других юных водолазов на «Циско». Леона это напрягало: в море он не нуждается в опеке.
– Поплыли скорее, – забеспокоилась Люси.
– Кого-то заметила?
– Да. Не знаю кого. Очень уж шустрый.
– Ладно, – коротко ответил Леон. – Значит, это не большая медуза. Кто их не любит?
– Я! – воскликнула Люси. – У них щупалец больше, чем у кавонов!
– Не завидуй. Истинная красота не зависит от количества щупалец.
Леон поплыл быстрее, вдыхая насыщенный кислородом перфторуглерод. Дыхательная система работала без перебоев – с водой здесь всё в порядке. Настроив мобильный локатор на дайвпаде, Леон стал рассматривать диаграмму на экране с подсветкой, чтобы выяснить, на какой глубине под ним морское дно. Эта акустическая карта местности здесь, внизу, очень полезна. Судя по эху, за ним действительно кто-то плыл. Может, гребнезубая акула – коричневая глубоководная акула, вырастающая до пяти метров в длину. Иногда ими движет простое любопытство, но не всегда.
Леон увидел на дайвпаде, что зелёная точка – «Бентос II» – приближается: они всего в нескольких сотнях метров от станции. Но когда тебя преследуют, важен каждый метр. Леон нащупал фонарь и посветил назад, но красный свет далеко не дотягивался, а от белого существо, видимо, увернулось.
Леон плыл теперь так быстро, как мог, рассекая ластами воду и надеясь, что Люси ещё некоторое время выдержит этот темп. Осьминоги во время плавания быстро устают, потому что их кровь переносит не так много кислорода, как человеческая.
Наконец-то он увидел «Бентос II»! Станцию легко было разглядеть – многие иллюминаторы светились. Неужели они с Люси заигрались в море до утра? Тогда шансов незаметно проскользнуть внутрь мало.
– Вон оно! – раздался у него в голове пронзительный крик Люси, Леон почувствовал ударную волну, его швырнуло в сторону, и кто-то рванул его за ногу – в том самом месте, где к костюму прилипла светящаяся слизь. Инстинктивно свернувшись клубком, Леон вдруг заметил орган свечения величиной с лимон, показавшийся ему знакомым. Леон распрямился и схватил фонарь. На долю секунды луч света выхватил из темноты выпученные глаза, пару плавников и когтистое щупальце. Хищный кальмар вида Taningia danae, причём явно знакомый.
– Чёрт, это же Маргарет – эта тупица на меня напала! Она что, слишком поздно меня узнала, или у неё тоже шарики за ролики зашли, как в последнее время у всех морских обитателей?!
– Тебе больно? – Люси выглянула из своего укрытия под станцией.
– Нет, я не ранен. – Леон в ярости нажал сигнальную кнопку наручного прибора, раздался акустический сигнал, и тёмное море озарила вспышка. Всего несколько секунд спустя Маргарет вернулась, прикинувшись ручной, как котёнок. Леон начал распекать её жестами. Проблема в том, что Маргарет владела всего десятком команд, тогда как Шола освоила уже около сорока. Поэтому выволочка получилась короткой: «Нет. Нет. Нет. Человек. Стоп!» Кальмар без выражения за ним наблюдал.
Леона отвлекло мигающее оповещение окси-скина: «Низкое давление ПФУ». Там, где Маргарет зацепила его когтистым щупальцем, из костюма вытекал жизненно необходимый перфторуглерод. Выругавшись и наспех попрощавшись с Люси, Леон заторопился обратно на станцию.
Как выяснилось, там его уже поджидали трое членов экипажа – Коваляйнен, Джеймс Эллард и Луи Клемент. Их лица не предвещали ничего хорошего.
Когда Леон снял костюм, который возмущённый Луи тут же подхватил и понёс в ремонт, заговорил Эллард:
– Боюсь, на этот раз выговором ты не отделаешься, Леон. Нарушить прямой приказ – не мелкий проступок. Мы оба знаем, что это не первый раз. Поэтому ты теперь под арестом.
Арест?! Что это значит? Леон застыл, пытаясь выдержать взгляд Элларда и нормально дышать. Этот проклятый разреженный воздух!
– Начальница хочет сама с тобой поговорить – на борту «Фетиды», – вмешался Коваляйнен. – Собирай вещи. В пять часов по бортовому времени, то есть через час, ты отправишься на «Марлине».
– Наверх?! – потрясённо спросил Леон.
– Вот именно, – строго ответил Эллард, – наверх!
Наверху
Во время экскурсии на плантацию, где выращивались орехи макадамия, Карима то и дело отвлекалась, и мать это заметила. На обратном пути она с напускной весёлостью предложила:
– Может, поныряем завтра?
Карима хотела покачать головой. Нет. Слишком много всего странного, печального и пугающего произошло в море у Гавайских островов. Но потом неожиданно для самой себя ответила:
– Да, хорошая идея!
Карима удивлённо прислушалась к себе, пытаясь понять, откуда взялось это «да». Раньше дайвинг был для неё лишь приятным времяпрепровождением – не более, но теперь… что-то изменилось. Это как зов, слышный только ей, вибрирующий у неё внутри, как басы на рок-концерте. Мысленно она видела перед собой море – глубокое, тёмное и таинственное, знала, что ей будет страшно, но всё равно по нему тосковала. Может, Леон чувствует то же самое – только в сотни раз сильнее?
– В Коне можно отправиться на ночной дайвинг со скатами манта, – сказала мать. – Организаторы приманивают яркими прожекторами планктон. А где скопление планктона – там и манты: паря́т среди ныряльщиков, пока не насытятся.
– Круто! – воскликнула Карима. – Да, давай съездим.
В предвкушении экскурсии они неожиданно улыбнулись друг другу.
Кариме почему-то вспомнились ужасные минуты моретрясения и страх за мать. Ей вдруг захотелось сказать что-нибудь доброе этой чужой и одновременно до боли знакомой женщине. Что-нибудь вроде: «Кстати, мам, спасибо за поездку. Прости, что иногда раздражаю тебя, как морской ёж, закатившийся в сланцы».
Она открыла рот, но момент был упущен.
– Вот чёрт – опять пора заправляться! – Мать, больше не обращая на неё внимания, в сердцах хлопнула ладонью по рулю. – А здесь, на Гавайях, всё ещё дороже, чем в других местах: еда, бензин, бумажные носовые платки!
Радость Каримы тут же улетучилась.
– Ну, им ведь почти всё приходится привозить с материка, – равнодушно пожала плечами она.
– Слушай, не могла бы ты закрыть окно? Мне всю дорогу в шею дует.
– Чего же ты раньше не сказала? – возмутилась Карима.
Остаток пути они молчали. Когда они доехали уже почти до самой Коны, им наконец удалось найти заправку. Пока мать расплачивалась, Карима бродила по магазину, листая журналы. Взгляд её приковала титульная полоса «Гонолулу стар буллетин». Он ещё выходил в печатном виде – старомодно, зато удобно.
«Нападение медуз!
У побережья Мауи, Ланаи[24] и Молокаи[25] обнаружено скопление опасных медуз – двадцать человек попали с тяжёлыми травмами в больницу».
Карима поспешно выгребла из карманов шорт мелочь, купила газету и пробежала глазами заметку. Никто толком не знал, что это за вид медуз: раньше они не представляли угрозы. Один учёный выдвинул гипотезу, что это глубоководные медузы, и посоветовал, как себя вести, если нечаянно их коснёшься. «Мы временно закрыли пляжи, – объявил губернатор. – Но причин для волнения нет: скоро ветер и течение унесут медуз в открытый океан».
Однако многие медузы, очевидно, были уже не в состоянии уплыть: на фотографии рядом со статьёй люди в комбинезонах собирали студенистых существ в мешки.
– Господи Иисусе! – Мать, заглядывая Кариме через плечо, читала заметку вместе с ней. – Какой кошмар! Опять ЧП! Может, всё-таки воздержаться от ныряния?
– Но остров Гавайи в этой статье не упоминается, – упрямо возразила Карима.
Мать вздохнула и больше ничего не говорила.
На обратном пути в отель Карима без особого интереса продолжала листать газету. Бывший президент Обама поправлялся после второго покушения – на фотографии его навещала в больнице преемница; в Африке между несколькими крупными фирмами, по слухам, произошёл вооружённый конфликт из-за недавно обнаруженного месторождения титана; ООН обсуждает программы помощи пришедшей в упадок рыболовной промышленности; десять тысяч нидерландцев воспользовались предложением покинуть области, затопленные из-за повышения уровня моря, и переселиться в восточные регионы Германии; экосекта «Без компромиссов» приобретает всё больше сторонников, особенно среди молодёжи…
– Мы дома, – объявила мать, припарковав автомобиль. Дома? Ну, во всяком случае, они вернулись в отель – этот оазис роскоши на суровом побережье из вулканических пород. Пока мать принимала душ, Карима проверила почту. Несколько сообщений от друзей из Германии и… ответ от Леона! Карима нажала «Открыть», и сердце у неё учащённо забилось. Здорово, что он ответил: значит, она правильно угадала его адрес. Хорошо, что она запомнила его фамилию. Пальцы забегали по клавиатуре, набирая ответ. Как странно, что ему можно рассказать о чём угодно – ведь они едва знакомы. Карима надеялась, что Леон скоро снова ей напишет. От Джулиана тоже пришёл имейл – ответ на короткое благодарственное письмо, которое она ему отправила.
«Рад, что тебе понравилось плавать с Карагом. Обидно, что мне уже второй раз дали в напарники ската: они плохо поддаются обучению. Вот бы мне тоже дали кашалота или осьминога!»
Карима задумчиво закрыла его письмо. Интересно, Джулиан с Леоном друзья или соперники?
Ночью Карима встала и, бесшумно надев сандалии, натянув шорты и толстый голубой свитер, вышла на улицу. В этот поздний час территория отеля с ухоженными газонами, пальмами и цветочными клумбами была безлюдна, а фонарики вдоль дорожки излучали мягкий свет.
Дойдя до пляжа, Карима пролезла под красно-белой оградительной лентой. Фонарей здесь уже не было – только холодный свет звёзд.
Карима села на мягкий прохладный песок, обхватив себя руками, чтобы согреться, и стала смотреть на океан. Да, она всё ещё слышала зов, но уже не так явно: он смешивался с воспоминаниями о «Бентосе II» и нахлынувшим на неё ледяным одиночеством.