– Понимаю.
В лакированном дереве отделки салона отражались пальмы.
– Хочешь спросить, зачем ты здесь? – поднял брови коммандер Дреппер. – Мне нужны люди. Про тебя было сказано, что ты один из лучших агентов англичан.
– Я шотландец, – сказал Коннери. Иронично поклонился: – Но за рекомендацию спасибо, польщен.
– Добро пожаловать в наш отстойник, – прямо сказал Дреппер. Торч, не поворачивая головы, кивнул. Шон не мог поверить глазам. Два сочувствующих янки. Дурацкая ситуация.
– Не думай, он не со зла, Шон, – сказал Торч. – Просто так вышло.
Грейс, Грейс. Коннери на мгновение прикрыл глаза.
– Значит, Старый Дядюшка?
– Ага, – Торч засмеялся. Машина летела. Торч подрезал фиолетовую «Меркюри», полную негров с высокими коками, и снова засмеялся. Водил парень как бог, красиво и раскованно. «Меркюри» завыл сигналом. Хоооонк! Хооонк! Торч посмотрел в зеркало заднего вида на Коннери и подмигнул.
– Ниггеры, – пояснил водитель. – Нанюхались кокаина и ездят. Разряженные, как бабы.
– Следи за дорогой, – раздраженно приказал Дреппер. Повернул голову к Коннери: – Ты не представляешь, Шон, насколько этот Дядюшка старый. Несколько миллионов лет. Может, миллиарды. Мы не знаем. Но эта хрень, возможно, скоро вылезет. Проклятые русские…
Они меня разыгрывают? Коннери никак не мог понять.
– А что русские?
– Проклятые русские разбудили эту многомиллиардную хрень. И теперь у нас у всех большие проблемы.
– У нас – это у разведки флота или у Ми‐6?
Дреппер помолчал. Снял солнцезащитные очки. Глаза под ними были усталые и покрасневшие. Он заморгал, начал щуриться.
Да у него светобоязнь, понял Коннери. С чего бы?
– У нас, – сказал Дреппер медленно и веско. – Это значит – у всего человечества.
Договорить он не успел. Фиолетовый «Меркюри» без крыши вылетел справа, по самой обочине, и нагло подрезал «Линкольн». Торч дернул тормоза – визг, – выругался и вдавил сигнал. Хооонк! Врубил газ. Так, под вой сигнала, они и неслись на бешеной скорости, соревнуясь с неграми. Те кричали и улюлюкали.
Дреппер смотрел не мигая.
Клаксон продолжал выть.
Торч вдавил педаль газа, Коннери вжало в сиденье. «Линкольн» мощным броском, как атакующий удав, обогнал негров. Торч обернулся на ходу, машина под рев двигателя вильнула… подрезала «Меркюри»… Коннери показалось, что идут на столкновение океанские линкоры. Он уже видел шесть негритянских лиц, побелевших от страха. Шесть бледных овалов. Еще ближе, еще. Коннери мысленно выругался. Игра кто круче, да?
Твою мать. Нашли время.
Водитель «Меркюри» наконец не выдержал, ударил по тормозам. Визг тормозов, вой клаксона. Хонк! Хооонк! «Меркюри» занесло, он юзом вылетел на обочину, оставляя дымящиеся следы шин. Летящие клочья травы. Затормозил, весь в огромном облаке пыли. Торч выкрутил баранку, выровнял «Линкольн». Коннери оценил его: профессионализм – блестяще, уровень мудака – повышен. Но вместо того чтобы оставить негров в покое, Торч свернул на обочину – с заносом. Под надсадный визг шин «Линкольн» развернуло на сто восемьдесят градусов.
Шона дернуло вперед, он успел упереться рукой в переднее сиденье. Твою в бога душу мать.
Машина еще не успела остановиться, когда Торч открыл дверь и выскочил наружу.
Коннери перевел дыхание.
– Твою мать, – сказал Дреппер без всякого выражения и полез из машины следом за напарником.
Коннери помедлил. Затем чертыхнулся и толкнул дверь.
К его появлению дело было в самом разгаре.
Водительская дверь «Меркюри» распахнута. Один из негров лежит на земле без движения – словно бесформенное фиолетовое пятно, другой размахивает битой, пытаясь достать Торча. Громила-водитель сбросил пиджак и по-боксерски «порхает», уклоняясь и выжидая момента для удара. Дреппер отбивается сразу от троих, и пока ему это удается. Он боксирует точно и экономно. Негры налетают на великана как мелкие, злые бойцовские петухи, которых Коннери видел на Ямайке. Налетают и отскакивают. Вот один из них получил прямой в челюсть и упал. Теперь двое на одного.
Где же шестой? Коннери оглядывается и видит, как один из негров – в розовом пиджаке, с огромным коком, сверкающим под солнцем, словно гоночная «Феррари», – замер у багажника «Меркюри». Что у него там, оружие? Пистолет, дробовик?
Не хотелось бы.
Вперед.
Коннери бежит. На ходу ребром ладони бьет одного из противников Дреппера. Удар приходится по шее, вскользь, но этого достаточно. Воспользовавшись моментом, Дреппер наносит негру отличный хук. Коннери краем глаза видит, как негр идет, словно пьяный. Делает несколько шагов и падает на колени…
Вперед.
В последний момент негр у багажника оборачивается, словно почувствовав приближение Коннери. Из его ладони выпадают ключи.
Они смотрят друг на друга сквозь горячий, точно жидкое стекло, размягченный воздух.
– Зззз, – говорит наконец негр с коком. Шон вздрагивает, по затылку пробегают ледяные мраморные пальцы. Словно пальцы трупа. Чтоб тебя…
Щелк!
Едва слышный щелчок. В руке у негра появляется выкидной нож. Ослепительное майями-солнце вспыхивает огнем на лезвии, обжигает глаза. Сейчас этот нож напоминает Шону знаменитый стальной нож «коммандос» Фэйрберна-Сайкса. Таким снимают часовых, мягко вгоняя клинок в печень…
И – не увернуться.
Лиловый негр вам подает манто.
Время растягивается, словно во сне. Негр оскаливает зубы. Некоторые из них порченые, черные. Шон видит свисающую с подбородка негра ниточку слюны…
Глаза – пустые. Напрочь.
Дыхание негра доносит до Коннери аммиачный смрад безумия.
Боже!
Негр делает шаг к Коннери, бешено полосуя воздух ножом… Для неподготовленного человека он невероятно быстр и точен.
Шон отшатывается, когда лезвие прорезает воздух у его носа. Проклятье. Безумец двигается легко и раскованно, постоянно перебрасывает нож из руки в руку. Рр-аз. Два.
Лезвие вспарывает рубашку на груди Коннери. Шон отступает на шаг, ловя момент, чтобы перехватить руку с ножом – и спотыкается, падает на колено. Черт!
Шон пытается поймать клинок на предплечье, но уже понимает, что не успевает… Сейчас тот войдет в горло. Время замедляется. В глазах негра появляется что-то, похожее на мрачное торжество…
В следующее мгновение негр отлетает в сторону, сбитый с ног мощнейшим хуком. Нож кувыркается в воздухе и втыкается в землю у блестящих ботинок Коннери. От Ллойда. В зеркальной поверхности ботинок изгибается отражение рукояти ножа.
Негр еще пытается встать, поднимает голову… и тут же падает обратно. Раз, два, три, четыре… девять, десять, мысленно считает Шон. Негр падает обратно. Он в нокауте. Чистая победа. Кровь течет из его носа и рта, мешается с песком.
Коннери поднимает взгляд.
Над негром стоит Торч в белой рубашке с закатанными рукавами. Громила. Галстук сбит набок, на рубашке брызги крови, словно это халат мясника…
Торч выпрямляется, расправляет плечи. Некоторое время Коннери не может оторвать взгляда от его окровавленного кулака. От сбитых на хрен костяшек. От грузной позы опытного боксера-тяжеловеса.
Потом Шон поднимает голову и говорит:
– Спасибо!
Торч улыбается – по-американски широко, так, что видны здоровые розовые десны. Белые ровные зубы. Словно групповое фото счастливых ку-клукс-клановцев в остроконечных колпаках. Торч насмешливо кивает Коннери:
– Отличная развлекуха, док. – Словно они уже сто лет друзья.
И уходит добивать стонущих негров. Коммандер Дреппер молча стоит рядом и смотрит, как это происходит. В его темных очках ничего не отражается.
И Коннери задумывается – не проверка ли это?
«И какого черта этот громила зовет меня «док»?!».
– Вы за этим привезли меня из Англии? – Шон смотрел без улыбки.
Дреппер молча кивнул.
Торч улыбался. На зубах кровь.
– Высший класс. Правда, док?
И Коннери захотелось выбить ему все его ровные белые американские зубы.
– Нет, – сказал он. Налетел ветер с океана, оттуда, со стороны Кубы. Пахнуло резким йодистым запахом гниющих водорослей. Над головой Торча качались пальмы. Штормовое предупреждение с запахом йода.
– Нет? – Торч повел головой. Ветер растрепал его рыжеватые волосы. Улыбка громилы увяла, стала меньше и словно бы отступила назад, прячась. Остались только зубы. Оскал.
– Не зовите меня «док», – сказал Коннери. – Я не доктор.
Отель «Эден Рок» был не столь помпезен, как «Ритц Карлтон», однако у бассейна тоже загорали стройные девушки в бикини, поэтому Коннери решил не слишком горевать о шампанском в номер. Он распаковал вещи, нашел плавки, бросил их на кровать, заказал по телефону солнцезащитный крем и мартини с водкой. Стоило бы попробовать один из тех тропических коктейлей с ромом, о которых ему рассказывали, – но пока он решил ограничиться традиционным скотчем. Язва желудка, когда-то едва не положившая конец его военно-морской карьере, могла напомнить о себе – если не начать знакомство с чужим городом как можно более плавно.
В номере было тихо и прохладно, едва слышно шумел кондиционер. Выставлен он был, как обычно у американцев, на арктический холод. Когда по спине Коннери прошлась ледяная струя, он поморщился.
Варвары, подумал Коннери. Высокотехнологические варвары. На столике стояло ведерко со льдом и лежала свежая газета. Коннери развернул ее – «Вашингтон пост» за 18 июня 1959.
«ЧТО ПРЯЧУТ СОВЕТЫ?» – один из заголовков. И фотография советского лидера, с лысой головой, похожей на помятый шарик для гольфа. Коннери пробежал статью глазами.
«…атомные испытания на Северном полюсе».
Зачем Советам взрывать полюс? – Коннери поморщился. Расстегнул рубашку, вышел на балкон.
Итак, что мы имеем…
Выдержка из официальных документов. Доклад капитана китобойной шхуны «Валери» Олафа Янсена. Список погибших в результате пожара в Новом Орлеане в 1944 году. Причина возгорания осталась невыясненной.