Таллон приказал своим людям найти этих двоих. Он пообещал позвонить Алексу, как только появятся результаты.
Алекс вернулся в «Кортле-Мэнор». Он задержался у регистрационной стойки, чтобы забрать записки. Элисон отправилась ужинать, в надежде, что он к ней присоединится. Больше сообщений не было.
Ни слова от Сэма Такера.
— Если мне позвонят, я в ресторане, — сказал он служащему.
Элисон сидела одна в многолюдном зале. Тропическая зелень лезла во все открытые окна. Единственными источниками освещения были свечи в канделябрах на каждом столе. Тени скользили по красным, зеленым, желтым листьям. В ровный, приглушенный гул голосов изредка вплетался смех; прекрасно воспитанные, прекрасно одетые манекены высшего света, казалось, ждали сигнала к началу вечерних игр.
Это был лучший час манекенов. Тот час, когда манеры, жесты и позы имеют первостепенное значение. Позже все изменится; на первое место выйдет иное... и слишком часто безобразное. Вот почему Джеймс Фергюсон решил вчера, что его пьяное притворство вполне уместно. — Вот почему Чарлз Уайтхолл так хладнокровно и пренебрежительно швырнул вчера салфетку на пол. Убрать грязь за иностранной свиньей.
— Ты о чем-то думаешь? Или недоволен чем? — спросила Элисон, пока он устраивался за столом.
— Ничего подобного.
— Что случилось? Что тебе сказали в полиции? Я почти была уверена, что они позвонят.
Ответ Алекс уже подготовил, но прежде решил обратить внимание на кофе и рюмку бренди, стоящие перед Элисон.
— Похоже, ты уже поужинала.
— Да, я просто умирала от голода. А ты?
— Нет. Составишь мне компанию?
— С удовольствием. Я не люблю евнухов. Он заказал спиртное.
— У тебя прекрасная улыбка. И замечательный смех.
— Не увиливай. Что произошло?
Как показалось Маколифу, врал он достаточно складно. Гораздо лучше и, по крайней мере, убедительнее, чем раньше. Он сказал, что провел в полиции больше двух часов. Уэстмур Таллон снабдил его адресом Центрального полицейского управления, фамилиями чиновников и даже описал интерьеры. Именно Таллон настоял, чтобы Алекс запомнил самые основные детали. Мало ли когда они пригодятся.
— Они подтвердили предположение Латэма. Они уверены, что это был наезд, а преступник просто смылся. Они также намекнули, что у Пирселла были кое-какие странности, которые он тщательно скрывал. Его сбили в районе, пользующемся дурной репутацией.
— Что-то мне в это не верится. Они просто хотели от тебя отделаться. — Элисон возмущенно вскинула брови.
— Вполне может быть, — искренне ответил Алекс. — Но они никак не могут обнаружить связь между ним и Сэмом Такером, а это меня сейчас больше всего волнует.
— Но какая-то связь есть. Он же сам об этом сказал.
— Я им повторил то же самое. Они послали людей в Кэррик-Фойл, где жил Пирселл. Это в округе Трелони. Другие перекапывают его вещи в «Шератоне». Если им удастся что-нибудь найти, они позвонят.
Маколиф почувствовал, что сам увлекся своей историей. Самое главное, он был не так уж далек от истины — только этим занимались люди Таллона.
— И ты на этом успокоился? Просто поверил им на слово? Еще пару часов назад ты места себе не находил от беспокойства за Такера.
— И продолжаю беспокоиться, — ответил Алекс, опустив стакан и взглянув на нее. Теперь можно было и не врать. — Если я до вечера ничего не узнаю или, в крайнем случае, до завтрашнего утра, я отправлюсь в американское посольство и устрою такое, что чертям станет тошно.
— Ну ладно. А о «жучке» ты сказал?
— О чем?
— Господи, да о подслушивающем устройстве в твоем чемодане! Ты же собирался сообщить о нем!
Маколиф внутренне вздрогнул: он стал забывать элементарные вещи. Конечно, никаких указаний через Таллона поступить еще не могло, но это же не объяснение.
— Я должен был послушаться тебя с самого начала и избавиться от него. Раздавить каблуком, к примеру.
— Есть гораздо более интересный способ.
— Ну-ка?
— Переставить.
— Куда?
— В какое-нибудь безобидное место, где всегда много народа. Пленка крутится, запись идет, люди при деле. Алекс расхохотался.
— Отличная идея. И очень практичная. Но куда?
Элисон поставила локоть на стол, подперев ладонью щеку. Маленькая проказница, придумывающая очередную шалость.
— Надо сообразить. Местечко не должно быть дальше ста ярдов от твоей комнаты — таков обычно радиус действия этих устройств. И оно должно быть многолюдным... Ты знаешь, я сделала комплимент старшему официанту по поводу приготовления рыбы-колокола. Могу спорить, он пригласит меня к шеф-повару лично, чтобы тот поделился рецептом.
— Да, они это просто обожают, — согласился Алекс. — Это замечательно. Не уходи. Я сейчас вернусь.
Элисон, бывший агент Интерпола, доложила, что два электронных подслушивающих устройства незаметно установлены в стационарном ящике под столом для приготовления салатов на кухне ресторана в «Кортле-Мэнор». Она пристроила их там, используя в качестве прикрытия испачканную салфетку, в тот момент, когда шеф-повар с энтузиазмом описывал ей все преимущества ингредиентов ямайского соуса для приготовления рыбы-колокола.
— Ящик длинный, но не глубокий, — сообщала она Алексу, пока тот расправлялся с остатками ужина. — Я прилепила прочно. По-моему, эта лента будет держать намертво.
— Ты неподражаема, — воскликнул Алекс совершенно искренне.
— Просто опыт, — парировала она без тени иронии. — Тебя, дорогой, обучили играть только на одной стороне.
— Это не очень-то похоже на теннис.
— Но в этой игре есть свои преимущества. Ты даже не подозреваешь, какие бесконечные возможности она открывает! В этой самой кухне, хотя бы в течение тех нескольких часов, пока «жучок» не обнаружат.
— Не совсем понимаю, о чем ты.
— Тот, кто сидит за прослушиванием, сломает голову, записывая слова и выражения. У кухни своя система общения, свой язык, если хочешь. Они решат, что ты перенес свой багаж в какое-то специальное место, собираясь уезжать. И начнется паника. — Элисон улыбнулась, в ее глазах вновь появилось лукавое выражение.
— Ты полагаешь, что беарнский соус они расшифруют как пулемет, а бифштекс — как приказ убрать очередного сукина сына?
— Что-то в этом духе. Во всяком случае, не исключено.
— Слушай, я думал, что подобное может происходить только в фильмах о Второй мировой войне, где нацисты орут друг на друга и посылают танковые дивизии в болота, — улыбнулся Алекс и взглянул на часы. Четверть десятого. — Мне нужно позвонить, а потом пройтись с Фергюсоном по списку того, что нужно еще докупить. Он собирался...
Элисон потянулась через стол и крепко сжала его руку.
— Не оборачивайся, — спокойно произнесла она. — Похоже, твои «жучки» заставили их шевелиться. Только что в зал вошел какой-то мужчина. Он явно кого-то ищет.
— Нас?
— Если быть точной, тебя.
— Не долго дурачил их кухонный код.
— Может, и нет. Не исключено, что они на какое-то время потеряли тебя и теперь удвоили слежку. Отель слишком мал, чтобы вести круглосуточное наблюдение, оставаясь незамеченным.
— Опиши мне его, — прервал Алекс. — Как можно точнее. Он продолжает смотреть в нашу сторону?
— Он увидел тебя и успокоился. Он сейчас беседует с администратором, кажется, извиняется. Это белый. Одет в светлые брюки, темный пиджак и белую, нет, скорее желтоватую рубашку. Немного пониже тебя, но достаточно увесист...
— О чем это ты?
— Я хочу сказать, более упитан. Еще молод, немного больше тридцати, по-моему. Длинные волосы. Не грива, но довольно длинные. Темный блондин или шатен, при этих свечах трудно сказать, точно.
— Все замечательно, отличная работа. Но мне все же надо пойти позвонить.
— Подожди, пока он уйдет. Сейчас он опять на нас смотрит. — Она негромко рассмеялась волнующим, интимным смехом. — Почему бы тебе немного не потянуть время? Позови официанта, пусть принесет счет. Делай все как обычно, дорогой!
— Я чувствую себя как в детском саду. Причем с самой красивой воспитательницей в городе. — Алекс поднял руку, ища взглядом официанта, и сделал в воздухе жест, словно подписывал что-то. — Провожу тебя в номер, потом спущусь вниз и позвоню.
— Зачем? Позвони из номера. Ведь «жучков» больше нет.
Черт побери! Проклятье! Он опять попался на мелочи. Мелочи, всегда мелочи. Они — главные ловушки, Холкрофт все время говорил об этом... Холкрофт. «Савой». Не звонить из номера.
— Мне сказали звонить только из автоматов. Есть свои причины.
— Кто сказал?
— В министерстве. Латэм... В полиции, конечно.
— Конечно. Полиция.
Элисон убрала руку. Официант принес счет. Она не поверила ему и даже не потрудилась сделать вид. Да и зачем? Он оказался никудышным актером. Его подловили... Но в разговоре с Таллоном он не может позволить себе неточных формулировок и уклончивых ответов, которые появятся обязательно, если Элисон будет наблюдать за ним. И слушать. Он должен чувствовать себя совершенно свободным и не делать поправок на Элисон.
Нельзя допустить, чтобы имя Шателеро или даже намек на него достиг Элисон. У нее слишком хорошее чутье.
— Он уже ушел?
— Как только ты подписал счет. Он понял, что мы заканчиваем.
Она не сердилась, но и особой теплоты в голосе тоже не было.
Они покинули зал со свечами, прошли под ниспадающими арками вьющейся зелени и оказались в холле, у лифтов. Оба не произнесли ни слова. Подъем наверх тоже сопровождался молчанием. Впрочем, в заполненном лифте это и неудивительно.
Он открыл дверь номера и повторил все меры предосторожности, проделанные им вчера, за исключением сканирования, Сейчас некогда; если не забудет, он проведет свое электронное благословение ближе к ночи. Проверив свою комнату, Алекс перешел к Элисон, запер дверь, соединяющую их номера, выглянул на балкон, осмотрел ванную. Элисон продолжала стоять в дверях, молча наблюдая за ним.