– Безорра, – сказала Миас. – Пещеры под островом. Насколько они большие?
– Большие. Большие, большие.
– Настолько большие, чтобы там удалось спрятать корабль? Вроде того, на котором прибыли мы?
Безорра покачал головой.
– Нет, нет, нет. Меньше. Белый. Да, да.
– Старуха приняла меня за дуру, – тихо пробормотала Миас. – Двухреберный здесь, он прячется под островом.
– Никто не мог этого знать, супруга корабля, – сказал Джорон и увидел, что ее плечи слегка расправились.
Затем она тихо заговорила, обращаясь только к себе.
– На пляже их около сотни. Значит, остается еще семьдесят, если предположить, что моя мать позаботилась о полном экипаже для корабля. Может быть, десять или двадцать остались его охранять. Остальные рыщут по острову, пытаясь нас найти. – Она потерла виски. – Безорра, насколько я понимаю, до пещер можно добраться с острова? – Лишенный ветра кивнул. – Ты знаешь, откуда? – Он снова кивнул.
– Супруга корабля, – сказал Берхоф, указывая на пляж, – если их корабль находится в пещерах и они могут оттуда легко попасть на остров, зачем пользоваться лодками?
– Чтобы мы угодили в ловушку, – сказала Миас. – На тот случай, если на острове что-то нас спугнет. Или просто зажать с двух сторон.
– Да, было бы плохо, – сказал Куглин. – Нам нужно действовать прямо сейчас, отобрать у них лодки. – Он вытащил клинок. – Другого пути нет. Подкрепление может прибыть к ним в любой момент.
Миас не обратила никакого внимания на его слова. Она смотрела на фигурки на пляже и странно знакомого офицера, который давал указания детям палубы, пытаясь навести среди них порядок. Тревога, которая ее преследовала, исчезла.
– Зачем отбирать лодки, – сказала она, и на ее лице появилась улыбка, – когда мы можем заполучить их корабль?
36Призыв каждому
Безорра повел их от пляжа вверх по склону в глубину острова к месту, откуда, по словам лишенного ветра, можно было добраться до «больших пещер». Они шли за ним по другой, более извилистой тропе, и Джорону показалось, что путь не просто меняет направление, но и их самих изнутри. Эмоции каждого напрягались и натягивались, как крылья корабля, готовые порваться в любой момент. Когда Безорра сказал, что они уже рядом с пещерами, Миас взяла с собой только Джорона, Куглина и Берхофа, и они забрались повыше, чтобы посмотреть на них сверху.
Вход в пещеры находился на осыпавшемся склоне, который начинался примерно посередине острова, и оказался совсем небольшим, темная дыра, высотой примерно с Куглина. Камень склона когда-то был белым, но позеленел от водорослей и бегущей воды, а также покрылся коричневым ихором от листвы умиравшего лесного полога, ползучих растений и лиан. Вход охраняли два морских стража, стоявших под перемычкой древнего вариска, и группа примерно из двадцати детей палубы, сидевших на круглой поляне перед ним.
– Мы легко с ними разберемся, – сказала Миас.
– Могу я позаимствовать твою подзорную трубу, супруга корабля? – спросил Куглин. Миас кивнула и протянула ему трубу. Куглин оглядел поляну. – Я не стану спорить, – сказал он. – Но два хороших бойца способны достаточно долго удерживать вход, чтобы мы стали уязвимы для атаки сзади. Двадцать справятся наверняка, а шум привлечет всех детей палубы с острова.
– Да проклянет их Старуха, – прорычала Миас. – Ну, значит, мы должны выманить их оттуда, – сказала она, когда Куглин передал подзорную трубу Берхофу, который принялся изучать вход в пещеру.
– Этот вход, супруга корабля, – сказал Берхоф, – выглядит так, словно его сделали, чтобы иметь возможность быстро войти внутрь. Мы часто строили подобные для Каханни, но я думаю, что этому уже много лет. – Он немного помолчал, продолжая наблюдать за пещерой. – Обычно молотками разбивают часть притолоки, но здесь складывается впечатление, что она застряла в скале, и теперь я не уверен, что ее получится легко выбить.
– Ну, – ответила Миас, – они не могут помешать нам войти, не так ли?
Куглин кивнул, а она махнула рукой остальной части команды. Когда они присоединились к Миас, она присела на корточки в окружении детей палубы.
– Пока мы не можем добраться до их корабля, но вот что мы сделаем. Джорон и половина нашего отряда поведут ветрогона к ветрошпилю и будет прятаться там столько, сколько сможет. Как только ветрогон придет в себя, у нас появится оружие, о котором они не могут знать. Я возьму остальных наших людей, и мы разожжем костер, чтобы заставить их выйти за нами, мы будет отступать, а потом внезапно атакуем. Джорон, как ты думаешь, сколько времени ветрогону нужно провести у ветрошпиля?
– Я не знаю. Сейчас он уже не кажется мертвым, как прежде, но…
– Час, – заявил Безорра.
– Не час. Нужно больше, – возразил Лишенный и попытался клюнуть Безорру.
– Не больше, – не сдавался Безорра. – Мерзкое, ленивое существо. Час хватит. Это не настоящая ветроболезнь.
– Дольше, – каркнул Лишенный. – Будет снова больной.
– Лишенный ветра, – сказала Миас, – мы доставим ветрогона отсюда к первому же острову, где есть ветрошпиль, но нам нужно пережить ближайшие часы.
Лишенный ветра посмотрел на Миас и кивнул.
– Возможно, час хватит. Час можно хватит, – сказал он.
– У нас нет другого выхода, – вмешался Куглин. – И нам очень повезет, если никто нас не обнаружит так долго.
– Тогда уходим, – сказала Миас. – Куглин, ты пойдешь с Джороном и постараешься организовать оборону ветрошпиля.
– У Берхофа получится лучше, – возразил Куглин. – Он строил дома.
– Да, – кивнул Берхоф, – на земле от меня гораздо больше пользы, чем на море.
По лицам детей палубы промелькнули улыбки – все они были с ним согласны.
– Хорошо, значит, с Джороном пойдет Берхоф. Как только ветрогон проснется, нужно, чтобы нас обнаружили, и я постараюсь выманить максимальное число врагов. Мы отступим к оборонительным рубежам Берхофа у ветрошпиля. Это будет тяжелая и кровавая работа, но нам лишь нужно задержать врага. Затем мы оторвемся от них и вернемся сюда. Прикончим оставшихся и захватим корабль. Это простой план, я уверена, что могу доверить вам его выполнение, ведь так?
Все кивали и улыбались: ведь если план придумала Удачливая Миас, то как он может сорваться? Она ведьма залива Килхъюм, величайшая когда-либо жившая супруга корабля, и очень скоро они смогут рассказывать друзьям поразительную историю. Им не только удастся выскользнуть из ловушки, но с триумфом спасти людей и сбежать.
Они не могли скрыть свои следы в умиравшем лесу. Но группа Миас выбрала более извилистую тропу в надежде увести подальше тех, кто пойдет за ними. Перед уходом Миас нашла особенно толстый стебель джиона и постаралась, чтобы все запомнили его как место встречи, откуда они быстро найдут путь к нужной пещере.
Джорон повел свой отряд вверх, внутрь острова, и его люди растянулись за ним неровной цепочкой. Хотя его женщины и мужчины казались неряшливыми и апатичными, он знал, что они максимально внимательны и готовы в любой момент вступить в яростный бой. И это было хорошо, потому что сам он постоянно отвлекался. С того самого момента, как они оказались на острове, чуждая мелодия в его разуме звучала намного громче, чем обычно.
По мере того как они поднимались и приближались к ветрошпилю, песня набирала силу, и он уже не сомневался, что ветрогон шевелится у него на спине, а возле уха звучит низкое урчание. Когда он поворачивал голову, казалось, что ветрогон спит, хотя Лишенный нетерпеливо прыгал сразу за ним, а Безорра плелся рядом с равнодушным видом.
Чем выше они поднимались, тем громче звучала песня, невозможный звук теперь поселился внутри Джорона, в вибрации его органов, в жаре кожи, и ему самому хотелось запеть, но горло оставалось непослушным. Как если бы голосовые связки, поврежденные гарротой, были завязаны в узел, который не позволял музыке по ним течь. И чем ближе они подходили к ветрошпилю, тем сильнее у Джорона возникало ощущение, что его сейчас разорвет на части.
Перед ним шагал Берхоф, который настолько покрылся коричневым соком умиравших растений, что казался частью леса. Он поднял руку, показывая, что отряду следует остановиться, и поманил к себе Джорона.
Перед ними возвышался ветрошпиль. Как и первый, который довелось увидеть Джорону, и все остальные после него, он находился на отдельной поляне, словно лес не осмеливался вторгаться в его пространство. Как и другие ветрошпили, он имел такую же форму – широкое основание, далее хребет, наклоненный вперед, точно крюк – и, как всякий ветрошпиль, немного отличался от тех, что Джорон видел прежде. На этом резьба была более глубокой, филигранные отверстия выглядели отчетливее, составляя изощренную сеть на белой кости. Джорон оглядел поляну.
– Вроде бы никого, – сказал Джорон. – Ты что-то видел?
Берхоф покачал головой.
– Нет, но я возьму Джаспа и Кенрина и обойду поляну кругом – вдруг кто-то прячется. Жди, пока я не появлюсь там. – Берхоф указал в сторону дальнего края поляны, а потом повернулся, чтобы позвать с собой выбранных стражей.
Джорон ждал, а песня ветрошпиля продолжала звучать в его теле, усиливаясь и становясь сложнее. Он бросил взгляд налево и увидел, что Лишенный смотрит на него сквозь маску. С другой стороны оставался Безорра, изучавший Джорона своим единственным глазом.
– Ты его слышишь? – спросил Джорон.
– Слышу? – переспросил Лишенный.
Джорон повернулся к Безорре.
– А ты слышишь?
– Ничего не слышу, – ответил тот.
– Что слышу? – спросил Лишенный.
Когда Джорон повернулся к нему, тот отпрянул назад.
– Песню, – сказал Джорон и указал на ветрошпиль. – Его песню.
Лишенный издал звук на пронзительном языке ветрогонов и покачал головой. Тогда Джорон повернулся к Безорре, тот изучал его, закатив единственный глаз.
– Плохой человек, – сказал Безорра.
Не успел Джорон задать еще один вопрос, как на дальней стороне поляны появился Берхоф и поманил их к себе. Джорон собрал свою команду и повел ее к ветрошпилю.