Эйден принялся раздеваться, а когда я застыла с зажатой в руке кофтой, совершенно спокойно поинтересовался:
– Идешь?
– Знаешь, ты первый, – сознаюсь, покраснела, хотя в полумраке это было незаметно.
В действительности я легко могла зайти с другой стороны, где сталагмиты разделяли бассейн словно на две части, и там отыскать место поглубже, а лучше хороший провал. Забавно, что так по-дурацки стеснялась в присутствии мага, которого наличие меня смутить не могло.
Эйден избавился от изрядно потрепанного наряда кочевника, а я отдалилась и перешла по краю на другую сторону, один раз чуть не поскользнувшись на осклизлых камнях.
– Края скользкие, – предупредила, обернувшись, и увидела, что маг уже погрузился в воду, раскинул в стороны руки и положил голову на бортик, закрыв глаза. Я поспешно отвернулась, вода едва доходила ему до колен.
Стихии, да что здесь смущаться! Мнусь, словно святая невинность, в ожидании, пока мужчина оденется. У меня здесь горячая вода с пузырьками!
Я пригляделась к источнику и нашла то, на что надеялась. Достаточно широкий провал в породе начинался сразу от бортика. Отлично. Можно скинуть одежду и сразу запрыгнуть в этот темный колодец, в котором не видно дна.
Когда попробовала сесть на край, чтобы аккуратно спуститься в воду, ноги попросту проскользили вперед, а я и пикнуть не успела, как занырнула с головой. Дна не нащупала, оттолкнулась рукой от стены, вытащив себя наверх, и громко закашлялась.
– В порядке? – прозвучало из-за каменных наростов.
– Кх, в полном.
Мрак! А как теперь выбраться?
Сэйна, ты – дурында. Зачем выбрала бездонный колодец? Села бы, как нормальные люди, на дно. Будет выглядеть очень забавно, если не сможешь влезть обратно, а начнешь пыхтеть и пробовать перебраться куда помельче, чтобы в итоге доползти к другому краю.
Ладно. Оставим пока эти мысли. Просто немного насладимся процессом.
Горячая вода приятно пощипывала кожу, пузырьки щекотали. Очищающий источник унимал надоевший зуд и смывал грязь. А еще тепло словно убаюкивало занывшую руку. Хотя на третий день после заговора она уже чувствовала себя относительно неплохо.
Мне захотелось и волосы распустить. Позволив им напитаться влагой, принялась тереть голову, то погружаясь, то выныривая, если удерживающая на поверхности рука вновь соскальзывала с края. Выплыв в очередной раз, не услышала плеска с другой стороны и повернулась увидеть, где маг.
– Не купайся долго, – раздалось со спины, – вода едкая.
Одетый Эйден уже стоял позади и конечно сразу оценил, насколько крутой спуск я выбрала. Буквально отвесный.
– Выхожу. Только отойди немного.
Он спокойно отдалился на такое расстояние, с которого сложно смутить, словно во мрак нырнул, куда не доставал свет. Наблюдал или нет?
– Отвернешься?
– Уже.
Подняв волосы наверх, свернула жгутом, отжимая, и закрутила в тугую шишку на голове. Затем попробовала подтянуться на руках, упершись в стену ногами.
Бездна! Куда там!
Я окунулась с головой.
Натуральная бездна!
После третьей попытки, положила ладони на край и прислонилась к ним лбом.
– Нужна помощь? – раздалось из темноты.
– Нет! – переполошилась и сползла обратно по самую шею. – Ты смотришь?
– Не смотрю.
– А что делаешь?
– Слушаю тишину.
Тишину? Откуда ей здесь взяться, когда я так громко пыхчу. Ну же, Сэйна, хоть сейчас не будь дурой. Прими помощь и выйди из положения достойно, словно так и было задумано. Ты ведь даже не маг с ловкостью, как их там, эскорино, которые перелетают высокие частоколы, срубают головы одним движением ножа и сами выбираются из каменистых ущелий.
– Эйден, помоги.
Я услышала его шаги, он появился в круге света, склонился над моей «ванной». Мужчина, конечно же, не поскользнулся на камнях, интуитивно выбрав правильное место, куда наступить, а заодно упереться, чтобы вытащить меня.
Я протянула руки, он ухватил за запястья. Даже не пришлось помогать себе ногами или опираться на колени, чтобы выбраться. Он вытащил из воды и отступил от края вместе со мной, прижав за талию. Эйден уже оделся, и стекавшая с моего тела и облепивших волос вода частично впиталась в чистую рубашку и брюки, совершенно отличные от наряда кочевника. Жесткий лен той одежды сменила уютная, точно махровая клетчатая ткань, привычная для гор.
Я не спросила откуда. Стало совершенно не до того, потому что маг, снимая с талии ладонь, вдруг сжал мои пальцы и резко развернул спиной к себе. Затем мужчина быстро, но плавно провел руками по моим бокам, начиная от коленей и до самых плеч.
Мокрые волосы мигом просохли и укрыли спину до бедер пушистой волной, а не мокрыми сосульками, и все капли на коже волшебным образом испарились. Эйден убрал руки, и слышно было, как отступил.
– Для тебя есть чистая одежда, я положу на камни. Хозяин решил подарить наряд дочери.
Значит, подарил.
Я не ответила. Пока не могла говорить, да и в голове стало пусто. Только кивнула, и он снова ушел, растворившись в своем сумраке. А потом прошедший по коже озноб от прохладного воздуха пещеры напомнил, что пора одеться, и лучше поскорее, ведь сухие волосы теперь не промочат ткань.
Маг проводил до комнаты и открыл дверь, пропустив внутрь, а когда обернулась, сказал:
– Мне досталась спальня хозяина.
– С ума сойти! За что?
– Просто так.
– Щедрой души человек, как оказалось?
Эйден кивнул.
– Отдыхай до утра, потом отправимся в путь.
– Хорошо.
– Приятных снов, Сэйна.
Это едва ли.
– Постарайся ни за кого не выйти замуж этой ночью.
– У меня может получиться, они все пьяны и спят.
Я послала воздушный поцелуй.
– Спокойной ночи, Эйден.
Навеянные сны изматывали едва ли не больше бессонницы. Физически я спала, а вот морально пребывала в изнуряющей тревоге и волнении. Отныне всегда носила кулон на шее, чтобы случайно не потерять, но каждую ночь убирала в карман снимаемой одежды, пока жила в доме спасителей. Нельзя было погружаться в навеянные сны и становиться совершенно беззащитной, пока главной задачей было придумать способ убежать. Хотя, вероятно, их ожерелье новобрачной могло не позволить снам случиться, только я не рисковала. В эту же ночь вдали от семьи, с которой умудрилась породниться пускай и ненадолго, я вернула книжке ее прежний размер и положила ладонь на страницы. Засыпать не собиралась, и главная причина опять же в неумении проснуться самой. Я желала вырваться из оков дневника, когда захочу…
– Ари!
Оглянувшись, увидела идущую ко мне по садовой дорожке подругу. Я сразу узнала это место. Пруд, окруженный зарослями с кувшинками на водной глади, высокие цветы, высаженные на берегу, большая ива, склонившаяся к воде. Сад при дворце и мое любимое место прогулок. Как странно было ощущать себя здесь, в воспоминаниях, навсегда оставшихся на страницах дневника. Как странно было раз за разом возвращаться в чужое прошлое и видеть себя другой женщиной.
– Привет, – мои губы улыбались, но вряд ли искренне. Ана радовалась встрече с дорогой подругой, а далекая я – нет. Просто потому, что не умела дружить. Не позволяла себе открываться людям ни в дружбе, ни в любви. Преодолеть этот барьер, проникнуть под кожу, чтобы стать близким и родным человеком, за все время смогла лишь Миранда. Она жила в приюте неподалеку, я – у очередной из родственниц. С тех пор мы не обрывали связь, даже в кастелану поступили вместе. Правда, помимо основных занятий, подруга вечерами посещала курсы медсестры, чтобы иметь более широкие возможности для подработок, а я в это время ставила эксперименты над волосами всех желающих обитательниц общежития.
– Ты ни за что не поверишь, какую чудную вещицу я раздобыла, – Эллина склонилась к самому уху и прошептала, попутно косясь по сторонам.
– Обруч на голову, что позволит без труда транслировать любую речь на всемирный?
– Глупышка, – подруга рассмеялась, – у тебя голова в последнее время одними переводами занята! Ну кому нужна подобная безделица? Кроме тебя?
– Не знаю, – пожала плечами и перевела взгляд на воду. Блики плясали по легкой ряби, а ветер легко качал чашечки прекрасных цветов. – Мне бы пригодилось.
– Наш кардинал настолько суров? – Эллина расправила легкие юбки очаровательного платья и шаловливо толкнула плечом.
– Вовсе нет, наоборот.
Просто мне всегда хотелось сделать еще лучше. Я желала выполнять его задания, чтобы вновь и вновь видеть на лице улыбку. Пыталась исполнить любое поручение не просто хорошо, а идеально.
– Не ругает? – притворно нахмурилась подруга. – Ты в последнее время стала чересчур молчаливой. Это слишком непростое поручение для тебя, Ари? Переживаешь?
– Нет. Не переживаю.
И это была чистая правда.
Просто пропадаю, Эллина. Теряю себя. В его присутствии обретаю крылья, но лишаюсь разума, осторожности, собственного я. Готова раствориться в звуках его голоса, готова работать сутки напролет, лишь бы еще больше времени проводить рядом. Смотреть. Иногда касаться невзначай. Впитывать и запоминать каждое движение. Боготворить. И молчать, и держаться, чтобы не выдать себя ни единым жестом.
– Всегда знала, что ты чересчур ответственна.
– Мне кажется или ты вся светишься?
– Заметно? – она рассмеялась.
– Эллина, ты влюбилась?
– Малышка, я вечно влюблена, но это другое. Поверишь ли, что исключительно верна мужу, но при этом отчаянно ему неверна.
– Не поняла.
– У меня появилась одна диковинка, очень пикантная штучка.
Подруга протянула ладонь, на которой красовалась широкая печатка со странным символом, отдаленно похожим на музыкальный ключ с изящной вязью слов по гладкой поверхности. Только буквы были мне незнакомы.
– Тебе подарили?
– Да. Но это большой секрет, поскольку дар от человека, о котором столь долго и безуспешно мечтала. И я просто счастлива.
– Что это?
Взяла вещицу и принялась вертеть,