Её внимание привлекли бронзовые фигурки, изображающие летящих птиц, оленей, медведей. Среди них необычно выделялись фигуры всадников, оседлавших хищных зверей, которые всегда забавляли Мстислава. Ему самому больше всего нравились женские украшения-амулеты, в создание которых, как ему было известно, участвовала вещунья, что, несмотря на его к ней отношение, говорило об их действенности. Эти амулеты сохранили традиционные образы священных животных, прежде всего водоплавающих птиц.
Вяземский усмехнулся словам Сана, представив, как Мирослава отреагировала бы на такое пренебрежительное обращение.
Удивительным образом услышав, она не заставила себя долго ждать, с натянутой улыбкой обернулась и громко сказала:
— Я репортёр из столицы. Прислана сюда для помощи в расследовании.
— О как, — вскинул обе брови Сан. — А звать как?
Мстислав вдруг понял, что не знает фамилии репортерши, и тоже заинтересованно на неё взглянул.
— Мирослава Вишневская, — с достоинством представилась она, подходя ближе. — Можно репортёр Вишневская.
Вяземскому это представление понравилось. Теперь и своим ребятам нужно велеть так её называть.
— Репортёрша, значит, — кивнул Сан, переводя взгляд на Мстислава. — Ты её здесь поселить решил?
— Нет, — тут же отрезал он. — Мы по другому вопросу. Нам нужно ещё раз осмотреть комнаты убитых, но прежде репортёр Вишневская хотела задать тебе пару вопросов.
— Пошто нет, пусть задает, — пожал плечами Сан, которому очень нравилась важная роль свидетеля в расследовании.
Мирослава сделал шаг вперёд и быстро спросила:
— Вы помните, как убитые покидали гостиницу?
— Не прям чтоб точно помню, но глаз у меня на такое стал намётан после первого убийства, — уверенно начал он, выкатив грудь колесом. — Мы работаем с утра до утра, особенно в сезон, когда туристы стали на нашу землю захаживать. Это ещё ничего, но тут же и местные подтянулись! Те завсегда рады выпить да за жизнь поговорить. Поэтому дел хватает, да. Но я или мои работники всё-таки стали подмечать уход туристов, но кто ж упомнит всё, правда? То покурить выйдут, то прогуляться, то на свежий воздух просто. Вчера это их маленько прибыло, а до этого, почитай, все комнаты были забронированы, — важно закончил Сан.
— Но вы помните, убитые уходили из своих комнат или отсюда? — Она провела рукой вокруг, воодушевлённо поддаваясь вперёд.
Сан стал поглаживать усы, заметил, что они испачканы, и, схватив тряпку, стал оттирать, прищурившись, словно это могло помочь ему вспомнить.
— Мужики точно отсюда уходили. Они болтали тут вовсю с местными, особенно старику было всё интересно, а женщины, может, из комнат своих. Не упомню точно.
— Жаль, — расстроено протянула Мирослава, отступая от стойки на шаг.
— Спасибо, Сан, — признательно кивнул Вяземский. — У меня к тебе ещё одна просьба.
— Слушаю, — нахмурился он, почувствовав какие-то новые нотки в тоне Мстислава.
— Я надеялся, что градоначальник вообще запретит приезжать туристам, но мою просьбу он, видимо, решил проигнорировать. Но мы с тобой не можем игнорировать их убийства, поэтому тебе следует впредь следить за тем, если кто-то из них вновь нагрянет, чтобы они не покидали гостиницу после полуночи. Ты понимаешь важность моей просьбы?
Хозяин нервно пожевал губы, неуверенно косясь на кухню.
— Я понимаю, что ты не хочешь своей семье проблем из-за туристов, — спокойно сказал Вяземский. — И я этого не хочу. Поэтому если будут недовольные, то говори, что это правило ввёл глава общины. Может статься, что вообще больше никто не приедет и трупов не прибавиться.
— Может, приставишь сюда кого-то из своих парней? — всё ещё осторожничая, вопросил Сан.
— Они и так обследуют территорию ночи напролёт. Но к тебе зайдут лично, — кивнул Мстислав.
Сан облегчённо выдохнул, расплылся в широкой улыбке и уверенно воскликнул:
— Тогда договор!
Задумчиво созерцающая стену Мирослава вдруг встрепенулась и воскликнула:
— У меня вопрос к вашей жене! Она работает на кухне?
Сан вытаращил глаза.
— Зачем вам моя хозяйка?
Вяземскому тоже было интересно, поэтому прежде чем поддержать рвение репортёрши, он вопросительно уставился на неё.
— Она же заведует кухней? Мне нужно узнать у нее, мог ли кто-то посторонний проникнуть туда и подсыпать что-нибудь убитым в выпивку, еду или чай.
— У моей хозяйки вот такой характер. — Сан выставил кулак. — Она даже меня на кухню не пускает, так что даже не надейтесь.
— И всё же я бы хотела с ней поговорить, — с нажимом проговорила Мирослава.
Сан перевёл взгляд на Вяземского, тот кивнул, и ему ничего не оставалось, кроме как кликнуть жену:
— Хозяйка, тут тебя спрашивают!
— Чего? — выкрикнула она в ответ.
— Тебя, говорю, спрашивают! — ещё громче заорал Сан.
Послышались шаги, и из кухни вышла дородная супруга Сана в заляпанном переднике и с двумя толстыми косами, которую здесь называли не иначе, как «хозяйка». Местные не называли кому попало своих имён. Только Мстислав, который из-за того, что проговорился сам, сдал и своих парней.
— Здравствуйте! — вежливо поздоровалась Мирослава, когда недовольный взгляд женщины упал на неё. — Я репортёр Вишневская из столицы, расследую вместе с Мстиславом убийства, и у меня есть к вам несколько вопросов.
— Ко мне? — не на шутку удивилась хозяйка, подходя ближе.
Она перевела взгляд на стойку с пятнами, вытащила из своего передника тряпку, сначала вытерла её, а затем неодобрительно сказала в сторону мужа:
— Твоя стойка — лицо нашей гостиницы! Она не должна быть грязной!
— Извините, — вновь обратила на себя внимание Мирослава. — Это важно.
— Давай свои вопросы, — устало произнесла женщина. — Но я даже почти не видела туристов, почитай, днями и ночами на кухне провожу.
— А это и неважно! — заверила Мирослава. — Я хотела узнать, была ли у кого-то возможность подсыпать что-то в еду или напиток убитым?
Хозяйка смерила её строгим взглядом и твёрдо ответила:
— Нет.
— Может, у кого-то из работников? — не сдавалась она.
— Нет, — повторила хозяйка и повернулась к Вяземскому. — Милок, что это за девица и почему она сомневается в моей стряпне?
— Она ни в чём не сомневается, просто делает свою работу, — улыбнулся Мстислав.
— Мне свою тоже пора делать, — красноречиво намекнула она, поглядывая в сторону кухни.
— Конечно. Спасибо, что ответили на мои вопросы, — произнесла Мирослава со слабой улыбкой.
Хозяйка на это только кивнула и удалилась.
— Мы тоже пойдём на второй этаж, осмотримся, — произнёс Вяземский. — Спасибо ещё раз за помощь.
Сан лишь добродушно махнул рукой.
Уже на втором этаже Мирослава заметила:
— Она не отвечала мне, потому что я женщина и чужачка.
— Да, — спокойно согласился с её выводами Мстислав.
— Это нечестно! Марта со мной охотно общается.
— Марта — это совсем другое дело. Большинство взрослых женщин здесь ещё не привыкли к тому, что городские молоденькие девушки работают.
— Женщины, — презрительно фыркнула Мирослава, вызвав весёлый смех Вяземского.
— А ты думаешь, что туристам что-то подсыпали? — полюбопытствовал он, подходя к одной из резной двери.
— Мало, что ли, в сёлах умельцев, которые способны изобрести какие-то волшебные настои? — с легкомысленной убеждённостью отозвалась она.
Вяземский прокрутил в замке ключ, данный Саном, но не вошёл, лишь взялся за ручку двери. Вместо этого он глубоко вздохнул, успокаивая себя.
— Ты считаешь, что если у нас есть вещунья и колдун, то мы здесь варим какие-то зелья и колдуем на каждом шагу? — с пугающе тяжёлыми нотками в голосе вопросил он.
Мирослава спросила в ответ, прожигая взглядом его спину:
— А ты скажешь, нет?
— Пусть мы не такие добропорядочные христиане, как другие: по воскресеньям не всегда ходим в церковь, не стоим смирно во время пришествия, всё больше поём и веселимся, не очищаемся как положено, но мы всё равно верим, — медленно и чётко выговорил он, а потом повернул к ней голову и с нажимом подчеркнул. — Нам чужда всякая магия!
— Но язычество вам не чуждо, — протянула Мирослава.
— Не чуждо, — подтвердил Мстислав. — Элементы языческой культуры мы по сей день используем, даже помним старых богов, как Джумала — бога погоды, но это не означает, что мы варим здесь всякую гадость и опаиваем людей.
— Вот только не надо, — закатила она глаза, упрямо выпятив нижнюю губу. — Я знаю, что у вас здесь творятся всякие таинства, вы верите в хозяина леса и озера!
— Это не одно и то же, — отрезал Вяземский, а потом прикрыл глаза, поняв, что сморозил лишнее.
— Ага! — торжественно воскликнула Мирослава. — Я так и знала!
Он несколько раз глубоко вздохнул, при этом мысленно ругая себя, и уже спокойнее повторил:
— У нас не варят никаких зелий, мы не изготавливаем волшебные порошки, и мы не верим в магию.
— Но что-то здесь всё же происходит, — уверенно парировала Мирослава и, протиснувшись, зашла в комнату первая.
Глава 14. Вяземский делает выбор
Вяземскому ничего не оставалось, кроме как последовать за ней и сверлить мрачным взглядом уже её спину. Она снова лезла не в своё дело! Его это выводило из себя. Почему она не могла хотя бы притвориться не такой любопытной?
— Не будем больше отвлекаться, — деловито сказала Мирослава, оглядывая комнату.
Мстислав усмехнулся, оценив иронию её предложения, но говорить по этому поводу ничего не стал, лишь сказал:
— Вещи убитых в коробке.
— Все здесь? — растерялась она. — Я думала, что комнаты убитых простаивают до тех пор, пока вы не найдёте убийцу.
— Какой в этом смысл? — резонно поинтересовался Вяземский, оставшийся стоять возле входа со сложёнными руками на груди. — Гостиницу закрыть мы не можем, пока есть в ней надобность, соответственно, и комнаты не могут просто так простаивать. Я просил градоначальника ограничить приезд туристов, но пока они приезжают, селить их куда-то надо. Мы перетащили сюда все их вещи и оставили закрытой эту комнату, потому что она принадлежала другу одного из членов комиссии. По его просьбе я и занимаюсь этим делом.