«Забудь про девушку», – приказал он себе. Сначала дело.
Дело, дело, дело.
«Сначала все проверь».
Он вернулся к двери и тщательно задвинул цепочку. Осмотрел саму дверь – крепкая, мощная, из старого темного дерева. Тонино подергал за ручку. Нет, все хорошо. Надежная дверь. Гостиница сейчас, похоже, переживала не лучшие времена, но строили ее на совесть.
Тонино зашел в ванную и посмотрел на себя в зеркало. Лицо его было осунувшимся, усталым. Глаза ввалились. Тонино вспомнил надоедливый звук «зззз… ззз». Как «бип-бип» советского спутника. Перед глазами мелькнуло темное. Тук! Тонино моргнул. Он снова увидел, как голова неудачливого мотоциклиста ударяется о капот его спортивной серебристой Alfa Romeo 2000. Spider. Тонино сжал зубы, затем негромко выругался.
Он включил воду. Только холодная – видимо, колонку вечером не включают. Тони тщательно намылил руки, сполоснул холодной водой, умылся.
Спать хотелось невероятно, пару раз он почти заснул на ходу. Волевым усилием Тони заставил себе подойти к окну, с трудом открыл его – старая рама распахнулась с треском, – выглянул наружу. Окна номера выходили в сад, по-итальянски слабо ухоженный. Оливковые деревья серебрились в полутьме.
Ярко светила луна. Ее круглый диск висел в угольно-черном небе. «Сейчас ведь почти полнолуние», – подумал Тонино.
Он тщательно задернул шторы. Вернулся к кровати и положил на нее чемоданчик. Покрутил колесики кодового замка, выставил «7351». Это была просто цифра – без всякого смысла или символов.
Сверху в чемодане лежала смена белья, три свежие рубашки – белая, голубая и светло-кремовая. Несколько хороших галстуков и синий шелковый шейный платок. Тони аккуратно вынул все и сложил на кровати.
Под фальшивым дном в чемоданчике находилась кожаная папка вроде канцелярской, для бумаг.
Тони привычным движением достал ее, открыл и – в который раз – поразился холодной отточенности своего оружия.
Синеватый блеск стали. Идеально выверенные мастером размеры и изгибы. Индивидуальный заказ.
Когда Тонино был маленьким, его часто обижали. Однажды украли даже его велосипед. Тонино целый день вместе с отцом разыскивали его по всему городу. Они нашли. Тони до сих пор вспомнил приятное чувство, когда отец вместо того, чтобы ругаться, звать полицию или требовать вернуть велосипед, ни слова не говоря, подошел и врезал тому мужику. Ох, как он ему врезал!
Когда Тони брал в руки оружие, то испытывал особые чувства. Он в несколько отточенных движений собрал винтовку, осмотрел ее и вставил патрон в патронник. Вскинул винтовку к плечу. Прицелился в стену, воображая перед собой цель.
Грейс Келли, принцесса Монако. Такой высокопоставленной цели у него еще не было.
Тонино держал винтовку в руках, он прицелился прямо в лоб этой надменной блондинки. Он задержал дыхание и плавно выжал спусковой крючок – как раз между ударами сердца. Вернее, спусковой крючок он выжал в своем воображении. Бах! И во лбу блондинки появляется маленькая красная точка…
И снова теплое чувство наполнило Тонино изнутри. Он мысленно видел, как кулак отца поднимается. Опускается. Видел, как летят брызги крови. Отец сидит на мужике верхом и бьет его – спокойно и размеренно. Убей его, думал маленький Тони. Пожалуйста, убей. Это был самый счастливый день его детства.
Оружие Тони было сделано на заказ – в единственном экземпляре, точно под руку владельца. Калибр 5 мм, пули разрывные, с ртутной начинкой. Однозарядная винтовка. Сначала Тони хотел золотые пули, но в итоге отказался от этой идеи. Главное эффективность, а не гордыня.
«Повелитель ценит гордыню», – пришла к нему неожиданная мысль. Тонино поднял голову, заморгал и опустил оружие. Кто такой повелитель?
Люди из Милана рассчитывали на Тонино. Они традиционно дали особое задание, он был на хорошем счету. Но никакого «повелителя» или человека с таким прозвищем среди людей из Милана Тонино не знал. «Откуда это взялось?»
«Кажется, я слишком устал». А еще этот Sputnik. Тонино разобрал оружие. Сложил обратно в кожаную папку, убрал в чемодан и вернул на место фальшивое дно. Аккуратно уложил вещи. Застегнул ремни, тщательно закрыл чемоданчик. Покрутил колесики кодового замка.
Тони сел в кресло, откинулся, со вздохом облегчения расслабился. Он редко спал на кровати даже в знакомых безопасных местах, а здесь место было чужое и неизвестное. Поэтому он собирался вздремнуть в кресле.
Странный день, устало подумал Тони. Еще эта девчонка… Sputnik… Повелитель…
И тьма накрыла его с головой.
Тонино снилось, что он пробирается куда-то сквозь чудовищное нагромождение скал, город вокруг него неправильный, мокрые камни скользят под ногами и руками. При взгляде на дома, если это можно было назвать домами, у Тонино начинала кружиться голова. Тупая боль возникала в районе затылка и охватывала всю голову. «Что за чушь? – думал Тони. – Разве во сне может болеть голова?» Он почему-то четко осознавал, что спит. Сон был мучительно жуткий и нескончаемый. И еще этот звук… Тони дернулся. Ему показалось, что вдалеке, за камнями, кто-то обреченно закричал.
В один из моментов Тони, карабкаясь через очередной огромный камень неправильной формы, почувствовал дыхание. Но не человека, а чудовищного, гигантского существа. Это существо было рядом. И Тонино откуда-то знал, что оно вот-вот проснется. Вокруг чудовищного города шумел холодный серый океан. Над городом висела непроглядная ночь, и даже луна, казалось, светила из другого мира. Точно над городом висел целый океан, а свет луны пробивался сквозь толщу вод. Тонино поднял голову и заметил зеленоватое призрачное сияние, идущее от камней.
Земля под ногами дрогнула. Черт! Тонино с трудом сохранил равновесие, вцепился в камень, задрал голову. С заросших неизвестными растениями стен летели мелкие камни… А может, и не мелкие… Тонино в последний момент увернулся от огромного булыжника. Кранк! Тот с грохотом ударился о камень рядом с Тонино и с чудовищным звуком отлетел, стукнулся еще несколько раз ниже по склону и плюхнулся в океан. Серая волна скрыла брызги.
Тонино выдохнул. Он знал, что это сон, но страх был неподдельным, настоящим. И Тонино совсем не хотел умирать здесь, даже так, как умирают во снах.
И вдруг чья-то рука легла на его плечо.
Тонино открыл рот и закричал.
– Эй, вы чего? – женский голос.
Тонино открыл глаза и вскочил, готовый драться.
– Ну, вы даете! – сказала девушка с голубовато-зелеными глазами. Вирна, с трудом вспомнил он.
– Что ты здесь?.. – Тонино не договорил. Он вдруг ясно вспомнил свой сон. Это всего лишь кошмар, подумал он. Тонино был весь взмокший и дрожал от холода и пережитого ужаса.
Вирна смотрела на него с интересом. Страха в ее взгляде не было.
– Ну, вы даете! Вы что, больной?
Тонино покачал головой. Затем пожал плечами.
– Понятно, – сказала девушка. Опустила взгляд ниже. Тонино внезапно сообразил, что стоит перед ней полуголый. Стойте, подумал он. А когда это я успел раздеться? И спал я, выходит, на кровати, а не в кресле? Тонино бросил короткий взгляд. Так и есть. Покрывало на кровати скомкано, и осталось мокрое пятно от спины Тонино.
– Ну, если вам интересно, – сказала Вирна, – Я помыла вашу машину.
Тонино кивнул:
– Да-да, я сейчас оденусь и заплачу тебе.
Девушка фыркнула:
– Можете мне заплатить и так. Чего я там не видела?
Тонино кивнул, подошел к своим брюкам – они были небрежно брошены на спинку кресла – и полез в карман. Купюры были в левом кармане. Спиной он чувствовал внимательный и слегка насмешливый взгляд девушки.
– Кстати, – небрежно сказала Вирна, – откуда у вас на машине кровь?
Тонино замер. Медленно повернулся, держа в руках пачку лир.
– С чего ты решила?
– Да бросьте, – Вирна хмыкнула. – Что я, кровь не отличу? И у левого заднего крыла вмятина. Вы что, кого-то убили?
Страха в ее голосе не было, скорее предвкушение. В этот момент Тонино еще сильнее захотелось ее трахнуть.
– Это олень, – сказал Тони.
Глава 15Римские каникулы
Грейс шагнула вперед, медленно, растягивая момент удовольствия, погрузилась в ванну. Белая пена, запах американского детского шампуня – она до сих пор его использовала, ей привозили специально из США розовато-белые стеклянные флаконы. Весь мир переходит на пластик, а ей нравилось стекло. Как тогда, в детстве.
Грейс протянула руку и взяла флакон с полочки, отвинтила притертую пробку и понюхала. Да, вот оно. Запах детства.
Когда тебя любят просто за то, что ты есть.
Вода была почти горячей, обжигающей. На мгновение Грейс вдруг вспомнила, как жар опалял ее во время бегства из Монако. Как пылали, словно костры на воде, великолепные яхты.
Грейс передернула плечами.
Вместе с той ночью, с запахом гари и паленых волос, с запахом машинного масла, моря и мужской кожи, к ней вернулся и он. Британец, агент. Мерзавец.
– Шон, – он насмешливо поклонился, иронично изогнул губы. – Меня зовут Шон. Шон Коннери.
Безумный секс на борту яхты, уходящей в ночь. Прочь от пылающего, как факел, королевского дворца Монако.
Жар поднялся от бедер к треугольнику между ног, затем по животу – и выше.
Руки Шона – сильные, заросшие курчавым мужским волосом. Эта его звериная грация, сила, уверенность в себе. Его сила и даже жестокость.
Уходи и не возвращайся. Грейс откинула голову назад, устроилась в воде.
Отдых.
Расслабление.
«Ваша дочь в безопасности», – сообщил ей другой шпион, не Шон. Другой – тот самый неприметный, желчный и строгий, что стоял за штурвалом яхты, везущей их с Шоном к берегам Италии.
Невозмутимый.
Дэвид Корнуэлл.
Он предупредил, чтобы без него она никуда не выходила. Никуда. Грейс покачала головой. Так же нельзя! А дочь… Грейс тогда выпрямилась – со всей княжеской властностью.
Они действительно думают, что она будет сидеть взаперти, пока ее дочери угрожает опасность?!