– Мы нашли корабль из коричневых костей, он куда-то перевозил больных женщин, мужчин и ветрогонов. Мы не смогли узнать, куда именно, а супруга корабля сожгла карты, прежде чем мы до них добрались. Корабль назывался «Сокровища девы», супругу корабля звали Голзин. Миас хочет знать, куда он направлялся и зачем. Она думает, что вы можете знать, какие карты попросила Голзин, или те, которые показались вам подозрительными. Она явно боится чего-то ужасного.
Покрытое шрамами лицо Йиррида застыло.
– Значит, началось, – прошептал он в темноту. – Дайте мне мое сиденье. – Меванс тут же оказался рядом со стулом, и старик сел. – Может быть, Мать отправила вас на помощь, может быть, Дева прислала, чтобы подшутить надо мной. Кто знает?
– Я бы сказал, что за нами идет по пятам Старуха, – ответил Джорон.
– Ну с черным кораблем иначе не бывает, – проговорил Йиррид. – Я не могу рассказать вам, куда направлялся корабль из коричневых костей. А зачем – на этот вопрос мне известен ответ, пусть и весьма печальный.
– Поэтому вас избили? – спросил Джорон.
Йиррид кивнул.
– Да, ты прав. Так меня предупредили, чтобы я помалкивал.
– Прошу меня простить, – вмешался Меванс, – но, если вы совсем плохо видите, как вы можете находить тайны в старых документах?
Йиррид улыбнулся.
– Мой мальчик читал их для меня, – печально сказал он. – Я готовил его себе на замену. – Старик вздохнул. – Теперь он никогда не займет мое место.
– Они его убили?
Йиррид кивнул.
– Мне они сохранили жизнь, мои знания имеют ценность. А мальчик был всего лишь изгоем дарнов, который слишком много видел.
– И что же? – спросил Джорон.
– Часть тайны изготовления хийла, яда для охоты на кейшанов.
– Его делают из самих кейшанов, не так ли? – спросил Джорон.
Йиррид покачал головой.
– А вот и нет. Я знаю. – Потом он тихо повторил: – Как бы я хотел в это верить и сейчас.
Джорон смотрел на него с внезапно пересохшим ртом, чувствуя, что оказался на краю пропасти. Полученное сейчас знание останется с ним навсегда, и он так же будет о нем жалеть.
Йиррид поднял голову.
– Мы говорим, что жизнь на Ста островах сурова, но она ничто по сравнению с тем, что было прежде. Яд – цена его производства? Жизни. Древние забирали сотни жизней, чтобы сделать хийл, возможно, тысячи. Это темный ядовитый процесс, в котором используются трупы. Мой мальчик успел прочитать… и тут у нас отобрали манускрипты.
– Так вот почему им нужны больные, – сказал Джорон, жалея, что ему некуда сесть. – Если ты должен уничтожить жизнь, чтобы создать яд, следует использовать тех, кто не имеет значения. Но мы не настолько…
– Ты считаешь, что такого не может быть, Джорон Твайнер? Что они не станут убивать сотни людей ради шанса снова начать охоту на кейшанов? – Он коротко и горько рассмеялся. – Мы приносим в жертву детей ради кораблей, неужели ты думаешь, что власть будет колебаться, когда речь пойдет о больных и бесполезных?
– Но в таких огромных количествах? – проговорил Джорон.
– Да, им нужно много, процесс занимает дни, – сказал Йиррид.
– И ветрогоны?
– Говорящие-с-ветром? – уточнил Йиррид. – Они слишком ценны.
– А если речь идет о лишенных ветра?
– Ну, – Йиррид пожал плечами, – это работник, и не более того. Полагаю, я уже слишком много сказал. Вам пора уходить.
– Так вы не знаете, куда направляются корабли из коричневых костей? – спросил Джорон.
– А что вы могли бы сделать, даже если бы я знал? – тихо сказал Йиррид. – Отправиться туда на своем черном корабле, чтобы вызволить тех, кто и так умирает? Я бы не стал рисковать жизнью Миас даже для того, чтобы их спасти, если бы знал ответ на твой вопрос.
– В таком случае чем вы лучше, чем они? – спросил Джорон.
Йиррид рассмеялся – Джорон никак не ожидал такой реакции на оскорбление.
– Конечно, я не лучше, дитя. – Теперь Джорон снова слышал голос офицера, главную кость кейшана, которая есть у каждого человека. – Я был супругом корабля Ста островов. Как ты думаешь, сколько невинных пало от моего клинка? Слишком много. И ты полагаешь, что я пожертвую единственным человеком, которого ценю, ради незнакомых людей? На которых мне наплевать? – Он покачал головой. – Никогда.
– Она вас возненавидит, – сказал Джорон.
– Но будет жива, чтобы это сделать, – спокойно ответил Йиррид.
Джорон ждал, пытаясь придумать слова, которые убедят старика помочь, но нашел лишь бурлившие у него в желудке два яда. Боль. Он понимал боль – свою боль, и боль Миас. И с этим пониманием к нему пришли слова.
– Было место, Йиррид, не такое жестокое, как Сто островов или Суровые острова. Место, которое Миас помогала создать. Но его больше не существует, а людей, живших там, не больных и не бесполезных, отправили на корабле из коричневых костей. Если вы действительно неравнодушны к Миас, то знайте: она любила этих людей не за то, кем они были, а за их убеждения. Живой, дышащий знак ее мира. Я не могу вас заставить помочь, но не сомневайтесь, она не остановится, расскажете вы мне все, что знаете, или нет.
Йиррид наклонил слепое лицо к заваленному картами полу.
– О Миас, ты хочешь мира для всех нас, но способна ли быть в мире с собой? – тихо сказал он, после чего поднял голову. – Карты для кораблей из коричневых костей забирают сразу по несколько штук. Их складывают вместе, а потом выдают из кабинета, расположенного в гавани. Не сомневаюсь, что те, которые тебя интересуют, уносят еще до того, как они попадают в кабинет карт. Обычные люди не должны знать, кто и как будет их использовать, верно? – Он рассмеялся. – Если кто и знает, какие именно карты потребовались коричневым кораблям, то это Индил Каррад. Все сведения о том, что происходит на нашем острове, стекаются к нему. Ты должен поговорить с ним.
– Я сомневаюсь, что он захочет со мной говорить, – сказал Джорон.
– Ну это уже твоя проблема, а не моя. – Йиррид встал со стула. – Здесь все еще ужасный беспорядок. Мне нужно заняться делом. Полагаю, вам пора уходить.
– Да, – сказал Джорон, и они вместе с Мевансом выбрались из Большого Жилища.
Оба стража даже бровью не повели, когда они уходили.
Снаружи они нашли Фарис, Анзир и Хастир, которые поджидали их в тени, и впятером зашагали по Змеиной дороге в рыбные доки, где Джорон посещал Индила Каррада вместе с Миас. Они шли по улицам, и Джорон чувствовал, как уходит время. Ему было необходимо вернуться в Жилище Старухи до того, как его хватятся. Наконец они нашли нужное здание, и Джорон постучал в дверь. Через мгновение она слегка приоткрылась.
– Слишком позднее время для визитов, – сказал голос.
– Меня зовут Джорон Твайнер, – сказал он. – Я должен поговорить с Индилом Каррадом от имени Миас Джилбрин.
Дверь закрылась. Они ждали. На улице стали появляться люди, хотя еще было темно. Начали работать пекарни, появился запах дыма от разжигаемых очагов, на время прогнавший привычный запах гниющей рыбы. До них доносились звуки уборки – люди подметали улицу перед своими домами.
Дверь открылась.
– Избранник Каррад поговорит только с тобой одним, Джорон Твайнер. – Джорон кивнул Мевансу.
– Мне это не нравится, – признался Меванс.
– У нас нет выбора, хранитель шляпы, – сказал Джорон.
И вошел в дверь. За ней стоял мужчина, маленький и согбенный, хотя от него исходила опасность, и Джорон сразу насторожился – такие же ощущения у него возникали, когда он оказывался рядом с Нарзой.
– Следуй за мной, – сказал мужчина.
Джорон так и сделал, поднялся по роскошной лестнице, а затем – в святая святых Индила Каррада, где тот сидел за письменным столом. У него все еще была коса, украшенная тростником и растущая от подбородка, и он оставался великолепным мужчиной со скульптурными мышцами под ремнями, пересекавшими торс и показывавшими, что он избранник, но откуда взялись пряди седых волос, которых не было прежде? И еще Джорону показалось, что его мускулатура перестала быть столь же рельефной, а мерцающий макияж вокруг глаз стал еще толще – чтобы скрыть морщины?
– Джорон Твайнер, – сказал он. – Я удивлен, что у тебя хватило сисек, чтобы прийти в мой дом.
– Я пришел от имени Миас, – ответил Джорон. – И у меня плохие новости.
– Неужели тебе всегда суждено приносить мне плохие вести, Твайнер? Складывается впечатление, что такова твоя судьба. – Джорон не знал, как на это ответить. Он стоял перед мужчиной, чьего сына убил на дуэли, и который, в свою очередь, позаботился о том, чтобы Джорон оказался на черном корабле. В мирные времена Каррад был партнером Миас – она ему верила, он снабжал ее корабль всем необходимым, а также информацией. – Ну, – продолжал Каррад, – говори. Я бы хотел, чтобы ты провел здесь как можно меньше времени.
Джорон сделал глубокий вдох.
– Безопасной гавани больше нет. – Джорон попытался отыскать на лице Каррада какую-то реакцию, но перед ним сидел шпион, чьи черты не выдавали никакой информации. – И, что того хуже, наших людей захватили, чтобы они умерли от тяжелой работы, – с целью создания яда для хийл-болтов, а заодно они хотят для тех же целей уморить ветрогонов.
Каррад не сводил с него взгляда.
– И откуда ты все это знаешь? – спросил он.
– Мы встретили корабль из коричневых костей «Сокровища девы» под командованием супруги корабля Голзин. Мы его перехватили, но они успели сжечь карты, и нам не удалось обнаружить, куда именно они направлялись. Затем мы вернулись в Безопасную гавань, где и выяснили, что остров сожжен, а наших людей погрузили на корабли из коричневых костей.
Каррад продолжал на него смотреть.
– Миас не теряла времени даром, – сказал Каррад. – Но ты не полностью ответил на мой вопрос.
– А тебя не слишком заинтересовала гибель Безопасной гавани.
Каррад постучал по письменному столу.
– Я полагал, что как хранитель палубы корабля флота ты знаешь: есть время для скорби и время действия. – Он вздохнул и встал. – До меня доходили слухи об исчезновении людей на улицах городов и деревень. Я решил, что речь идет о людях, которые хотят присоединиться к Миас, но теперь складывается впечатление, что я ошибался. Тот, кто за этим стоит, умеет хорошо хранить тайны.