Усилием воли Леон взял себя в руки. Нельзя терять нить разговора – надо выяснить как можно больше.
– Мои родители до самой смерти продолжали работать над окси-скинами?
– Да и нет. Поначалу мы были сплочённой группой, но потом всё развалилось. – Эллин вздохнула. – Один участник программы погиб – это выбило нас из колеи, и несколько членов команды по разным причинам её покинули. Кроме того, постоянно велись споры по поводу стратегий ARAC, а я сильно из-за этого переживала, потому что встречалась с одним из участников проекта – Джеймсом Эллардом. В конце концов мы расстались, хотя нам обоим это решение далось нелегко…
– Джеймс Эллард? Это ведь твой наставник, да? – шепнула Карима, и Леон кивнул. Жизнь всегда представлялась ему непрерывным потоком, текущим из одной точки в другую. Но теперь она показалась ему тонкой как шёлк, почти невидимой сетью. Тут и там в ней застряли события, воспоминания… И эта сеть соединяла всех людей в его жизни.
Но многие ячейки сети были всё ещё невидимы, и десятки вопросов роились у него в голове, дожидаясь своего часа.
– Из-за каких стратегий велись споры?
– Например, для увеличения улова планировалось забросить здесь в море тысячи пластиковых шлангов, чтобы качать из глубины на поверхность холодную воду, насыщенную питательными веществами. Насколько я знаю, год или два назад этот план всё-таки осуществили.
Леон покачал головой. А как же обитатели глубин – их что, тоже засасывает в трубы и выталкивает на поверхность? Повезло, что он ни разу не наткнулся на эти шланги.
– А ещё твои родители сильно возражали против бессмысленного и опасного проекта «Горячие источники»: планировалось добывать энергию из подводных гейзеров…
Леона словно током ударило. Он думал о горячих жёлтых клуба́х над вулканом Лоихи, о подавленном настроении на «Фетиде», о том, как решительно Фабьенн Роджерс воспротивилась его намерению самому посмотреть, что происходит там, внизу… Неужели ARAC в самом деле пробурил скважину в подводном вулкане?!
Кто-то заглянул ему в лицо.
– У него глаза остекленели, – встревожилась Карима.
– Может, он под кайфом? – предположила Эллин.
– Нет, он не такой.
– Я… мне надо подумать, – сказал Леон, встал и побрёл прочь.
Карима бросилась за ним, но вскоре увидела, что Леон замкнулся в себе: на вопросы он отвечал односложно или не отвечал вовсе. Лишь потом, когда они, накрывшись одолженными у ноу-комов одеялами, лежали рядышком на туристических ковриках на веранде хижины, глядя на звёзды, Леон тихо поделился с Каримой своими предположениями. Та не поверила своим ушам:
– Ты правда считаешь, что они на такое пошли? Но разве об этом не трубили бы все газеты?
– Может, они не добились разрешения на проект и провернули всё тайком, – предположил Леон. – Видимо, что-то пошло не по плану. Недавнее моретрясение… возможно, его вызвало бурение скважины. На суше бывали такие случаи.
– Думаешь? Но полной уверенности у тебя нет.
– Нет, – жёстко ответил Леон. – Поэтому я свяжусь с ARAC. Хочу хотя бы выслушать, что они скажут.
Кариму пробрала дрожь. Неужели он действительно собирается пойти на контакт с людьми, от которых бежал?
– А вдруг они тебя найдут? Местонахождение сотового можно отследить. – Она села – под одеялом сразу потянуло сквозняком, – достала из кармана шорт телефон и ненадолго его включила. Уфф. Десять новых сообщений! Карима догадывалась, от кого они. – Надо поискать общедоступный телефон, а ещё – известить прессу!
– Достаточно ли будет наших доказательств?
Карима снова завернулась в одеяло: днём такая жара, а ночью весьма прохладно.
– Понятия не имею. Во всяком случае ты своими глазами видел, что́ там, внизу, творится. Надо попробовать подключить СМИ. Причём до того, как ты свяжешься с ARAC. А то они будут начеку и уничтожат улики.
– Ладно. Завтра куда-нибудь позвоним. В «Нью-Йорк таймс», например…
– Ну, не знаю, – покачала головой Карима. – По телефону они решат, что это детская шалость. Лучше съездить туда самим – в редакцию какой-нибудь газеты. А потом займёмся ARAC. – От мысли о противостоянии целому концерну Кариме стало не по себе. А ещё после побега предстоит объясняться с родителями… – Как-нибудь справимся, – сказала она, подбадривая больше себя, чем Леона.
– Нам понадобится удача.
– Может, моей хватит на двоих. Я родилась в воскресенье. У нас в Германии говорят, таким людям всегда светит солнце.
– И как, оправдалась примета?
– Ну… – начала Карима и вдруг запнулась. Если подумать, ей очень даже повезло. Она почти выздоровела, учёба даётся ей легко, у неё славный отец и большая комната в красивом доме. Ей не приходится беспокоиться, хватит ли у родителей денег на аренду и еду, или переживать о будущем: она сама сможет выбрать профессию по душе. Ей вдруг показалось глупым жаловаться на жизнь во время каникул на острове сказочной красоты. Если у кого и есть повод корить судьбу, так это у Леона, но он и не думает ныть. – Пожалуй, оправдалась, – ответила Карима, вдруг заметив, что давно не чувствовала себя такой уравновешенной и довольной. Может, потому, что она вырвалась от матери… Или дело всё-таки в Леоне? Поначалу он казался ей таким странным, а теперь они лежат рядом в темноте и обсуждают, как раскачать мир. Внезапно Карима вспомнила, что́ Эллин рассказала о прошлом Леона. – Странно, что тебя усыновила не тётя, а Тим.
– Да, – с мукой в голосе согласился Леон. – У меня тоже не идёт это из головы. Ещё одна причина срочно поговорить с Тимом. Я уж не знаю… не знаю, что и думать… Мне кажется, я ужасно наивен…
Карима нащупала в темноте его руку, и их пальцы переплелись – как тогда, на складе «Бентоса II».
Она придвинулась ближе к Леону, и он, последовав её примеру, перевернулся на бок лицом к ней. В темноте она едва могла разглядеть его лицо, но ей хотелось его чувствовать. Карима осторожно погладила Леона по плечу и боку, и он обнял её. Карима ощутила щекой его дыхание, они соприкоснулись носами, а потом и губами – несмело, наугад. Карима чувствовала себя до боли счастливой. Как хорошо, что она сюда приехала, как же славно. Она прошептала его имя, а он в ответ снова её поцеловал.
Над ними высился величественный холодный небосвод.
Глубинная болезнь
День у Томаса Клервуда Венсена по прозвищу Тото не задался. Вчера во время сёрфинга его накрыло волной и мотало как в стиральной машине, а потом ещё доска ударила по голове. Принять бы аспирин – какого чёрта он оставил в шкафчике для медикаментов пустую упаковку?! А ещё это недоразумение с Кати… Неужели ей непонятно, что верность – понятие старомодное? Он, конечно, любит только её, но не отказываться же ему теперь от всех удовольствий!
Он мрачно просматривал электронную почту, читал то, что на острове Гавайи считалось новостями – один пресс-релиз скучнее другого, – размышляя, как состряпать из этого шлака «Гавайи Трибюн-Геральд». Собрание общины в Хило[44], на котором присутствовал какой-то американский проповедник. Кому это интересно? Кража со взломом в коммерческом здании, пропал 3D-принтер. Как увлекательно. В море тоже ничего сенсационного не происходило – медуз унесло течением.
– То-о-ото-о-о! У тебя что, сардины в ушах?
– Очень смешно, Лулу, – поморщился Тото, повернувшись на стуле к секретарше. – В чём дело?
– К тебе двое посетителей. Утверждают, что у них есть для нас история.
– Очень вовремя. Надеюсь, достойная первой полосы. Впусти их. – Почему Лулу так глупо хихикает?
Вскоре он понял почему. Светловолосая девчонка-туристка и долговязый темноволосый паренёк в грязных джинсах и с обгоревшими руками. Зашибись.
– Что такое? От вас сбежала собака? – буркнул Тото, раздумывая, не согласится ли Лулу сходить в аптеку за аспирином. Может, и согласится, если он вежливо её попросит. Конечно, велика вероятность, что она над ним посмеётся и не удержится от дурацких замечаний о пьянке в рабочий день.
Темноволосый паренёк, запинаясь, начал рассказывать, что́ он якобы выяснил о своём работодателе. Работодателе? Мальчишке от силы лет семнадцать, а может, и того меньше! Почему он среди недели не в школе?
– Кем-кем ты работаешь? – саркастически переспросил Тото.
– Я водолаз, специализируюсь на больших глубинах, – серьёзно ответил парнишка. – До недавнего времени участвовал в одном проекте – технология жидкостного дыхания позволяет погружаться на глубину до тысячи мет…
– Ты меня разыгрываешь? – перебил его Тото.
– Нет, он правда водолаз, – накинулась на него блондиночка, – и если вы дадите ему договорить, то узнаете, почему в море сейчас творятся всякие странности. Так что будьте добры нас выслушать!
Да эта девчонка кусачая как терьер! Тото с усмешкой махнул пареньку – валяй, мол, дальше. Но тот молча открыл вещмешок и достал оттуда тонкий мерцающий тёмный костюм.
– Маскарадный наряд? – спросил Тото, вскинув брови.
– Окси-скин, – ответил парень.
Тото потрогал костюм, и ему стало любопытно. Материал, без сомнения, высокотехнологичный, явно изготовлен по спецзаказу. Тото вполуха дослушал рассказ юноши и кое-что записал в блокнот. Чёрт, как же башка раскалывается! Может, обратиться к врачу – вдруг это что-то серьёзное? Внутримозговое кровоизлияние? Опухоль? Что там рассказывает этот парнишка про ARAC и Лоихи?
После ухода парочки Тото, заинтригованный рассказом, позвонил в гавайский филиал ARAC и попросил комментарий. Его тут же переадресовали в главный офис в Сан-Франциско, сообщив, что подобных справок не дают.
– Пойду обедать, – объявила Лулу, даже не предложив принести ему чего-нибудь. Настроение у Тото окончательно испортилось. Однако он всё-таки предпринял последнюю попытку и позвонил в Сан-Франциско.
– Эксперименты с «чёрными курильщиками» на подводном вулкане – как он там называется? Да это же просто смешно! – фыркнула пресс-секретарь. – Что за нел