рмов.
Курсер, которому я прислуживала, Бралин, не любил знания. Узнав, что я получаю удовольствие от книг, он позволил мне учиться за него, и в течение четырех лет я знала только радость. Бралин меня игнорировал, куда-то уходил и наслаждался жизнью, а я делала его работу и познавала все, что требовалось.
Это и стало причиной моей гибели.
Бралин все сдал и стал полным курсером, точнее, это сделала я, да еще и с блеском. С едва ли не лучшими оценками в истории. Его направили на серьезный корабль, а я осталась в жилище курсеров, и мне снова пришлось стирать одежду и мыть полы. Через месяц Бралин вернулся с позором – его корабль едва не врезался в скалы почти сразу после того, как вышел из Бернсхъюма. И вся история вышла наружу. Ты мог бы предположить, что его куда-то спрятали, а меня направили на другой, пусть и маленький, корабль. Но я, сама того не понимая, поставила в неловкое положение важных людей. Обычный изгой дарн, хранитель палубы, как ты и сам знаешь, не может быть одаренным или умным. Мы должны знать свое место.
Вот почему я здесь. На корабле мертвых. Ношу одеяние настоящего курсера – и я рассказала тебе свою историю. Я реализовала свою единственную мечту. Однако очень похоже, что жизнь моя будет недолгой.
Когда она закончила свой рассказ, Джорон встал. Он не знал, что сказать курсеру. Он потратил немало времени, жалея себя, но у него была хорошая юность.
– Я вел себя с тобой глупо, Эйлерин. – Он протянул руку, помогая курсеру встать. – Ты такая же сильная, как любой член команды корабля. Я буду рад, если ты примешь мою дружбу.
Курсер посмотрел на него, а потом кивнул, взял его руку, позволив помочь встать.
– Боюсь, хранитель палубы, наша дружба будет короткой, – сказал он.
Джорон собрался ответить, но в это время дверь карцера начала открываться.
– Ну, хранитель палубы, – послышался снаружи голос Динила, – я прислал тебе предупреждение, ты готов?
– Похоже, ты права, Эйлерин, – сказал Джорон, когда дверь карцера широко распахнулась.
25Страшное дело
– Ты готов? – прошептал Динил.
Слабое сияние тусклосвета позолотило его лицо, превратив в жуткий пейзаж из света и глубоких теней.
– Как к такому можно быть готовым? – спросил Джорон.
– Я сделал все, что было в моих силах, чтобы тебя подготовить. – Динил поднял курнов, хотя у него на поясе висел другой клинок.
– Что? – в полном недоумении спросил Джорон.
Быть может, это ловушка? Но зачем?
– У нас нет времени на вопросы, Джорон. Половина команды Квелл пьяна или спит, мы должны действовать. – Онемевший Джорон смотрел на Динила. – Клянусь сиськами Старухи, Джорон, – продолжал Динил. – Ты же знаешь, как хитра Миас. Она предвидела такой поворот событий. – Он приподнял обрубок руки. – Из-за моего увечья она посчитала меня самым подходящим человеком для внедрения в ряды заговорщиков.
– Так ты на нашей стороне? – спросил Джорон.
– Конечно, – сказал Динил. – Разве ты не читал мою записку?
– Как я мог тебе верить?
– Ради любви Матери, Джорон, у нас нет времени на разговоры. – Он посмотрел в потолок и вздохнул. – Я знал, что Эйлерин задерживает нас, но промолчал. – Он протянул Джорону курнов. – Так ты возьмешь его и пойдешь со мной?
– Значит, у тебя нет ненависти ко мне? – спросил Джорон.
– Ну, – сказал Динил, – я не собираюсь благодарить тебя за то, что ты сделал, но понимаю, почему ты так поступил. А теперь пойдем, пока меня не начали искать.
Джорон взял курнов и почувствовал, как исчез груз с его плеч, ему на смену пришло привычное ощущение тяжести оружия в руке. Теперь он не умрет медленно под клинком или раскаленным прутом. Ему все еще грозила смерть, но теперь он погибнет с курновом в руках, сражаясь за свою супругу корабля. Если учесть все обстоятельства, он хотел именно такой смерти.
– Спасибо, – сказал он.
Казалось, боль в спине исчезла из-за возможности действовать.
– Таков мой долг, – сказал Динил.
Джорон устало улыбнулся.
– Эйлерин, держись у нас за спиной, – сказал Джорон. – Если с нами что-то случится, говори, что мы заставили тебя пойти с нами, и тогда они почти наверняка сохранят тебе жизнь. Ты им нужен.
Курсер кивнул.
Динил повел их вверх по лестнице на вторую палубу, он знал, что мятежники Квелл ничего не заподозрят, если увидят Динила. Джорон и Эйлерин следовали за ним в темноте. В слабом сиянии тусклосветов курнов на бедре Динила сверкал, а сияние белого костяного кинжала стало маяком, который вел их за собой.
– Мы должны пересечь центральную часть второй палубы сейчас, пока большинство спит, – сказал Динил, – потом мы спустимся в трюм и освободим наших людей.
– Да, – ответил Джорон, но потом остановился. – Нет. Один из нас должен спуститься в арсенал за оружием. Как только мы освободим команду, нас сразу обнаружат – они не станут соблюдать тишину, а без оружия шансов у нас будет мало.
Динил посмотрел на него в тусклом свете.
– Я пойду в арсенал, – сказал он. – Если я приду один освобождать команду, они разорвут меня на части. А тебя примут. Значит, так тому и быть.
– Да, – кивнул Джорон. – Наверное, ты прав.
– Ты все еще не доверяешь мне, Джорон? – На лице Динила появилась боль.
– Иди и принеси нам оружие. – Джорон протянул руку, и Динил пожал ее здоровой рукой.
Они обменялись улыбками, Джорон уже не думал, что снова увидит обращенную к нему улыбку смотрящего палубы.
– Когда мы встретимся снова, у меня будет столько оружия, сколько я смогу унести, – сказал Динил. – В арсенале три или четыре мятежника, но я уверен, что они позволят мне все, что я захочу, у меня уже заготовлены надежные объяснения. – Он вытащил из кармана связку ключей. Затем, зажав кольцо зубами, здоровой рукой снял один ключ и протянул Джорону. – Это от замка двери, ведущей в трюм. – Он вернул связку в карман и вытащил из-за пояса костяной нож. – На случай, если нужно будет с кем-то тихо разобраться.
– Спасибо тебе, Динил, – сказал Джорон, и они пошли дальше.
В гамаках храпели мятежники, пахло крепким алкоголем – казалось, он впитался в кости корабля. Джорон почувствовал, как в нем закипает гнев от мысли, что он может споткнуться о мусор и разбить голову, прежде чем встретит какого-нибудь мятежника. Он пересек темную вторую палубу, оказался возле люка, который вел в трюм и арсенал, и начал спускаться по лестнице в полнейшей темноте. Внизу они разделились – Динил пошел в сторону арсенала; Джорон и Эйлерин двинулись к трюму, тусклосветы освещали им дорогу.
– Кто здесь?
Джорон замер. Он узнал голос Коблин, одной из мятежниц Квелл, которая стояла у двери, ведущей в трюм. Джорон приложил рукав ко рту, чтобы изменить голос.
– Это я, Гурант, – ответил он, назвавшись именем еще одного мятежника, продолжая идти вперед.
– Гурант, что у тебя с голосом? Ты был у…
Но Джорону так и не довелось узнать, что думала по этому поводу Коблин. Как только он оказался рядом, нож перерезал ей глотку, заставив замолчать навсегда. В следующее мгновение он уже был у двери.
– Эй, там, – сказал Джорон достаточно громко, чтобы его услышали за дверью. – Кто-нибудь, ответьте?
– Карринг, – последовал ответ.
– Послушай, Карринг, разбуди всех, кто спит. Это ваш хранитель палубы, я пришел вас освободить.
– Хранитель палубы! – воскликнул Карринг, и у Джорона чуть не ушла в пятки душа.
– Спокойно, дитя палубы, – сказал он, – мы не хотим, чтобы Квелл предупредили о нашем приходе. Буди команду, пока я отпираю дверь.
Внутри Джорон обнаружил свою команду. Трюм занимал почти всю длину корабля, Джорон стоял в узком коридоре, который шел вдоль борта. Сверху находился большой люк с двумя поднимавшимися створками – такая же пара имелась на верхней палубе, что позволяло доставать и опускать громоздкие грузы. В трюме находилось около ста пятидесяти женщин и мужчин, постаравшихся найти себе место для сна среди бочек, балок, багров и ткани крыльев. Воняло от слишком большого количества тел, заключенных внутри замкнутого пространства без притока свежего воздуха.
– Мы не сдались, хранитель палубы, – сказала Барли, когда Джорон вошел в трюм. Ее лицо покрывали синяки. – А когда мы окажемся на палубе, я планирую особую судьбу предателям, особенно смотрящему палубы.
– Именно благодаря смотрящему палубы я здесь, Барли, – сказал Джорон. – Динил – не предатель. Он выполнял поручение Миас, ему пришлось втереться в доверие к мятежникам. Именно он меня освободил.
За спиной у нее стоял Берхоф, его обычно веселое лицо было мрачным.
– Тогда почему он их не остановил? – осведомился Берхоф. – И не предупредил нас?
– Я не успел. – Динил протиснулся внутрь мимо Джорона, прижимая к груди курновы. – Когда Квелл рассказала мне о своих планах, мятеж уже был в разгаре. Мне оставалось лишь ждать подходящего момента. Сейчас двери арсенала открыты, но там люди Квелл. Нас уже почти наверняка слышали, поэтому вы должны воспользоваться оружием, чтобы удерживать мятежников, пока остальные вооружаются. Тогда мы сможем вернуть корабль.
– Да, – сказала Барли и забрала у Динила курнов, который передала Берхофу, а себе взяла другой. – Где Анзир? Она бы нам не помешала.
– Спракин убил ее ударом в спину, – сказал Джорон.
По тому, как изменилось лицо Барли, он понял, что ему следовало сказать это мягче, очевидно, две женщины были близки, о чем он не знал.
– Она будет отомщена, – сказала Барли и подняла курнов, – я об этом позабочусь.
– В комнатке перед арсеналом сидит четверо мятежников, они играют в карты, – сказал Динил. – Мы должны разобраться с ними быстро и без шума.
Барли коснулась лезвия своего курнова.
– Я могу это сделать, – сказала она. – Берхоф, Галбри, Намд…
– Я с вами, – предложила Фогл, смотрящая-на-море. Ее лицо покрывали пожелтевшие синяки и порезы. – Квелл держала меня возле борта и заставила смотреть на клювозмей, а сегодня скормила бы меня им. За это прольется кровь.