– Большой, э… спасибо за помощь, – поблагодарил Леон, припомнив пару немецких фраз, и заодно заказал Длинному Т. спрей для подавления кашлевого рефлекса при вдыхании жидкости. На всякий случай.
Около полуночи, когда Фрэнки расхваливал Альпы, Лия цитировала по памяти сцену из своего скучнейшего романа, а геккон лакомился неподалёку летающим тараканом, Леон встал, чтобы облегчиться за деревом. Но едва он отошёл от компании, из темноты к нему кто-то шагнул. Леон вздрогнул и вскинул руку, готовый защищаться. Но тут чей-то голос – голос Мо – прошептал:
– Передай привет Каналоа, брат. – И он бесшумно скрылся в ночи.
Леон выдохнул, сердце у него постепенно перестало колотиться.
Фрик. Водолаз. Бунтарь. Посланник богов. Кем он только не был в последнее время…
Ресторан быстрого питания в Хило – «Мак-Грин», над входом – зелёная «М». Несколько лет назад предприниматели начали массово переименовывать свои фирмы, как и эту, которую Леон с детства знал под другим названием. При других обстоятельствах он разглядывал бы вывеску с меню, предвкушая, какие невообразимые лакомства закажет, когда явится Тим. Но сейчас… Нет, сейчас он не мог думать о еде – все его мысли были заняты недавним прощанием с Каримой. Он всё ещё парил – и это на суше! Просто невероятно – он к такому совсем не привык. Наверное, он улыбался, сам того не замечая, а окружающие выстраивались в очередь к прилавку или уносили подносы с чизбургерами и картошкой фри. Леон погрузился в воспоминания.
– Подозрительных машин не видать? – Леон вытягивает шею, пытаясь что-нибудь разглядеть.
– Мы вряд ли их узнаем, – говорит Карима. – Не припаркуют же они полицейское авто прямо перед домом – наверняка отправят сотрудников в штатском.
– Вот оно что. И как они выглядят?
– Понятия не имею. Наверное, как обыкновенные люди – в этом весь смысл. Видишь где-нибудь Тима?
– Нет. Мы рано приехали – он, наверное, ещё в пути.
А потом они сидят рядышком в машине, и молчание давит на них тысячеметровой толщей воды. Пора прощаться. Наконец они выходят из машины, стоят лицом к лицу… Кто первый протянул к другому руки? Леон не помнит. Да это и не важно. Ссора забыта. Леону плевать на дурацкую сказку, в которой морскому созданию не достаётся принцесса, плевать на Джулиана, Ромео недоделанного. На миг он забыл обо всём на свете, чувствуя, как Карима дышит ему в ключицу, притянув его к себе. Они целуются, и всё тело Леона будто охвачено пламенем. Как чудесно обнимать Кариму: будь его воля – не отпускал бы её до скончания времён.
Но потом они всё-таки разжимают объятия. Карима смущённо отбрасывает со лба медовую прядь.
– Может, это глупо, но я жутко за тебя боюсь. Если увидишь что-то странное – сразу беги, ладно?
– Хорошо, – кивает он, гладя её по щеке. Карима смотрит ему в глаза, и на миг Леону кажется, будто их мысли сливаются, перетекая друг в друга, и он касается её души…
Леону всё ещё не верилось, что именно ему так несказанно повезло. Все эти новые чувства сродни глубинной болезни – пьянящему ощущению, которое охватывает водолазов, когда они слишком глубоко ныряют с аппаратами со сжатым воздухом…
Леон поморщился. Хорошо, что он не высказал этого сравнения вслух: всю романтику бы разрушил.
«В следующий раз скажу, что люблю её». От этой безумно смелой мысли колени у него стали ватными. Говорят, тоже побочное явление азотного отравления.
На огромном экране, где вещали несколько телеканалов и веб-камеры в режиме реального времени транслировали видео из других ресторанов «Мак-Грин» по всему миру, отображалось время. Замечтавшемуся Леону пришлось вернуться к действительности. До двух часов осталось всего несколько минут! Оглядевшись по сторонам, Леон занервничал ещё больше.
Тим. Наконец-то они увидятся и Леон сможет всё ему объяснить, поделиться своими наблюдениями и догадками с тем, кто разбирается в море и не считает его выдумщиком. Но поверит ли ему Тим? И как он отнесётся к рассказу Эллин?
А вот и Тим – придержав полной гавайке дверь, он осмотрел помещение и остановился взглядом на Леоне. Лицо его просветлело, и он поднял в знак приветствия руку:
– Эй, Леон!
Прокряхтев что-то отдалённо напоминающее «привет», Леон начал беспокойно озираться, пытаясь определить, нет ли среди посетителей ресторана ещё кого-то из ARAC или оперативников в штатском, но никого подозрительного не обнаружил: стайка девушек – видимо, зашли сюда на обеденный перерыв; одинокий мужчина в чёрном – вероятно, его «умная» куртка только что автоматически оповестила несколько сотен друзей в соцсети, что её хозяин с упоением вгрызается в бургер; мать с тремя детьми, опрокинувшими колу.
Лишь теперь Леон дал волю радости. С каждым шагом навстречу Тиму давивший на него груз будто уменьшался. Но на этот раз Тим не сиял от радости, и улыбка на его лице выглядела натянутой.
– Судя по всему, ты провёл несколько дней на пляже, – сказал Тим, взглянув на обгоревшие руки Леона, но, заметив повязку, нахмурился: – Что случилось?
– На меня напали.
– Ни с того ни с сего?
– Нет. Я, так сказать, вторгся на чужую территорию.
– Ничего себе! Люди порой ведут себя не лучше павианов. – Тим повернулся к цветным вывескам с меню над прилавком. – Уже решил, что будешь есть?
Взяв подносы, они сели за столик в углу, чуть в стороне от других посетителей. Перед Леоном громоздились здоровенный чизбургер, порция золотистой картошки фри и ванильный молочный коктейль – предел мечтаний, но ему кусок в горло не лез. Потягивая через соломинку коктейль, Леон ощутил во рту вкус искусственной ванили, а язык онемел от холода, но он этого почти не замечал.
Сидя наискосок один от другого, они молча смотрели друг другу в глаза – казалось, этот момент длился целую вечность. Наконец Тим вздохнул и сказал:
– Я то сходил с ума от беспокойства, то хотел тебя поколотить.
Леон выдержал его взгляд:
– Тим, я кое-что выяснил. Что происходит там, внизу, и какая причина, возможно, за этим кроется.
– Выкладывай, – мрачно сказал Тим, не притронувшись к еде. Леон быстро рассказал ему о подводных клуба́х недалеко от Лоихи, где ожидал увидеть «чёрных курильщиков». О следах явно человеческого происхождения, как будто по дну что-то тащили. Нахмурившись, Тим его выслушал, а потом начал расспрашивать – со спокойной методичностью, присущей ему в научных вопросах. Но после лишь пожал плечами: – Похоже, там повышенная вулканическая активность. В районе острова Гавайи в этом нет ничего необычного. Можем отправить туда на разведку глубоководный посадочный аппарат. Следы, скорее всего, от прошлого взятия проб.
Леон разочарованно посмотрел на него:
– Да, вполне вероятно… Но, может, это как-то связано с проектом ARAC «Горячие источники»?
Тим всё-таки откусил от бургера.
– С чем с чем? – жуя, переспросил он. – Ах да, смутно припоминаю. Не уверен, что тот проект осуществили.
Ещё одна теория рассыпалась на глазах!
– Но такой проект есть? И его даже в самом ARAC не все одобряют? – допытывался Леон.
Тим положил бургер на поднос и вытер салфеткой кетчуп с рук.
– Всё, хватит болтать, – сказал он, поджав губы. – Скажи-ка лучше, что ты сделал с Люси. Где она?
– В безопасном месте, – упрямо ответил Леон. – И если хочешь знать, я в курсе о стволовых клетках в её организме.
Тим уставился на него:
– Леон, не знаю, откуда ты взял эту информацию, но ты уверен, что всё правильно понял? С каких пор ты разбираешься в клеточных культурах?
Леон начинал нервничать. Разговор явно зашёл не туда. Ясное дело – с точки зрения ARAC он провинился, но его задел холодный тон приёмного отца: похоже, Тима мало интересует, почему Леон вообще сбежал. Какой бы вопрос Леон ему ни задал, Тим в корне пресекал все разговоры, и теперь Леон начинал сомневаться, действительно ли Тим ничего не знает о секретных проектах ARAC. Может, встреча с ним была ошибкой? Леон опять беспокойно обвёл взглядом ресторан, прозондировав новых посетителей. Они с Каримой договорились, что она посигналит, если заметит что-то подозрительное, но пока она этого не сделала. Леон не решался посмотреть в окно на её машину, чтобы Тим не догадался, что его союзница совсем рядом.
Леон снова повернулся к Тиму, задержался взглядом на приятных чертах лица приёмного отца, разглядывая его словно незнакомца, и внезапно ему стали безразличны «чёрные курильщики» и стволовые клетки. Вспомнив старину Джо, он вдруг понял, что делать.
– Тим, – прошептал Леон, и Тим с недоумением наклонился к нему через весь стол: из-за детского нытья за соседним столиком трудно было что-то разобрать. – Если я задам тебе три вопроса и ты пообещаешь честно на них ответить, я скажу тебе, где Люси.
Тим медленно откинулся на спинку стула. После долгого раздумья он кивнул:
– Ну ладно, идёт. Спрашивай.
Леон глубоко вдохнул.
Три вопроса
– Почему меня усыновил именно ты, хотя у меня где-то есть тётя? – спросил Леон, стараясь, чтобы голос не дрожал.
Глаза у Тима округлились: он явно не был готов к этому вопросу. Уставившись в стол, он теребил лежащие перед ним солнечные очки.
– После того несчастного случая мы все были в шоке – ты, я, все мы. Я не знал, есть ли у тебя родственники, но ARAC навёл справки и выяснил, что есть, хотя твой отец ещё несколько лет назад перестал поддерживать связь с сестрой в Айове. Вообще-то дело можно было считать решённым. Но потом Фабьенн Роджерс позвала меня поговорить. Она знала тебя и знала… знала, что у тебя редкий талант. – Прочистив горло, Тим недолго помолчал. – Она предложила мне тебя усыновить, чтобы ты мог продолжать нырять. Органам опеки ведь вовсе не обязательно знать об этой тётке. Тебе что-нибудь говорит Айова? Самый скучный штат в США: куда ни взгляни – повсюду гигантские кукурузные поля, единственное занятие – управляемый компьютером трактор…