– Ну-ну, – пробормотала Карима, прихватив большое пляжное полотенце с дельфинами, которое дал ей с собой отец.
Когда Леон вернулся, лаборатория уже была занята: спиной к нему за компьютером сидел мужчина. Наверное, это Фрэнсис Монтескьё. Леон хотел бесшумно улизнуть, но подумал, что это глупо. Почему бы просто не спросить? Пересилив себя, Леон постучал, и учёный с вежливо-выжидательным видом повернулся к нему. Его симметричное лицо кофейного цвета украшали аккуратно подстриженные усики. Он намного старше Тима и одет официальнее, чем принято на борту – в полосатую рубашку.
– Что такое? – спросил он.
– Я слышал, вам кое-что известно о Люси – моём осьминоге…
Монтескьё приподнял бровь:
– Кто тебе это сказал? Это вообще не по моей части. – Он снова повернулся к столу с пробирками и, не глядя на Леона, посоветовал: – Тебе лучше обратиться к руководителю экспедиции.
– Ладно, спасибо. – Леон покосился на стопку бумаг на столе. Распечатка исчезла. Продолжая размышлять над содержанием письма, Леон вернулся на среднюю палубу.
«Осьминог C-459/IIB Люси» – как бездушно звучит. Как будто Люси всего лишь лабораторное животное. Надо попытаться разузнать о «процедуре». Может, удастся ещё что-нибудь откопать в переписке Монтескьё. Но не сейчас, пока этот тип сидит за столом, притворяясь, будто ничего не знает. Надо раздобыть его код доступа к бортовой сети. Леон задумался. Учёные работают круглосуточно, в несколько смен, но когда-то и Монтескьё должен спать…
Вторую половину дня Леон провёл за уроками, а потом в бассейне с Люси. Им обоим не нравилось, что корабль такой большой: часто они находились так далеко друг от друга, что мысленный контакт ослабевал или совсем пропадал.
– Нам обоим неуютно на большом плоту, – заметила Люси.
– Ага, – вздохнул Леон. – А я даже не знаю, сколько нам ещё придётся здесь пробыть. Может, скоро сюда приедут Джулиан, Билли и Том – тогда наверняка станет лучше.
– Лучше?! – возмутилась Люси. – Тогда сюда ещё и Карага подселят!
– Эй, присоска, хватит ныть! Бассейн большой – здесь вам обоим места хватит. – Леон пощекотал напарницу, и она разжала щупальца, оставив в отместку у него на коже два больших круглых отпечатка.
– Ну спасибо – теперь они несколько дней не пройдут, – проворчал Леон, а Люси тихо злорадствовала.
После ужина, который на борту подавали уже в полшестого, кок и его помощник были свободны, и Леон решил наведаться к Миню. Вытерев руки кухонным полотенцем, Минь окинул довольным взглядом чистые железные столы и плиты камбуза, и они с Леоном, выйдя на рабочую палубу, увидели, как посадочный аппарат опускают на лебёдке в море.
– Помедленнее, ближе к правому борту, – скомандовал по рации боцман, отвечающий за все работы на палубе. – Аппарат на поверхности!
Посадочный аппарат погрузился в воду. Несколько мгновений на его металлическом каркасе ещё виднелась жёлтая и оранжевая пластиковая обшивка по бокам, а потом аппарат на металлическом тросе стал опускаться на дно. Провожая его взглядом, Леон почувствовал зависть. Когда им с Люси наконец разрешат вернуться в глубину?
Но сначала нужно кое-что выяснить.
– Слушай, ты разбираешься в компьютерах? – тихо спросил он Миня, когда поблизости никого не было.
Минь обиженно посмотрел на него:
– Что за вопрос! Какой музыкант сейчас может позволить себе не разбираться в компьютерах? На суше я усердно записываю сэмплы, а когда уходим в плавание, микширую их и накладываю вокал.
– Это всё, конечно, хорошо, – скептически проговорил Леон, пока ещё сомневаясь в компьютерных познаниях Миня, – но мне надо получить доступ к электронной почте.
– Так-так… Насколько я знаю мистера Редвея, он хочет взломать почтовый аккаунт, внедрить туда вирус и вывести из строя всю корабельную сеть. – Минь засмеялся над собственной шуткой, но, увидев выражение лица Леона, резко оборвал смех. – Леон, ты серьёзно? Не вздумай! Скажи, что ничего подобного не планируешь.
– Внедрять вирус – нет, – ответил Леон.
– Тебе ни разу не говорили, что ты чокнутый?
– Большинство так и думают, но вслух не говорят. Ну что, поможешь мне?
– Да не вопрос! – ухмыльнулся Минь.
Дезертир
Через несколько часов, когда Фрэнсис Монтескьё уже видел десятый сон, Леон с Минем сели за компьютер в его лаборатории.
– Я тут одну программку установил, – довольно заявил Минь. – Теперь пароль можно подбирать сколько угодно – нас не выкинет из системы после трёх неудачных попыток.
Леон кивнул. Пока Минь набирал текст, Леон осматривался в поисках самоклеющихся листочков, на одном из которых, возможно, записан код. Многие учёные помнят латинские названия сотен морских видов, но не в состоянии запомнить собственный пароль. Но Монтескьё, как назло, оказался исключением: на его рабочем месте уйма жёлтых, зелёных и даже розовых стикеров – но ничего даже отдалённо напоминающего код.
Леон с беспокойством оглянулся на закрытую дверь. Только бы их никто не застал: это занятие не очень соответствует его обещанию не ввязываться в неприятности.
Он перевернул фотографию смеющейся женщины с девочкой и сдвинул заднюю часть рамки. На обороте была надпись: «Дейзи и я, Новый Орлеан, май 2017 г.».
– Попробуй «Дейзи» или «Орлеан», – посоветовал он Миню.
Короткие тонкие пальцы Миня забегали по клавиатуре:
– Не подходит. Наверное, этот тип – один из тех задротов, кто использует пароли со специальными символами и числами. Надо было скачать ещё одну программу – для расшифровки. Но если нас застукают – нам хана…
– Да-да, пробуй дальше. – Леона всё сильнее одолевало беспокойство. Они уже полчаса безуспешно пытаются подобрать пароль, а лаборатория скоро может кому-нибудь понадобиться. Он скользнул взглядом по книгам на полке – одни справочники по молекулярной генетике. Значит, это как-то связано с геномом Люси? Леон наудачу порылся в папках и наткнулся на вчерашний документ с регистрационным номером Люси: OC-459/IIB. На двух скреплённых степлером страницах были только непонятные числа и данные, зато на первой странице он увидел крупный заголовок «Результаты пробы». Надо прихватить с собой распечатку, показать кому-нибудь сведущему и незаметно вернуть обратно в папку…
Его размышления прервал голос Миня:
– Леон!
– Что, вошёл в почту?
– Нет, зато откопал в бортовой сети график смен. Этот Монтескьё в десять приступит к работе, а перед этим вполне может ещё раз заглянуть сюда.
– А сколько времени до десяти?
– Две минуты.
– Две минуты?! Скорее выключай терминал, и уходим!
– Да не дрейфь, я почти закончил.
Леон нетерпеливо ждал, пока друг выйдет из системы и выключит терминал. Потом оба выскочили наружу.
Едва они закрыли за собой дверь, из-за угла показался Фрэнсис Монтескьё.
– А когда я жил в Чикаго, мне однажды повстречался сам Обама… – непринуждённым тоном сказал Минь.
– Что, правда? – Леон брёл по коридору, хотя предпочёл бы бежать.
– Клянусь маминой бородой!
– Чьей-чьей?
Шаги за спиной стихли – наверное, Монтескьё остановился у входа в лабораторию. Смотрит ли он им вслед? А вдруг он вспомнит, что Леон к нему обращался, и что-то заподозрит? Заметит ли он, что стул ещё теплый?
Но Монтескьё их не окликнул – они услышали, как за ним захлопнулась дверь лаборатории; Леон с Минем вышли из контейнера и направились на главную палубу.
Сунув руку в карман, Леон нащупал лист с числами и данными, который вытащил из папки. Может, ключ к разгадке у него в руках, но он его не понимает? Эта мысль сводила его с ума.
– Пойду вздремну, – попрощался с ним довольный Минь. – Мне вставать в пять – печь булочки. Было круто. Позови, если ещё что-нибудь понадобится!
– Хорошо, – пробормотал Леон, провожая Миня взглядом. Для помощника повара всё это лишь игра. Только бы он не проболтался.
Мимо проходили мускулистый боцман Карл со специалистом по бортовой электронике Лайлой.
– …уже пятеро погибших, – сказал Карл. – То-то они занервничают из-за туристов…
Потрясённый Леон перебил членов экипажа:
– Пятеро погибших?! Это опять как-то связано… с морем?
Карл остановился и положил ему лапищу на плечо:
– Леон, а ты как водолаз что думаешь по этому поводу? У островов откуда ни возьмись – скопище ядовитых медуз, да ещё каких! Если случайно дотронешься – эта тварь так ужалит, что мало не покажется. Через несколько минут нарушится кровообращение, и всё – кранты.
– Теперь отдыхающие в воду ни ногой, – скривилась Лайла. – Вообще-то я собиралась провести с Эмондом романтические выходные в Гонолулу, но боюсь, ничего не выйдет. Ты в курсе, что Лоренц отменила все отпуска на суше? Я как узнала – ушам своим не…
И они двинулись дальше, уже позабыв, что спрашивали мнение Леона как водолаза. А у него от услышанного пропал дар речи. Опять погибшие! У них у всех были планы на будущее, и людям, которые их любили и теперь в глубоком шоке, может быть, даже детям, придётся, как ему тогда, осознать необратимость смерти…
В эту ночь Леон не вернулся к себе в каюту, которая без Тима была ужасно пустой, а завернувшись в одеяло, улёгся рядом с бассейном Люси. Их мысли плавно и беззвучно перетекали друг в друга.
– Так продолжаться не может. Я больше не выдержу сидеть на этом корабле сложа руки.
– Я вижу, что ты сам не свой…
– Да. Исток всех проблем в глубине. Может, звучит глупо, но я чувствую себя виноватым. Глубина принадлежит мне как никому другому. Это моя территория, понимаешь?
– Мегабольшая территория. Но я тебя понимаю. Твоё море не должно больше вредить другим.
– Люси, я хочу выяснить, что не так с моей территорией. Ты со мной?
– Друг мой, это не ТВОЯ территория, а НАША. Разумеется, я с тобой. Не уплывай без меня!
На следующее утро ещё до завтрака Леон по ультразвуковой связи попросил у Элларда разрешения устроить Люси короткую тренировку в открытом море. Наставник ему разрешил.