— Что такое, Лизавета? Ты что-то вспомнила? — мягко поинтересовался Линнель, подходя к ней ближе и закрывая собой обзор на стоящих неподалёку Мстислава и Мирославу.
— Ты не вовремя пришёл тогда, — робко заговорила она, собираясь с духом. — Если бы дождался, когда я буду одна, без матери, то я бы сумела сразу тебе во всём признаться… Не знаю, важно ли это вообще… Но меня это тревожит… Поэтому я решила…
— Всё хорошо, не волнуйся, — мягко прервал её бессвязный поток Линнель, а затем полушутливо вопросил. — Как же ты умудрилась сбежать от жениха? Он ведь должен караулить твои окна и двери на случай, если вдруг тебя кто-то захочет украсть или ты передумаешь. Я бы на его месте глаз не смыкал!
Послышался неуверенный смешок.
— Анар сегодня ночуют в соседнем селе, они там крышу перекрывали, а так как близится непогода, им нужно поскорее закончить. Он ещё утром предупредил меня, вот я и…решилась. Проскользнула мимо родителей и пришла сюда.
— Ты молодец, — уверенно произнёс Линнель. — Так что же ты хотела рассказать?
Мирослава напряглась, предчувствуя, что Лизавета скажет что-то важное. В это же время про себя она диву давалась тому, как Линнель раскрывается с девицами — он становился чутким, понимающим, осторожным. В придачу если добавить его утончённую красоту, то сложно поверить, что он до сих пор не был женат. Но Мирослава догадывалась, что, несмотря на всю притягательность, не каждый родитель был готов отдать дочь оборотню.
— Ты спрашивал по поводу Петра… Так вот, до того, как согласиться стать женой Анара, я пару раз гуляла вечером с Петром, — призналась она почти шёпотом. — У нас всё было хорошо, Пётр мне нравился, и я ему тоже… Я знала про его вдовство, и мне было так его жаль… Но потом я узнала, что, помимо меня, он ещё с кем-то гуляет и порвала с ним. Это было в это воскресенье рано утром, мы с ним встретились на нашем месте возле озера… Он тогда сильно разозлился и даже не стал отпираться, но говорил, что ему нужна только я… Если бы он соврал, то я бы поверила! Но он не стал, и я, разозлившись, убежала и сразу же согласилась выйти замуж за Анара — он давно просил у родителей моей руки, наши семья дружат, но для меня он был просто другом. Но после предательства Петра я была так зла, что сказала маме, что согласна. Пётр подловил меня в обед того же дня возле колодца, снова пытался убедить, но я призналась, что уже помолвлена… И он словно обезумел — он и до этого выглядел болезненно, но тогда в него словно что-то вселилось… Я впервые видела его таким, испугалась сильно и убежала… Потом решила, что и к лучшему то, что у нас ничего не вышло. Анар, на самом деле, очень хороший.
— Конечно, к лучшему, — заторможено отозвался Линнель после небольшой паузы. Он оглянулся через плечо на Мстислава, который хмуро ему кивнул. — Спасибо, что рассказала об этом, Лизавета. Ты очень помогла!
Девушка охнула и испуганно залепетала:
— Но я не думаю, что Пётр способен сделать что-то плохое… Он, на самом деле, добрый и ранимый.
— Не беспокойся, мы во всём разберёмся, — заверил её Линнель. — А тебе лучше отправиться домой. Тебя проводить?
— Если меня увидят гуляющей вечером с парнем накануне свадьбы, это будет не очень хорошо. Линнель, ну, в самом деле! — с тёплой насмешкой пожурила она его.
— Ну да, конечно, — опомнился он. — Тогда будь осторожна. И, Лизавета, спасибо тебе большое.
Она ничего не ответила, даже не взглянула на стоящих неподалёку свидетелей разговора и быстро ушла.
Линнель проводил её взглядом, дождался, когда фигура исчезнет из обозримого пространства, развернулся и изрёк:
— В воскресенье убийца впервые убил без дождя. Совпадение?
Рядом уже замаячил Эрно, который не преминул сообщить, поправляя очки:
— В твоём возрасте только дурак будет верить в подобные совпадения!
— Совпадений действительно не бывает, только судьба, — вдруг подтвердила Мирослава, которая из-за приведшей её сюда рукописи отца решила придерживаться такого мнения.
— В нашем случае судьба это или совпадение — не столь важно, — на удивление дипломатично вставил Мстислав. — Важно то, что это подозрительно, поэтому планы меняются. Раз уж Ииро отправился наблюдать за Александрой, Раймо до сих пор не объявился, а Эрно отправляется с нами в качестве моральной поддержки, — на этой ироничной фразе Мирослава устремила всё своё внимание куда-то вбок, — то свободным остаёшься только ты, Линнель, поэтому тебе и отправляться к дому Петра и наблюдать. Указания те же, что и для Ииро: ничего не предпринимай до нашего прихода, только в случае опасности. Мы постараемся быстро раздобыть тотем.
— Кого первого мы допросим? — серьёзно спросил Эрно
Мирослава подняла глаза, почувствовав на себя внимание. Вяземский смотрел так, словно искал у неё совета, и та не смогла проигнорировать эту просьбу.
— Александра мне показалась довольно решительной. Может, начнём с неё?
— Так тому и быть, — заключил Мстислав. — Эрно, пошли.
Мирослава ощутила лёгкость оттого, что она всё-таки не останется с Мстиславом наедине. Пока они шли в направление гостиницы, она призналась себе, что первой выбрала Александру не потому, что больше её подозревала, а в связи с тем, что ей хотелось быстрее убедиться, что она здесь ни при чём. Было ли это связано с тем, что она похожа на неё? Мирослава колебалась с ответом на этот вопрос. Но в одном ей было просто признаться — она искренне желала, чтобы убийцей была не Александра. Несмотря на это, Мирославе хотелось верить в то, что если это окажется так или она обнаружит что-то подозрительное, она сможет несмотря на своё отношение, проявить объективность и добиться правосудия.
Вскоре Мирослава отвлеклась на другие размышления.
Во-первых, она вдруг поняла, что они ни разу не взяли повозку за то время, что так часто путешествовали от одного конца села до другого. До этого она считала это даже логичным — лишние уши им совсем ни к чему, но сейчас, чувствуя, с каким трудом у неё разгибаются мышцы ног, она уныло жалела об этом. Но в то же время она понимала, что в движение быстрее оправиться, поэтому страдала исключительно про себя.
В отличие от Эрно, который и был её «во-вторых».
За то время, что они потратили на дорогу до гостиницы, Мирослава успела сто раз пожалеть, что позвала с ними именно Эрно. Почему-то она рассчитывала на то, что он будет не болтлив и серьёзен, но снова ошиблась в своих суждениях. Хотя тот и правда не болтал — он скорее стенал. И продолжал заниматься этим до тех пор, пока они не переступили порог гостиницы.
Для этого им пришлось приложить усилие, потому что Сан за ненадобностью её закрыл. Когда он отпер дверь, то тут же смерил Мирославу немного испуганным взглядом и слишком легко позволил им выбрать любой понравившийся тотем. Перед тем как уйти, он дал Мстиславу свечи, а ей шепнул:
— Моя хозяйка сейчас прибирается на кухне, поэтому будьте тише.
Мирослава проводила его недоумённым взглядом и только подойдя к стеллажу, где лежали фигурки и верёвочки для них, сообразила. Наверняка хозяйка недовольна тем, что именно кто-то с её кухни травил туристов и, видимо, сейчас винила именно Мирославу, которая первая уверилась в этом. Сама Мирослава сумела отыскать в этом исконную женскую логику, поэтому не стала обижаться.
Глава 31. Похищение
А через пару минут она была даже готова пойти самолично на растерзание к хозяйке, лишь бы не слушать Эрно, который, стоило им остаться втроём, возобновил свои причитания:
— Когда родители ссорятся, то всегда страдают дети, а это, должен заметить, несправедливо… Хуже этого может быть только необоснованная женская стервозность в отношении мужчины…
Мирослава, не выдержав, страдальчески застонала и повернулась, чтобы оценить реакцию Мстислава. Тот удивительно стойко терпел нытьё Эрно, а сейчас и вовсе даже бровью не повёл, разглядывая со свечкой одну из бронзовых фигур. В этой части гостиницы было особенно сумрачно, так как стеллаж находился в углу, а окна на другой стороне.
— Дай мне свечу, пожалуйста, — вежливо попросила она.
Вяземский передал ей уже зажжённую, а Эрно навис над ней сзади с новыми рассуждениями:
— Недоговорённость — тлетворно влияет на взаимоотношения людей. Этому нас вожак ещё в детстве учил…
— Эрно! — всё-таки прервала она его, затем протяжно выдохнула и прикрыла глаза, дабы успокоиться. — Я думала, что за драму в вашем коллективе отвечает Ииро. Если бы она была мне необходима, то я бы попросила нас сопроводить его, а не тебя.
— А я думал, что тебе неважно, с кем идти. Мне показалось, что подойдёт любой — важнее само наличие кого-то рядом, ведь при другом человеке ты не стала бы кидать томные взгляды в сторону Мстислава, — скороговоркой выпалил он.
От его быстрой речи огонь свечки стал сильнее колыхаться, и Мирославе пришлось отвести руку в сторону. Сама же она усилием воли заставила себя не реагировать, но всё же не смогла промолчать, расслышав смешок Вяземского.
— Утихомирь его, Мстислав!
Тот поднял на них взгляд. В свете крохотного огонька своей свечи он казался ненастоящим, высеченным из камня, подобно фигурам на полках — яркая тень самого себя. Но стоило Мирославе моргнуть, как ощущение пропало.
— Эрно, утихомирься, — покладисто велел он.
Тот дерзко ухмыльнулся.
— И дальше страдать оттого, что вы не можете нормально поговорить? Ни за что.
Мстислав на это только пожал плечами, как бы показывая, что всё, что мог, он сделал. Мирослава недовольно поджала губы и, несильно пихнув локтем в живот Эрно, собралась отойти от них подальше, но внезапно её взгляд зацепился за одну из бронзовых фигурок, стоящих с краю на среднем уровне стеллажа. Она поднесла свечу поближе, желая её как следует разглядеть. Фигурка была крупнее своих собратьев и не такой гладкой на вид — кое-где виднелись рубцы и маленькие сколы, но это были частью задумки создателя, а не изъяны. Мирослава наклонилась, чтобы приблизиться к ней и понять, кто на ней изображён, хотя подспудно уже догадывалась. Она никак не могла решиться на прикосновение, но все же её рука потянулась и погладила неожиданно тёплый бок фигурки.