конюху. Николас обнял ее за талию, и они направились к центральному входу в замок.
— Тайлер приехал примерно час назад. Мы перекинулись с ним буквально парой слов. По-моему, он в ужасном настроении. Что-то случилось? Вы поссорились?
Атайя споткнулась, ее лицо напряглось. Отвечать ей очень не хотелось.
— Прости, не хотел тебя расстраивать. Задам другой вопрос, хотя не уверен, что эта тема покажется тебе более приятной. Как вы пообщались с Осфонином?
— На удивление хорошо. Он и не собирался вышвыривать меня из своего замка и принял нас очень дружелюбно.
Николас покачал головой с наигранной печалью:
— Бедная Дагара, как велико будет ее разочарование…
Атайя не могла сдержать улыбки.
— Ей станет еще хуже, когда я скажу, что мы подружились с Фельджином.
Принцесса подняла руку и потрогала висевший на шее медальон.
— Кстати, у меня есть письмо для отца. От Осфонина. Где он сейчас?
— На очередном закрытом заседании с Курией. Все никак не может договориться с ними, стал нервным и раздражительным. Архиепископ Вэнтан обычно ни в чем не возражает ему. Но когда речь заходит об обряде отпущения грехов, он становится непреклонным и не желает ничего слушать. К единому мнению они пока не пришли, но одно ясно: Дарэк на стороне Вэнтана.
— Неудивительно. И почему отец всегда так восхищается Дарэком, если их взгляды на жизнь расходятся практически во всем, особенно в этом вопросе.
— Верно. Если признание отца можно завоевать лишь путем возражения ему во всем, тогда он должен боготворить тебя, а не Дарэка.
Атайя ткнула его локтем в ребро.
— Послушай, Ники, можешь сделать мне одно одолжение? Я, наверное, буду занята оставшуюся часть дня. Передай, пожалуйста, кое-что архиепископу Вэнтану.
Девушка расстегнула сумку и достала оттуда мешочек с корбаловым кристаллом.
— Скажи, что я благодарна ему, но больше не нуждаюсь в этой вещице.
— Что это? — спросил Николас, развязал веревочки и вытряхнул на ладонь полупрозрачный камень.
Атайя почувствовала, как в голове, где-то в районе глаз, что-то кольнуло и опять застучал молоточек.
Боль была не очень сильной и вполне терпимой, но она поразилась, так как вовсе не ожидала, что кристалл окажет на нее воздействие. Атайя вспомнила разговор с Хедриком. По его словам, чем более опытным становился колдун, тем сильнее страдал от воздействия корбала. Она лишь начинала обучение. Наверное, ощущения, возникшие сейчас в голове, можно рассматривать лишь как намек на то, что последует дальше.
— Это корбаловый кристалл. Вэнтан дал мне его для защиты от колдунов. Этот камень… гм… вызывает у них головную боль. Путает мысли.
Николас рассмеялся:
— Знаешь, у нашего друга Родри и без всякого кристалла все перепутано в голове. Особенно в последнее время. Он сидит часами, закрывшись в своих комнатах, читает старинные книги, рисует какие-то фигуры в воздухе и бормочет что-то несуразное себе под нос.
Атайя проследовала за братом в тронный зал, где находились в этот момент Дагара, Дарэк и Сесил. Они сидели возле камина и наблюдали за играющим с тряпичными куклами маленьким Майленом. Увидев Атайю, мальчик отбросил игрушки, с ликующим криком подбежал к ней и обхватил за ноги.
Как только малыш отпустил свои ручки, к Атайе подошла Сесил и обняла ее, не обращая никакого внимания на неодобрительный взгляд мужа. Она искренне обрадовалась ее возвращению домой.
Явно сгорая от любопытства, Сесил поинтересовалась:
— Я хочу, чтобы ты рассказала мне все в подробностях о поездке! Это правда, что в Рэйке повсюду можно встретить колдунов?
— Ради Бога, Сесил. Неужели тебя так волнует кучка проклятых колдунов? Не ожидал, что ты спросишь об этом, — сердито перебил ее Дарэк.
Взяв ребенка на руки, наследник престола отнес его к игрушкам и усадил на прежнее место. Сесил тряхнула белокурыми локонами.
— Ладно. Как пожелаешь. Я ничего больше о них не спрошу сейчас. Мы с Атайей поговорим после, когда тебя не будет рядом.
Дарэк окинул жену злобным взглядом, но ничего не сказал.
— Как себя чувствует отец? С ним все в порядке? — спросила Атайя, адресуя свой вопрос всем присутствующим.
Дагара вздрогнула, как будто ее ужалила пчела.
— А почему тебя это так интересует?
— Так, — ответила Атайя беспечно. — Просто позавчера мне приснился сон, будто он заболел, вот и все.
Сесил изменилась в лице.
— Раз уж ты спросила об этом… В последнее время Кельвин постоянно пребывает в дурном расположении духа и…
— Не глупи, — резко оборвал ее Дарэк и язвительно засмеялся. — Атайя всю свою жизнь пребывает в дурном настроении и при этом вполне здорова.
Дагара расхохоталась, а Атайя промолчала, решив не отвечать грубостью на едкий комментарий. Ей и так хватало забот. Добавлять к их списку очередную перебранку с семейством не имело смысла.
— Отец желает встретиться с тобой сразу по окончании собрания. Ему не терпится услышать рассказ о вашей встрече с Осфонином.
Атайя кивнула. Принцессе самой не терпелось поведать Кельвину о том, как радушно принял ее рэйкский король у себя в замке, и как ей понравилась его семья. Но сейчас она ничего не собиралась говорить. Пусть Дагара подольше наслаждается накопившейся в ней злобой. Как бедняжка разочаруется, когда узнает, что ее ожидания не оправдались.
— Приходи через час, — произнес Дарэк. — К тому времени отец уже освободится.
Атайя погладила по голове малыша, вышла из зала и направилась во внутренний двор замка. Николас последовал за ней.
— Интересно, что имела в виду Сесил? Она сказала, что отец часто бывает в плохом настроении, — спросила Атайя.
Николас пожал плечами.
— Кельвин стал очень раздражительным. Что-то его тревожит, наверное, проблемы с Курией. К концу дня нередко забывает о том, о чем говорил утром. Невозможно предугадать, в каком расположении духа он будет через минуту. То настроен нормально, то ни с того ни с сего взрывается.
У Атайи похолодели руки. Ее брату, как и всем остальным жителям Кайта, за исключением одного, ни о чем не говорило изменение в поведении короля. А она понимала, что происходит. Эти описания совершенно точно соответствовали симптомам начальной стадии мекана.
— Увидимся позже. — Атайя махнула брату рукой. — Прежде чем разговаривать с отцом, я должна встретиться с одним человеком.
Принцессе доводилось бывать в комнатах Родри лишь несколько раз, она очень не любила появляться здесь. Сегодняшний визит также не сулил ничего хорошего. Атайя громко постучала в дверь. Лишь через несколько секунд изнутри донесся приглушенный голос колдуна — он приглашал войти. В передних покоях царил непривычный беспорядок: повсюду были разложены раскрытые книги, на полу валялись обрывки бумаги. Родри сидел в углу за письменным столом с книгой в руках. Перед ним горела лампа. Его явно что-то тревожило: лицо выглядело не таким белым и спокойным, как обычно. Теперь колдун больше походил на нормального человека. Атайя насторожилась. Что бы все это значило? Как вести себя с ним?
— А-а, ваше высочество, проходите, пожалуйста, — сказал Родри добродушно. Вынужденная необходимость улыбаться лишь усугубила его подавленное состояние. — Добро пожаловать домой.
— Извините, что прерываю вас, но я должна передать вам слова вашего друга Хедрика.
Родри вскочил с табурета с нехарактерной для него проворностью, его сапфировые глаза заблестели.
— Говорите же.
— Я не знаю, что означает эта фраза. Но Хедрик уверил меня в том, что вам она скажет о многом.
Атайя пустила в ход все свои артистические способности, коими никогда особенно не отличалась, чтобы изобразить полное непонимание ситуации.
— Хедрик велел передать следующее: он знает о том, чем вы занимаетесь, и он не может выполнить вашу просьбу.
Родри стиснул пальцы. Атайе показалось, сейчас он станет стучать кулаками по столу, но колдун расслабил руки. Его глаза превратились в холодные стекляшки.
— И это все?
— Да. Вы что-нибудь поняли?
— Прекрасно понял.
Родри опустился на табурет и нервно забарабанил пальцами по гладкой столешнице. Его губы беззвучно двигались, наверное, он посылал проклятия в адрес старого учителя.
— Насколько я поняла, вы хорошо знакомы с Хедриком. Ваш друг сказал, что обучал вас когда-то магии… — произнесла Атайя с невинным выражением лица.
— Правда? — Родри удивленно поднял бровь. — Мне даже не верится, что он признает это. Хедрик и я… мы разошлись во мнении по одному вопросу. Много лет тому назад.
— Вы поссорились?
Родри усмехнулся.
— Можно сказать. Боюсь, Хедрик считает меня фанатиком своих убеждений. Но я понимаю, почему он так думает: ему трудно отказаться от собственного мнения. При сравнении многое может показаться крайностью… Понимаете, двадцать лет назад я помог вашему отцу получить колдовские способности. Хедрик выступал против. Теперь, когда я получил переданное им сообщение, становится ясно, что он до сих пор не одобряет мой поступок. Несмотря на то что Кельвин нормально себя чувствует, несмотря на то что с помощью волшебных сил король Кайта осчастливил сотни людей, подарил им долгожданный мир и спокойствие. Хедрик, Хедрик… Упрямый старый…