Как только они вошли в нижнюю комнату, парнишка опять начал буйствовать, и Ранальф, потеряв равновесие, уронил его на пол, задев при этом ногой ведро с нечистотами.
- Они опять появились, - застонал бедолага. - Громче… теперь еще громче… Боже мой…
Он зажмурил глаза, подаваясь всем телом вперед, с размаху ударил Ранальфа по челюсти и прокричал:
- Ignis confestim sit!
Появившийся из его пальцев зеленый огонь подобно разряду молнии ударил по полу, рассыпанная солома тут же вспыхнула. В считанные секунды пламя перекинулось на рваный коврик.
Атайя, парализованная от ужаса, не могла двигаться. Даже одуревшие посетители почувствовали что-то неладное и рассеянно повернули головы.
- Не стой как вкопанная! Туши огонь, - проревел Ранальф, пытавшийся успокоить раскачивающегося из стороны в сторону парня.
Атайя очнулась и торопливо огляделась по сторонам в поисках воды или плотного одеяла. Не найдя ни того, ни другого, она, стараясь не дышать, схватила из угла наполненное ведро и вылила все его содержимое на пылавший коврик.
Если уж жидкость не затушит огонь, то его затушит убийственное зловоние, подумала она, переводя дыхание.
- Пойдем отсюда, - сказал Ранальф. - Нам здесь больше нечего делать.
Снова взвалив на плечо опять потерявшего сознание юношу, Ранальф двинулся к выходу. Атайя последовала за ним.
Заметив появившихся из-за двери друзей, Кейл поспешил им навстречу. Приблизившись, он сморщился: запах локи шибанул ему в нос, - но был явно рад видеть, что они целы и невредимы.
- А что, если кто-нибудь начнет выяснять, кто учинил пожар? - обеспокоенно спросила Атайя.
Но Ранальф не волновался.
- Атайя, люди в подобных заведениях настолько опустившиеся и обезумевшие, что никому до этого огня уже нет никакого дела. - Он снял юношу с плеча, приставил его к стене и похлопал по щекам. - Эй, ты слышишь меня? Очнись.
Парень приоткрыл глаза, но тут же снова закрыл их и провалился в забытье, его голова безвольно упала на грудь, и он рухнул бы на землю, если бы Ранальф не поддерживал его.
- Что ж, мы сами попытаемся выяснить, кто ты такой, если отказываешься разговаривать с нами, - пробормотал Ранальф и засунул руку в карман незнакомца. - Явно не из бедных, - продолжал отпускать комментарии бывший наемник, вытаскивая из кармана пригоршню серебряных монет.
Положив деньги обратно, он достал еще кое-что - сложенный вчетверо пергамент.
- Это из Селваллена, - задумчиво произнесла Атайя, пробежав глазами по строчкам документа. В детстве она учила селвалленский - положение обязывало ее знать несколько языков, - но большая часть приобретенных некогда знаний улетучилась из ее головы много лет назад. - Слово «bevrio», насколько я помню, означает «шерсть». А этот столбец цифр, по всей вероятности, говорит о том, что этот документ - какой-то счет. Ой, взгляните, на обратной стороне написан адрес: «Джарвис amp; Джарвис. Петерсгейт, Кайбурн. Кайт».
- Петерсгейт. Держу пари, богатый район города, - пробормотал Ранальф, проводя пальцем по дорогим серебряным пуговицам на камзоле незнакомца. - Нам придется отвезти его домой. Только так мы сможем узнать о нем еще что-нибудь. - Он вытер с губы кровь, все еще струившуюся после нанесенного удара. - Наймем повозку. Не потащу же я его на плече через весь город.
Несмотря на то что они выглядели ужасно, а от одежды воняло едким табаком, нанять повозку оказалось совсем несложно, особенно после того, как Ранальф сверкнул серебряными монетами на углу соседней улицы. Извозчик не задавал лишних вопросов, только с удивлением оглядел своих пассажиров, когда те назвали адрес. Ранальф пообещал ему три монеты сверху, если тот «окажет любезность и заставит свою тощую кобылу быстрее шевелить копытами». Атайя тоже понимала, что нельзя терять ни минуты. Она чувствовала, что происходит в голове парня, и сознавала, что в любое мгновение он может впасть в буйство. Очень не хотелось, чтобы это происходило на глазах у прохожих.
Извозчик остановил повозку на одной из богатейших улиц города. Когда Кейл и Ранальф стаскивали парня на землю, он начал подавать признаки жизни: несколько раз кашлянул, что-то нечленораздельно пробубнил себе под нос и раскрыл глаза. Но его взгляд по-прежнему оставался невидящим и как будто стеклянным.
Атайя смотрела на него с возраставшей тревогой. Страшные процессы в мозге бедняги, казалось, усиливались.
- Придется стучать в каждую дверь, чтобы выяснить, где он живет, - сказала она и поморщилась, представив себе, как это будет неприятно.
Внезапно ей вспомнился отец. Впервые в жизни Атайе стало понятно, какое унижение и стыд он испытывал каждый раз, когда его стражники притаскивали его дочь из замызганных таверн.
Неожиданно ее внимание привлекло что-то ярко-желтое, и она повернула голову. По дорожке по направлению к ним шла молодая женщина в изысканном шелковом платье желтого цвета, явно из богатой семьи. Рядом с ней, весело насвистывая, семенила служанка с корзиной с покупками в руках. Хозяйка что-то оживленно рассказывала прислужнице, энергично жестикулируя.
Подойдя ближе, женщина резко замедлила шаг, а служанка раскрыла рот, увидев троих незнакомых ей людей в обшарпанных одеждах и еле державшегося на ногах, поддерживаемого с двух сторон парня. Изумленное выражение лица женщины сменилось испуганным, затем на нем отразился ужас.
- Кордри! - истерично закричала она и подскочила к несчастному молодому человеку, промелькнув перед глазами остальных присутствовавших ярко-желтым пятном.
Служанка с широко раскрытыми от страха глазами рванула к ближайшей калитке и принялась отчаянно колотить по металлическим прутьям забора и звать на помощь. Корзина выпала из ее рук, и по дороге рассыпались разноцветные кружева, жгуты и ленты.
Через несколько секунд из особняка выбежали двое мужчин-слуг в черных одеждах. Служанка махнула рукой в сторону хозяйки, и все трое поспешили к ней.
- Извините, - воскликнула Атайя, желая привлечь к себе чье-нибудь внимание. - Это…
- Прочь с дороги, - скомандовал один из слуг и оттолкнул Атайю.
Мужчины подхватили Кордри под руки и повели в дом, озираясь по сторонам. Ранальф, Кейл и Атайя, тут же позабытые всеми, проследовали за хозяйкой и слугами.
- Беги за сэром Джарвисом, быстро! - крикнула женщина в желтом своей служанке. - Скажи, Кордри опять стало плохо!
Зайдя в дом, слуги повели Кордри через длинный коридор и скрылись за дверью. Хозяйка поспешила туда же. Спустя некоторое время откуда-то из задней части особняка послышались дикие вопли, затем звон бьющегося стекла. Еще через пару минут в коридоре вновь появились слуги. Их лица были бледными и перепуганными, один из них что-то возбужденно бормотал себе под нос, поминая дьявола и его деяния.
Атайя, Кейл и Ранальф переступили через порог, собираясь выяснить, куда увели Кордри, но появившаяся откуда ни возьмись внушительных размеров особа в поварском чепце преградила им путь.
- Кто вы такие? - грозно спросила она и замахнулась на незваных гостей половником. - Ну-ка убирайтесь отсюда!
Атайя умоляюще протянула вперед руки.
- Мадам, мы - те люди, которые привезли Кордри. Мы нашли его у реки…
Она не успела вымолвить больше ни слова: Ранальф резко схватил их обеих за руки и толкнул к стене.
- Осторожно!
В следующее мгновение увесистая хрустальная люстра сорвалась с металлической цепочки и с оглушающим звоном рухнула на пол. Сотни осколков разлетелись в разные стороны.
Ранальф глубоко вздохнул.
- Я почувствовал, что это произойдет…
Атайя содрогнулась всем телом, взглянув на болтавшуюся на потолке цепочку и мысленно оценив вес люстры.
- Быстрее! Надо найти его и успокоить, пока он не разрушил весь дом.
Повариха все еще не могла прийти в себя, поэтому не препятствовала их намерениям. Атайя, Кейл и Ранальф пробежали через длинный коридор, распахнули дверь и очутились в просторной гостиной. Парчовые занавески на окнах были второпях задернуты, и из-за царившего здесь полумрака комната напоминала покои больного. В центре на широкой скамье, устланной подушками, сидел седоволосый мужчина, изо всех сил пытавшийся удержать бившегося Кордри. Рядом с ними, утирая слезы кружевным платком, стояла женщина в желтом платье, а в углу расхаживал взад и вперед тощий пожилой человек в старой тунике. Он то и дело раздраженно поглядывал на остальных, нервно сжимая и разжимая пальцы.
- Взгляните на вещи трезво, друг мой, - воскликнул он, медленно направляясь к скамье. - Я желаю вам добра, послушайте меня. Мы должны отправить кого-нибудь в собор. Нужно покончить с этим!
- Успокойся, черт тебя побери! - проворчал седоволосый. - Собираешься притащить сюда священника? Мечтаешь отдать его им в лапы?
- Сэр Джарвис, вы не должны так поступать. Все в городе уже узнали, что происходит с Кордри. Если вы будете продолжать вести себя подобным образом, то вас обвинят в укрывательстве.
Джарвис резко повернул голову, подобно разгневанной собаке, едва сдерживая ярость.
- Ты потерял жену, Джилберт, позволил убить ее. Но я не собираюсь так просто расставаться с единственным сыном!
Щеки тощего человека вспыхнули, но прежде, чем он успел подобрать нужные для ответа слова, Атайя стремительно вошла в комнату и склонилась над молодым колдуном, корчившимся от боли и страданий, мокрым от пота.
Оба мужчины изумленно уставились на нее, удивляясь больше ее ужасному виду, нежели тому факту, что она совершенно им незнакома.
- Кто, черт возьми…
- Отойдите и не мешайте, - отрезала Атайя.
Ее голос прозвучал так резко и по-королевски, что она сама удивилась. И обрадовалась полученному результату: мужчины, замолкнув, отступили, подчинившись ее распоряжению. Таким тоном с ней с самого детства нередко разговаривал отец, и мозг девушки подсознательно впитал каждую его нотку.
Только женщина в желтом продолжала стоять на прежнем месте. В ее светло-голубых глазах отражались страх и надежда.