— О-о-о… Это некто господин Вернич Аркадий Семёныч! Слышал о таком?
Я кивнул. Фамилия была на слуху, часто мелькала по радио и телевидению.
— Целый член правительства, один из приближенных к самой верхушке власти нами заинтересовался, — отец усмехнулся и обронил, — на свою голову. Выходит так, что это он пять лет собирал на нас информацию, используя свои рычаги на силовиков. Помнишь ту наружку, что следила за нами несколько лет назад?
Я утвердительно кивнул.
— Так вот, те материалы волшебным образом тоже оказались у него. А мы-то думали, что всё уничтожили тогда! Выходит, их дублировали сразу, даже кураторы об этом не знали. Ну да ладно, теперь все досье целиком у нас. Жирдяй клянется под гипнозом, что теперь они в одном единственном экземпляре.
— То, что решили его казнить я, конечно, одобряю, сам так поступил недавно, но хотелось бы узнать, как это произойдет?
Отец кивнул.
— Через неделю сам всё увидишь. Вся страна увидит. И те, для кого эта казнь предназначается, увидят в первую очередь.
Мы немного помолчали, думая каждый о своем. Отец первым прервал молчание.
— Дед в ближайшее время не приедет, — сказал он. — Для него сейчас очень много работы в Москве, надо заполнить освободившиеся вакансии.
Отец опять грустно улыбнулся.
— Он предлагает такой вариант: пока Пётр недееспособен, на его место поставить твоего друга — Буянова Сергея Николаевича. Поговори с ним. Дед о нём очень положительно отзывается. Сейчас опасности нет, и еще несколько лет не будет, а у парня будет головокружительный скачок по служебной лестнице.
— Поговорю, — пообещал я. — Не сыроват он для такого?
— Дед считает, что нет. Ну да ладно! С этим разобрались. Как у тебя продвигаются раскопки? Проблемы есть?
— Проблема одна, всё как-то слишком медленно. Местные жители говорят, что к середине ноября уже начнутся холода, чаще будет задувать норд-ост, отсюда шторма и невозможность работать на дне. Такими темпами до холодов можем и не успеть.
— Так поторопи их! Сузь территорию поисков до нескольких метров. В чём дело? Я не понимаю! На сколько уже метров углубились?
Я замялся под пристальным взглядом отца и опустил глаза.
— Почти на два метра. Профессор свято верит в то, что там какой-то храм, и до его вершины еще метра два-два с половиной. Но мы-то знаем, что там не храм, а скальный выступ и, может быть, даже искусственного происхождения. Откопаем выступ, начнем рыть вокруг него до площадки с отпечатком, дальше дело пойдет намного быстрее.
Отец немного помолчал. Затем, косо глянув на меня, кивнул и произнес:
— Завтра с утра мы займемся тем, что перетаскаем все сокровища и артефакты с «Венеры» в наше хранилище. Ты всё равно раскопки не бросишь, поэтому переберешься в какой-нибудь коттедж, а я отправлюсь в Керчь — вскрывать тайник Ареса. Сколько там всего тайников осталось в книге? Около семидесяти? Мне работы хватит на пару лет. За то время, что буду плыть в Керчь, я составлю график вскрытия тайников и начну плотно ими заниматься. Надо еще посетить усыпальницу Зевса на Крите, продумать, как оттуда вывезти статую, стражей и оставшееся оружие с доспехами. Это, я скажу тебе, еще та задачка, но тем и интересней. Все ценности, которые буду находить, начну свозить сюда в хранилище.
Отец указал рукой в сторону берега.
— Жаль, что ты не сможешь там быть со мной, но время дорого, и сейчас важно, чтобы каждый занимался своим делом. Дед тоже не будет сидеть сложа руки. Два тайника под Москвой, три в Рязанской области, один возле Казани. По возможности он побывает там и посмотрит. Да и у тебя тут недалеко, отсюда километрах в семидесяти, в горах есть на что глянуть. Очень интересный тайник, я его когда-то обнаружил ради интереса лет так тридцать назад, но вскрывать не стал — без надобности, да и времени совсем не было. Насколько я помню из записей в книге, ему где-то полторы тысячи лет, а может, даже и чуть больше. Если выберешь свободное окно между раскопками, сходи и вскрой.
Я тебе в твоей книге помечу его, а чтобы ты время зря не терял, то и на карте обозначу это место. Ну как тебе мой план?
— Полностью одобряю, — кивнул я, затем немного помялся и, решившись, сказал: — У меня к тебе пара вопросов личного характера.
— Слушаю тебя, — отец внимательно взглянул на меня.
— Мне кажется, я начинаю немного деградировать как нормальный человек, я…
Отец понимающе кивнул и поднял руку, перебивая меня:
— Дай догадаюсь. Применение дара тебя так беспокоит? Якобы без него ты никуда, ты ничто, и так далее, поэтому и с раскопками так затянул? Поверь мне, через всё это мы проходили и проходим уже не раз! Этот священный дар, данный нам далекими предками, для того чтобы наш род смог не прерваться и пройти сквозь тысячелетия. Чтобы он смог дожить до наших дней и выполнить поставленную перед ним задачу! Ты это понимаешь?
Я кивнул.
— Ничего ты не понимаешь! — отец невесело ухмыльнулся. — Как правило, это чувство собственной неполноценности полностью проходит после первого же предательства со стороны близких! Тогда на смену приходит разочарование и обида. Как же так? Я к ним всей душой, а они! У меня, насколько ты знаешь, тоже был принцип — не применять гипноз без необходимости к своим близким друзьям и коллегам. И во что это вылилось? Наша жизнь была под реальной угрозой. Петр, наш ближайший и много раз проверенный друг, лежит как овощ, прикованный к больничной кровати! Чего я добился, слепо доверяя своим ближайшим соратникам? Хотел иметь настоящих друзей? Надеялся, что они не заметят моей необычности? А оно, видишь, как вышло… А ведь были в таких передрягах вместе, что казалось, жизнь за друга отдать — раз плюнуть! А они… Наташу в ухо!
Отец развернулся и с силой зашвырнул пустую бутылку далеко за борт.
— Но ты ведь применял гипноз к Марго? — после небольшой паузы спросил я.
— А я ей не доверял так, как им, — уже спокойно, взяв себя в руки, проговорил он. — Она по молодости была… как бы помягче выразиться… немного сумасшедшей. А это надо было держать на постоянном контроле. И вообще, что у тебя за хандра? К чему эти разговоры? Нам дан дар для достижения главной цели, и поэтому надо им пользоваться без оглядки назад, безо всяких сомнений, в любом удобном случае! Тебе понятно?
— Понятно, отец.
— Еще вопросы?
Взгляд отца был строг, как никогда.
— Как тебя Марго встретила? Что сказала? — спросил я.
Взгляд отца сразу потеплел, и он улыбнулся.
— Долго смотрела на меня, а потом произнесла лишь одну единственную фразу: «Какой же ты ка-азёл, Ваня».
Глава 8 Форпост
Глава 8. Форпост
Короткие проводы
Утро началось с хлопот по перевозке ценностей с яхты на берег. В ближайшей к нам Архипо-Осиповке имелся подходящий причал и неплохой подъезд к нему. Для этого пришлось спускать на воду прогулочный катер «Парнас» и перетаскивать в него из наших кают всё то, что накопилось за время моего плавания в поисках моей скалы.
Я уже и подзабыл, сколько всего накопилось. Одна только усыпальница Зевса чего стоила! «Парнас» взял на себя львиную долю груза и после этого просел почти по самую ватерлинию. Чтобы нам не мотаться туда-сюда, а перевезти весь груз за одну ходку, нам пришлось позаимствовать у местных одну большую прогулочную лодку и два катера поменьше. С их помощью мы смогли доставить на берег все ценности за одну ходку.
На причале нас уже ожидали три «Ниссан-Патрол» нашей службы охраны, один тентованный ГАЗ-66 и «мерседес» отца с вместительным салоном без сидений. Затем под охраной наших бойцов была произведена разгрузка-погрузка, и небольшая колонна основательно груженых машин потянулись обратно в Рыбачий.
После того как мы сгрузили всё на нижний уровень хранилища, мы с отцом вернулись обратно на яхту. Я собрал все необходимые мне вещи из своей каюты — деньги, одежду, оружие и боеприпасы. Наличность, что находилась в сейфе, я поделил пополам с отцом. Раскопки жрут денег хоть и поменьше, чем содержание судна, но тоже немало.
«Вал» и ТТ тоже решил оставить отцу — мне они на берегу ни к чему. Себе же оставил переделанный под меня «маузер», справедливо поделив весь боезапас к короткостволу пополам. Этого мне хватит за глаза, боевых действий вроде как больше не намечается, тем более у меня под боком двадцать пять профессиональных воинов.
После великолепного обеда, которым нас в очередной раз побаловал господин Паскаль, мы без особых церемоний пожелали друг другу удачи, после чего я закинул свои сумки в катер и отправился на берег.
Через пятнадцать минут стоя на скале, я наблюдал за тем, как белоснежная «Венера» выбрала якорь и, медленно развернувшись, величественно направилась в направлении Крымского полуострова.
Перебазирование в Рыбачий
Тяжело вздохнув, я потащил свои пожитки в сторону хранилища. У меня там сегодня много работы — все аккуратно разложить, развесить, рассортировать, составить список и внести все артефакты в журнал учета.
Работа кропотливая и, скорее всего, займет весь оставшийся день. Еще вчера, после того как мы приняли объект у Матвеича и перетаскали в кабинет всё наше родовое оружие, я хотел снять мерки в комнате для работы с документами и поручить нашему плотнику соорудить деревянные подставки под весь наш родовой холодняк. Но потом, найдя более простое решение, передумал.
Как-то, рыская по складу стройматериалов в поисках тонкой медной проволоки, я наткнулся там на рулоны стальной сварной сетки с квадратным сечением. И это было как раз то, что мне нужно. Поэтому еще вчера вечером, перед тем как подняться на борт «Венеры», мы с отцом и бригадой рабочих сразу же приступили к работе, не откладывая дело в долгий ящик.
Под нашим наблюдением рабочие, которых по моей просьбе выделил мне Сергей, прокрасили эту сетку в тон стенам кабинета и затем прикрепили ее так, чтобы оставался небольшой зазор между сеткой и стеной. Теперь я мог спокойно подцепить на крючки и использовать ее для развешивания родового оружия в таком порядке, в каком бы мне захотелось.