20Что найдено внутри
На корабле никаких любовников не потерпит она.
«У моего избранника есть вся любовь, что мне нужна».
Мечтает он каждую ночь о ее возвращении.
Она вернулась домой, а остров сожжен.
Она взлетела высоко и опустилась низко.
Греби, команда, греби.
От севера до юга она летала на бурях.
Греби, команда, греби.
От востока она летала до запада.
Греби, команда, греби.
И всегда думала о доме, хей!
Она всегда думала о доме.
Джорон выпил ночную порцию лекарства. Жрица Старухи не сводила с него сурового взгляда, но на сей раз тяжелый сон не пришел. Вместо этого настойка Гаррийи и Жрицы Старухи смешались у него в желудке, образовав плотный шар, камень, вызывавший тошноту и раздражение, которые сжали его внутренности, словно он испытывал жуткий голод.
Однако он не заснул.
Джорон сидел в темноте, не обращая внимания на бурление в желудке, прислушиваясь к ночным звукам вокруг. Выглянув в маленькое окошко, он увидел, что Слепой Глаз Скирит уже почти достиг наивысшей точки. Потом услышал шаги, где-то открылась дверь – там, где дверей быть не должно. И наступила тишина. Он ждал, наблюдая за едва различимыми тенями Слепого Глаза, ползущими по простыням пустой кровати напротив. Наконец, когда он почувствовал, что наступила глубокая тишина и больше никто не ходил по коридору, Джорон встал, быстро оделся, схватил сапоги и слегка приоткрыл дверь.
Темные коридоры: никого вокруг.
Он выскользнул наружу, стараясь двигаться бесшумно. Джорон привык перемещаться по палубе, полной спящих женщин и мужчин, и сейчас по устойчивому полу делал это без труда. Он остановился перед входом в центральное помещение, вглядываясь в сумрак, давая возможность глазам привыкнуть и не пытаясь кого-то увидеть – он искал движение. В темноте заметить его легче, чем изменение света и тени и возможные угрозы.
Ничего.
Джорон двинулся вперед, преодолевая пространства, а затем – затем – уловил краем глаза движение. Он осторожно повернулся. И обнаружил Гесте, дремавшую на одной из кроватей. Ее глаза открылись, некоторое время хранитель палубы смотрела на него, потом улыбнулась, потянулась к трубке и махнула рукой, предлагая идти дальше. Он подождал, пока сердце немного успокоится, и пошел дальше по коридору, к входным дверям. Джорон обнаружил, что они открыты – естественно, кто попытается отсюда выйти?
Улицы Бернсхъюма оставались практически пустыми – во всяком случае, в это время и в этом месте. Он увидел свет в нижней части города, услышал пение и крики, голоса далеко разносились в тихом прохладном воздухе. Несколько дарн и избранников неспешно прошли мимо, и Джорон постарался укрыться в тени; он не хотел оставаться рядом с этим отвратительным местом – его побег могли обнаружить в любой момент, но и уходить далеко было нельзя, Джорон знал, что Меванс его уже ищет. Поэтому он оставался в проходе между двумя зданиями, завязал шнуровку на сапогах и ждал появления знакомых лиц.
Шипение. Странный звук в ночи Бернсхъюма, рядом с далеким смехом, песнями и криками, доносившимися из нижней части города. Свист. Он огляделся, но ничего не увидел. Свист повторился, и он увидел группу, появившуюся из тени, падавшей от стены Хижины Старухи; одна из них кивнула ему, и он подошел. И увидел доставившие ему радость лица Меванса, Анзир и Фарис.
– Хранитель палубы, – сказал Меванс. – Рад, что ты сумел выбраться.
– Да, Меванс, а я рад, что вы меня нашли, – признался Джорон.
– Хастир следит за задним выходом, но там все привозят и увозят на тележках, – сказал Меванс.
– Через задний вход? – уточнил Джорон.
– Да, так они доставляют припасы.
– Я про него забыл, но я проспал большую часть пребывания там – в этом нет ничего удивительного, – ответил Джорон. – Пойдем, нам нужно побывать в Большом Жилище и встретиться с мастером карт Йирридом.
– Почему именно он, хранитель палубы? – спросил Меванс.
– Куда бы ты ни направлялся, тебе необходима карта, – пожал плечами Джорон.
– И он глаза и уши Жилища, – добавил Меванс.
– Ну уши определенно, Меванс. А теперь пойдем дальше так, словно мы имеем полное право здесь находиться, – сказал Джорон.
– Я не уверен, что в это кто-нибудь поверит, хранитель палубы, – проворчал Меванс. – Достаточно на нас посмотреть.
И он оказался прав – едва ли на улицах Бернсхъюма можно было встретить такую же оборванную компанию. Пока они держались в тени, Джорон погрузился в размышления, пытаясь придумать какой-то разумный план, какие обычно предлагала Миас, но ему ничего не приходило в голову, а времени оставалось совсем мало. Перед входом в Большое Жилище он увидел стоявших перед горевшими жаровнями двух морских стражей, которые внимательно наблюдали за всеми, кто входит и выходит.
– Как бы поступила Миас? – спросил он у Меванса.
– Просто вошла бы внутрь, хранитель палубы. Никто и никогда не мог ее остановить, – ответил Меванс.
Джорон вежливо поблагодарил хранителя шляпы за информацию, хотя она оказалась не слишком полезной, но почти наверняка верной.
– Боюсь, для нас это не вариант.
Пока он со стороны наблюдал за происходящим, мимо прошел едва державшийся на ногах пьяница, который прокричал что-то одному из стражей. Тот тут же сделал шаг в его сторону, но напарник его удержал.
– Он рвется в бой, – с улыбкой сказал Джорон. – Фарис, быстро – постарайся перехватить пьянчугу, сделай вид, что он на тебя напал. Если повезет, нам удастся отвлечь одного стража, возможно, даже его напарника.
– А если нет? – поинтересовался Меванс.
– Тогда мы придумаем что-нибудь другое, – ответил Джорон. – Если удастся отвлечь только одного, Анзир заведет беседу со вторым.
– Я? – удивилась Анзир.
– Да, – кивнул Джорон.
– И что я ему скажу?
– Скажи, что тебе нравятся его мускулы или еще что-нибудь в таком же роде, – посоветовал Джорон.
– Начинаем, – сказал он, и Фарис пересекла дорогу, направляясь к пьянчуге.
Джорон рассчитывал, что ей придется как-то привлечь его внимание, но пьяница сразу принялся ее оскорблять. Как только это началось, Джорон и Меванс прошли немного вперед, наблюдая, как рассерженный страж покинул свой пост, чтобы разобраться с пьяницей, а его напарник остался у двери. Анзир подошла к нему и завела разговор. Как только страж оказался к ним спиной, они быстро проскользнули в здание.
– Это оказалось проще, чем я думал, – заметил Джорон. – Пойдем, я знаю, куда идти.
Он быстро повел их через блестящую дверь Жилища, пытаясь взглядом отыскать тех, кто мог сразу определить, что они здесь чужаки. Внутри было довольно много людей – дарны, избранники и слуги спешили по своим делам и не обращали внимания на Джорона и Меванса. Он нашел дверь, в которую они с Миас входили во время первого визита, и повел Меванса дальше в туннели, как он помнил, выглядевшие похожими друг на друга.
– Я не думаю, что ты сопровождал супругу корабля, когда она ходила сюда за картами, Меванс?
– Нет, я ходил с ней, хранитель палубы, – ответил Меванс.
– В таком случае ты сумеешь отвести нас туда? – спросил Джорон.
– Да, могу, если таков твой приказ, – ответил Меванс.
– Да, приказ, – рассеянно ответил Джорон. Они все дальше уходили в глубины Большого Жилища, пока Джорон не увидел дверь, которую сразу узнал. – Как ты думаешь, хранитель карт еще не спит, Меванс?
– Два шанса, хранитель палубы.
– Да, так и есть, – сказал Джорон и толкнул дверь.
Они оказались в пропахшей плесенью, тускло освещенной комнате и решительно пошли дальше.
– Привет?
Ничего, лишь легкое эхо собственного голоса. Джорон стоял и ждал, внимательно прислушиваясь. Кажется, до него донесся звук приближавшегося шарканья? Затем тихий стон.
– Кто-то ранен, – сказал Меванс.
Джорон кивнул, и они направились в заднюю комнату, где было совсем темно и царил ужаснейший беспорядок, на полу валялись карты и перевернутая мебель.
– Смотри под ноги, Меванс, – тихо сказал Джорон. – Эти карты бесценны.
Звуки, доносившиеся из дальнего конца комнаты, стихли.
– Кто здесь?
Джорон узнал и не узнал голос Йиррида. Когда они последний раз встречались, мастер карт был полон сил и юмора, но сейчас говорил как старик.
– Джорон Твайнер, Йиррид.
– Парень Миас? – уточнил голос.
– Да, Йиррид, – сказал Джорон.
– Она здесь?
– Нет, ей не позволяют покидать корабль, – ответил Джорон.
Из темноты, шаркая, вышел мастер карт. Он двигался медленно, обожженное, покрытое шрамами лицо скрывали пряди длинных волос.
– Что здесь произошло? – спросил Джорон.
– Напоминание, и не более того. – В слабом сиянии тусклого света Джорон видел тени старых синяков на лице Йиррида, а также новые вокруг больных глаз. – Я пытался понять, почему они приходили, но здесь побывала Миас – и теперь все становится на свои места.
– Что становится на свои места? – спросил Джорон.
– Это напоминание. – Он обвел изуродованной рукой комнату, потом указал на свое лицо. – Легкий намек на то, чтобы я все забыл.
– Что вы должны забыть?
Йиррид начал было смеяться, но раскашлялся и схватился за грудь.
– Ужасные вещи, – прошептал он. – Я люблю изучать старые документы, парень, иногда мне удается найти кое-что интересное. Дева всегда проклинает любопытных, она прокляла меня, когда я кое-что отыскал. – Он отвернулся, и Джорон услышал, как Йиррид бормочет себе под нос: – Мне следовало его уничтожить.
– Что следовало уничтожить? – спросил Джорон.
– Не имеет значения, – ответил Йиррид. – Если я расскажу, то лишь умножу печали, а у Миас их и без того достаточно.
Меванс наклонился и поднял карту.
– Я могу помочь навести порядок, – предложил он.
– Нет, – сказал Йиррид, и в его голосе послышались командные нотки, он не зря прежде был супругом корабля. – Они все помечены так, что я могу их распознать при помощи оставшихся у меня пальцев. У меня есть система. И мальчик, который… – Йиррид смолк. – Ну они пришлют мне нового мальчика, я уверен. А теперь достаточно, я устал, и мне больно. Чего вы хотите?