как тяжело давался ему каждый его шаг, как обжигал его самого яд, вошедший в землю. Псы, вырвавшиеся из-за Вуали, брезгливо, опасливо встряхивались. Кони тяжело дышали, и их полувидимые крылья поникли.
– Простите меня, – проговорила Риана.
– Всё, что мы делаем для тебя, мы делаем по своему выбору, – спокойно возразил Всадник и поставил её наконец на безопасную лесную тропу людской грани Мира. – Теперь ты знаешь путь сюда не только по сновидениям и сможешь найти его снова. Но теперь ты знаешь и то, что даже человеческая плоть не защитит тебя от этого яда.
– Но кто-то должен вытащить проклятое копьё, иначе волшебство в Кемране иссякнет. Перемены уже коснулись и других земель!
Всадник посмотрел куда-то в лес. Пытаясь выжить, Древо скрыло своё отражение по эту сторону Вуали, но, должно быть, прежде оно росло где-то здесь, неподалёку.
– Человек направил копьё – человек сможет и извлечь его, – проговорил он сурово. – Сила его духа должна быть так же велика, как сила намерения и ненависти, направившая этот удар, сила его желания – так же велика, как страх, породивший яд. Ты знаешь такого человека?
Риана посмотрела на свои руки, на медное кольцо, заменившее обручальное, и ответила без тени сомнений:
– Вальтен Завоеватель, владыка Кемрана.
Всадник обернулся к ней.
– Ты так веришь в него? – спросил он, пристально глядя на неё из теней капюшона.
Девушка чуть улыбнулась и кивнула.
– Я верю в него.
– Да, ты сумеешь провести его к Древу сквозь Вуаль. Но поверит ли он тебе, последует ли за тобой?
– Его сердце почти обернулось ко мне. Слишком долго вокруг него плели сеть сомнений и страхов, но я сумею вызволить его.
– Я должен напомнить тебе, – мягко сказал Всадник. – Ты и я – проводники призраков. Даже если ты проведёшь его, даже если он достанет копьё и спасёт Древо – есть то, чего ты не сумеешь изменить… Когда он пройдёт нашей дорогой, он умрёт, едва только снова ступит на землю людской грани Мира.
– Нет! – воскликнула Риана не в силах поверить. – Фэйри ведь могут проводить людей сквозь Вуаль так, чтобы можно было вернуться!
Он медленно кивнул и, протянув руку, приласкал своего огнеокого коня.
– Другие Фэйри. Другие дороги, – тихо ответил он наконец. – Доро2гой же Всадников Дикой Охоты можно выйти лишь к Спирали Перерождений, будь ты человек или Ши. Мы приходим, чтобы помочь Миру сбросить тяжёлую шелуху отжившего, освобождаем путь для тех, для кого торжествует жизнь, чтобы следующий виток был чист и лёгок и мог наполниться обновлённой Силой. Но рука смерти – разящая или милосердная, целительная, как твоя – остаётся рукой смерти. Ты не сможешь вывести его к прежней жизни, и я не сумею помочь тебе в этом.
Внутренне Риана понимала, знала, как он был прав, но принять это человеческим разумом, смириться было нелегко.
– Должен же быть какой-то иной путь, даже если нам он недоступен. Кемрану нужен именно такой властитель. Я не могу забрать его жизнь раньше срока, разве ты не понимаешь! – Её голос дрогнул. – Даже ради Древа… даже ради волшебства…
– Если есть путь, по которому он мог бы вернуться, – этот путь неизвестен мне. Прости.
Её тёмный конь подошёл к ней, ласково ткнул её в плечо, вырывая из оцепенения. Тихо заскулил кто-то из псов. Риана вздохнула и с нежностью посмотрела на них. Разве она могла винить себя или тем более их за их природу и природу их дорог? Людям, боявшимся неизвестности, было свойственно хоть немного бояться смерти, какой бы она ни была лёгкой и милосердной. Привкус её Силы, её природы, даже будучи запрятанный глубоко, всё равно вызывал страх у большинства из тех, кто окружал её. По легендам, Всадников избегали и прочие Фэйри. Но те, кто был верен ей сквозь всё, принимали её даже в несовершенстве забытья её новой жизни.
– Моя благодарность вам слишком велика для слов, – сказала она. – Что о пути – я буду искать его среди людей.
– Будь осторожна, прошу. Хищные тени опасности обступают тебя там, где мы не можем до конца защитить тебя. – В мерном голосе Всадника она уловила нотки тревоги и горечи.
Риана чуть улыбнулась.
– Вы даёте силу моему сердцу.
Она не видела его лицо и взгляд, но ощутила нечто, исходившее от него. Точно лёгкий порыв ветра принёс с собой далёкие отголоски до боли знакомых мелодий и приглушённые запахи чего-то неуловимо родного.
– Чего ещё ты желаешь сегодня? – спросил он так, словно говорил о чём-то сокровенном. – Куда бы ты хотела отправиться?
Девушка покачала головой, гладя своего коня.
– Я должна выполнить ещё одно обещание… Но прежде – исполнишь ли ты моё желание?
– Если это в моих силах.
– Не та ли сегодня ночь, которая согласилась бы нашептать мне свои тайны?
Всадник замер и тем самым выдал себя. Риана шагнула к нему и протянула ему раскрытую ладонь. Помедлив, он стянул перчатку, обнажая бледную кисть с удлинёнными пальцами, и взял её за руку. То, что пролилось к ней сквозь простое касание, уже сообщило ей о большем, чем она предполагала. Всплеск Силы заставил спящую её часть раскинуть крылья.
– Покажись мне, – тихо попросила она. – Это моё желание.
Медленно, как во сне, тёмный капюшон упал на плечи. Его лицо было почти человеческим, но с человеком его нельзя было бы спутать даже в ночном сумраке. Покров плоти казался хрупким, почти прозрачным, не могущим скрыть пламя сути. Дикая магия наложила печать на его не по-здешнему красивые черты, имевшие в себе нечто неуловимо звериное. В его глазах под излётом бровей без излома клубился подвижный грозовой сумрак, безжалостная тёмно-серебристая сталь, способная изредка оборачиваться мягкостью морского прибоя. Волосы были тёмными, мягкими, как грива сотканных ночью коней. Голову венчали маленькие разветвлённые рога – знак принадлежности к свите Охотника.
Что-то внутри Рианы всегда знало и этот облик, и то, что стояло за ним. Протянув руку, она коснулась его лица, тёплого от текущей под покровом бледной кожи Силы, отвела пряди волос с заострённого по-звериному уха. А потом она подчинилась стихийному желанию своей сути и припала к его губам, уже зная, каким будет их вкус – единственный по-настоящему желанный, обещавший единственно возможное переплетение душ и танец мистического Единения.
– Это был ты… – выдохнула она, нехотя прервав поцелуй. – Всё это время, когда обучал меня во снах чудесам… и каждую мистическую ночь, когда истончалась Вуаль…
– Некоторые условия твоего выбора – испить до дна людскую жизнь – выполнить было особенно непросто. – Он усмехнулся, но в его взгляде она увидела отражение своего одиночества из тех мгновений жизни в забытьи, когда ей казалось, что она была оставлена.
А искра Бога в нём горела для неё. В ту ночь он прощался с ней, вверяя её другому, вверяя её выбранному когда-то пути, который должен был привести её к гибнущему Древу и к источнику нового знания. Скажи он ей всё – и она никогда не попала бы в Кемран.
«Прежде чем ты всё забыла, ты знала, зачем идёшь сюда…»
Риана спрятала лицо на груди Всадника, позволила себе на несколько мгновений забыться в надёжном, тёплом объятии его Силы.
– Неужели всё было предопределено? – прошептала она.
– Только уже совершённым выбором, – мягко ответил он и коснулся губами её виска. – Однажды мы вернёмся домой вместе. Но пока… – Он глубоко вздохнул. – Ночь так коротка, а ты хотела выполнить ещё одно обещание. Куда мне проводить тебя?
Риана зажмурилась, последние капли мгновений теплясь в ощущении Дома, который был сейчас здесь, по эту сторону Вуали, потому что здесь были они, верные ей сквозь всё.
– Я должна отыскать дорогу к той, о ком я просила вас. Сны, в которых она звала меня, не давали мне покоя. Мне говорили, что её смертью запечатали Место Силы.
Лицо Всадника на миг заледенело, но к Риане он обратился по-прежнему тепло:
– Помочь завершить переход сквозь милосердную смерть к Спирали Перерождений – это в твоей власти, да.
– Но, если сон правдив, я должна буду открыть путь Вальтену не только к Древу. Она звала его.
– Последует ли он за тобой туда?
– Охотнее даже, чем к Древу… потому что та, о ком я просила, когда-то владела его сердцем.
И снова кони помчали их сквозь живую ночь над землёй печали, и взлаивали псы, взявшие след. Там Вуаль была не так плотна, как у Древа. Место словно только и ждало их прибытия. Всё так же клубился жемчужный туман над лесным озером, тихо шелестели острые стебли осоки, и бессильно ивы тянули свои руки-ветви к тёмной воде.
Всадник оскалился.
– Запечатали, – приглушённо рыкнул он. – Сколько ещё Мест Силы они так запечатали?
Риана боялась приближаться к омуту, боялась не удержаться.
– Ты видишь её? – спросила она.
Лицо Всадника смягчилось, и он кивнул.
– Она осталась здесь. Она во всём здесь – чувствуешь? – Он обвёл жестом омут, и ивы – само Место Силы. – Да, мы можем вызволить её. Звёздное железо будет пить мою Силу, но я успею разбить цепи. А потом я заберу её с собой – это будет милосердно. Только в этом ли её желание?
Девушка вспомнила свои сны и то, как утопленница тянулась к ней и пыталась сделать вдох, и беззвучно шептала драгоценное имя. Эльвейс была дочерью волшебника металлов, и, возможно, именно потому звёздное железо не подействовало на неё так, как на Риану, или на Тилларда, или на Блуждающие Тени. Она осталась заключена не только в мёртвом теле, но в самом Месте Силы, которое так много значило и для её родителей, и для неё самой. Она осталась, чтобы дождаться… Так смела ли Риана забрать её сейчас?
– Я должна привести сюда Вальтена, – твёрдо она. – Она ждёт здесь его, а не нас. Если мне удастся найти путь обратно для него, он освободит её. Если нет…
Она не договорила, не желая даже представлять такую вероятность, и развернула коня, спеша уйти из этого очага скорби, где волею снов оказывалась слишком часто. Мудрый скакун вынес её сквозь Вуаль и помчал по спящему лесу. Туманные псы неслись рядом молчаливой волной прибоя.